Егор Куликов - Собака-Собака и Его Величество Кот

Рабочий день был в самом разгаре. Со всех сторон доносились голоса коллег, которые с упорством и изрядной долей наглости продавали системы для компаний, добивались встреч и косо смотрели на доску результатов, где кружочками отмечалось количество продаж каждого сотрудника.

Первый отдел, где работает Максим, хоть и называется первый, но на доске результатов далеко не первый. Если точнее, то он расположился на шестом месте, обойдя лишь четвёртый отдел, который крепко обосновался на последней позиции.

Юрия Петровича не будет ещё добрых два часа. В это время уже пройдёт обед, и возможно, когда он вернётся со встречи, то забудет про опоздание максима. Тут ещё важен результат встречи.

– А куда он поехал? – наклонился к Димке Макс.

– В холдинг какой-то, – шёпотом ответил Дима. – Он там что-то около недели готовился. Взял с собой пачку документов и поехал.

– Ммм… – протянул Максим. – А ты чего всё-таки улыбаешься?

– Есть одна фишка, – таинственно ответил Дима.

– Какая?

– Про тебя.

– Меня?

– Ага.

– А ну давай рассказывай. – Максим отложил дела и на крутящемся стуле, развернулся к Диме.

– Фишка, как ты развёл всех.

– В смысле развёл?

– Типа такой жалкий, трое суток не спал, а может, и больше, – жалобно промямлил Дима. – А потом бах – на следующий день не выходишь.

– В смысле не выходишь? – Макс совсем запутался.

– Ну тебя ведь вчера не было?

– Как не было…

И как только Дима это сказал, Максим понял, что сегодня ни разу не обратил внимания на число, постоянно следя за временем. Оказывается, он проспал больше суток.

– …И теперь, получается, – продолжал Дима, – ты вроде как не пришёл – это, конечно, плохо. Но в то же время ты вроде как и предупредил всех, только и говоря о том, что не спал трое суток.

– Я реально не спал трое суток, – оправдывался Макс.

– Мне-то можешь сказать правду?

– Говорю. Я не спал трое суток.

– Ай, ладно, – отмахнулся Дима, – мне работать пора. Ждут меня Марии Петровны, Ольги Алексеевны и прочие бабушки-старушки, – улыбаясь широким ртом, сказал Дима и взял в руки телефон. Он уже набрал номер и, остановившись, повернулся к Максу. – Реально, что ли, не спал?

– Тебе-то мне зачем врать?

– Не знаю – может, чтоб совсем не раскрываться…. Добрый день, Евгения Борисовна, – тут же сказал он в трубку, ласковым и нежным голосом.

Ровно в час все как по команде закончили дела и отправились обедать.

По возращении в офис Максима ожидал Юрий Петрович.

– Ни черта у него не вышло, – шепнул Максу Саня и кивнул в сторону шефа.

Максим понял, что предстоит серьёзный разговор.

Вообще-то Юрий Петрович, который всего на пару лет старше Макса, сам недавно был обычным менеджером по продажам. Но сумел выслужиться в руководители отдела, отчего и стал именно Юрием Петровичем. Отчего и получил в подчинение пять человек. Отчего и неймётся ему на своём месте. Всех достал своими отчётами. Каждый день надо делать какой-нибудь отчёт. Скоро на час работы будет полчаса отчётов о проделанной работе, шутили коллеги. Но Максиму сейчас было не до шуток.

– Максим, – серьёзно сказал Юрий Петрович и задрал нижнюю губу, как тот дед с шахматами. – Нам с вами надо поговорить.

– Я понимаю, – виновато сказал Макс и опустил взгляд.

– В комнату совещаний через двадцать минут, – не отрываясь от монитора, сухо произнёс Юрий Петрович.

– Хорошо.

Максим сделал небольшой отчёт и решил набрать одной из бухгалтерш, которая долго колеблется, покупать или не покупать их замечательную систему. Разговор продлился несколько дольше запланированного.

– Вы даже сейчас умудрились опоздать, – с порога начал отчитывать Юрий Петрович.

– Просто Ольга Степановна…

– Помолчите, – прервал Юрий Петрович. – Вы позволили себе непростительную наглость. Вы не вышли на работу и никого не поставили в известность.

– Я…

– Я наслышан о вашей байке про то, что вы не спали трое суток. Даже если это так, в чём я, честно говоря, сомневаюсь, это не даёт вам право не выходить на работу. И тем более не ставить в известность руководство…

Максим склонил голову и начал рассматривать обувь. Юрий Петрович всё говорил и говорил. Он отчитывал Макса как первоклассника. Приводил в пример какие-то графики. Вымерял вместе с ним время наибольшей отдачи работе. Объяснял, зачем он ввёл все эти отчёты и что ждёт лично от каждого сотрудника. Закончил он тем, что возлагает на Максима огромные надежды и что если компания будет расширяться, то именно Максим будет первым в списке на получение своего лично отдела.

– …Но перед тем как доверить вам подчинённых, я бы хотел проверить вашу квалификацию как мастера продаж. – Юрий Петрович поправил свалившиеся на нос очки. – Сегодня часов в пять у меня встреча. Поедем вместе. Я буду рядом и посмотрю на ваш профессионализм.

– Поедемте, – только и сказал Макс.

– Пока можете быть свободны.

Максим вернулся в офис, а Юрий Петрович остался в комнате для совещаний возиться с бумагами.

В четыре часа они выехали на встречу и ровно в пять, как и полагается деловым людям, вошли в двери компании.

– Какие у вас красивые цветы, – тут же расплылся в похвалах Юрий Петрович. Он всегда говорил, что первым делом надо завоевать доверие покупателя, а уже потом продавать товар. – Вы сами их выращиваете? Дело в том, что жена моя бьётся над ними бьётся, да никак у неё не получается. – Он улыбался, льстил и раскидывал комплименты направо и налево.

И стул у Юлии Викторовны что надо. И монитор большой. И офис просторный. Всё замечательно, если бы не одно «но».

Юлия Викторовна оказался бабой тёртой и на всю лесть не повела и бровью. Её лицо выражало одну эмоцию – безразличие.

Изначально договаривались, что Максим будет представлять систему, а Юрий Петрович на подхвате. Но шеф сам решил пробить эту каменную стену под именем Юлия Викторовна.

Целый час они сидели в кабинете и распинались перед бухгалтером. Наплевав на запрет и предварительную договорённость, к разговору подключился Максим. Но толку не было. Если Юлия Викторовна за всё время их попыток хоть единожды повела накрашенной бровью, то это уже можно было считать победой и смело записывать в свои достижения.

Острое лицо Юрия Петровича стало ещё острее после часа беспрерывной речи. Он покраснел и разнервничался, стал раздражителен и резок. Лицо его покрылось испариной, словно он только что вернулся после пробежки. Глаза его пылали ненавистью, а взгляд говорил, что ещё чуть-чуть – и он сдастся. Не в его привычке сдаваться, но Юлия Викторовна – именно тот случай, когда своё личное поражение можно использовать как предмет для гордости. Мол, я пытался настолько сильно и долго, что многие бы не выдержали и сошли с дистанции намного раньше.