Анна Баттлер - Дикие русские матери

В России принято бить детей, кричать на них, издеваться над ними. Это повсеместная норма.

В статье №12 Семейного кодекса есть про то, что ребенок имеет право жить в семье, знать своих родственников, получать алименты от родителей, не живущих с ним. Согласно закону, «родители несут ответственность за воспитание и развитие своих детей. Они обязаны заботиться о здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии своих детей». Гл.12 Ст.63 п.1

«Ребенок имеет право на защиту от злоупотреблений со стороны родителей (лиц, их заменяющих)». Гл.12 Ст. 56 п.2

«При непосредственной угрозе жизни ребенка или его здоровью орган опеки и попечительства вправе немедленно отобрать ребенка у родителей (одного из них) или у других лиц, на попечении которых он находится». Гл.12 Ст.77 п.1

На практике этого не происходит. УК не определяет отдельно, что может быть угрозой жизни и здоровью.

По данным информационного агенства «Интерфакс» ежегодно в России убивают более двух тысяч несовершеннолетних. Глава Следственного комитета РФ сообщает, что растет число изнасилований детей.

«15 тысяч из общего числа преступлений против детей в 2014 году – тяжкие и особо тяжкие преступления. Количество таких преступлений в последние годы даже растет. Так, если в 2009 году были убиты 1,6 тысячи несовершеннолетних, то в 2014 году этот показатель составил уже 2,5 тысячи человек», – пишет «Российская газета».

Отдельной статьи за избиение несовершеннолетних в Уголовном кодексе просто нет.

Если телесные повреждения, причиненные избиением, не причинили, согласно заключению судмедэкспертизы, вреда здоровью, виновному грозит привлечение к ответственности по статье 116 УК РФ (побои), наказание по которой относительно небольшое и предусматривает лишение свободы только при наличии отягчающих обстоятельств (хулиганские побуждения, идеологические или расовые мотивы и пр.).

В пример можно привести такую ситуацию: школьная экскурсия в музей мультфильмов. Несколько родителей и я в том числе вызвались сопровождать детей. Перед входом учительница еще раз кричит на них, чтобы они вели себя тихо. Я стою близко к ней, и у меня закладывает ухо. Почти все учителя так кричат. Если я пожалуюсь, директор будет очень удивлена. Она скажет: ну а что вы хотите, как еще с ними справиться?

Экскурсия неинтересная. Несколько малышей почти сразу начинают перешептываться и хихикать. Учительница оборачивается к ним и делает зверское лицо. На некоторое время они прекращают. Потом начинают снова. Учительница подбегает к ним и сильно сжимает руку одного. Он морщится, на лице его плаксивая гримаса. Смеяться он перестает.

После экскурсии все дети с облегчением сыплются вниз по лестнице, к торговым автоматам с шоколадом. Все, кроме одного. Его мама тоже пошла с нами и сейчас кричит на него в углу с перекошенным лицом: «Ах ты дрянь!» Она замахивается, он сжимается, приседает и привычным жестом защищает голову руками.

Мой мальчик с ужасом смотрит на них, потом, с немым вопросом, на меня. Я наклоняюсь и говорю ему на ухо: «Мне тоже страшно. Вот не повезло бедолаге!» Обнимаю его. Я сама готова заплакать.

Ситуация в детском развивающем центре по бережному развитию интеллекта: утро, девять часов, в холле у закрытой двери истошно навзрыд плачет годовалый ребенок. Мама рядом тихим голосом с очень жесткой интонацией, отталкивая ребенка, повторяет, словно диктор: «Ты же не хочешь заниматься, не хочешь буквы учить, надо учиться, будешь дебилом, иди отсюда, я сказала!» Ребенок, уже синий от рыданий, продолжает проситься на ручки. Мать повторяет свои слова раз за разом. Я, помогая снять куртку и обувь своему ребенку, говорю ей:

– Сколько ему?

– Год, – злобно ответила она.

– Всего годик. Так он даже не знает и не понимает, зачем вы сюда пришли, уж тем более буквы и цифры очень рано для него, вот пирамидки и кубики – это по возрасту, – попыталась я встать на защиту ребенка

– Это я и сама с ним могу. Я не за это деньги плачу, а чтобы его развивали, – прошипела молодая мать.

Мы возвращаемся домой. Теплый осенний день, светит солнышко. Проходя мимо веранды летнего кафе, мы слышим отчаянный детский плач. Хорошо одетый мужчина, шипя, яростно трясет малыша лет трех. Дрожь охватывает меня, и я, выпустив руку сына, подбегаю к ним: «Послушайте, так нельзя! Ребенка нельзя трясти! У него может быть микросотрясение мозга! Это очень опасно!» Он, не выпуская малыша, поворачивается ко мне и с вызовом отвечает: «Это мой сын. Хочу – трясу, не твое дело». Я бы хотела вызвать полицию, но полицейские просто рассмеялись бы.

Полицейские обычно приезжают через несколько часов после вызова, иногда не приезжают вовсе. Поэтому вызов к человеку, трясущему на улице ребенка, просто не примут. Он же уйдет через пять минут, да и трясти детей в России не запрещено. У полицейских есть шутка: «Вот когда убьют, тогда и приходите». А если несколько раз вызывать полицию с одного номера мобильного, в участке перестают отвечать на ваши звонки.

Ситуация в бассейне. Здороваюсь с тренером, в это время мимо проходит мальчик из той же группы. На лице у него синяк. «Где ж ты так упал?» – сочувственно спрашивает тренер. «А я не упал», – без улыбки откликается мальчик. «Опять мама?» – вздыхает тренер. Мальчик кивает.

В холле сидит мама одного из юных пловцов, ухоженная женщина с модной стрижкой. Около часа она ждет, уткнувшись в телефон, а двухлетний братик пловца – в айпад. Вот старший выходит, и они идут в гардероб. Старший бегает и роняет куртку. Мама резким движением натягивает шапку на маленького и с размаху шлепает старшего. «Ты что, – кричит она, – совсем придурок?» Администратор за стойкой улыбается фирменной улыбкой. Потом мы встречаем их в «Детском мире». Эта мама по-своему любит детей. Каждый раз она покупает им дорогие игрушки.

Все эти люди, которых я встречаю вокруг, живут в Москве, самом богатом городе России, в престижном районе. Это совсем не бедные неблагополучные семьи алкоголиков. И они нисколько не стесняются бить и оскорблять своих детей. Здесь так принято, это норма.

Моя коллега забирала свою старшую дочку из двух секций… Ей было около четырех лет, и ей хотелось учиться танцевать. Соседка снизу вела кружок в детском клубе напротив дома. Симпатичная, приветливая женщина. Моя коллега была очень удивлена, когда дочка пожаловалась, что та на занятии ее шлепнула. На следующий день мама девочки встретила ее и спросила: «Малышка пожаловалась, что вы ее шлепнули, что это было?» «Шлепнула, да. Ну и что?» – спокойно ответила та. Больше, конечно, девочка на эти занятия не ходила. Та же история была и на занятиях по айкидо, только там тренер бил детей палкой. Никто, кроме моей коллеги, не забирал детей из группы. Все относились к таким методам спокойно. «Это же дети, как с ними по-другому?» – удивился тренер на вопрос.