Александр Гордиенко - Год Мужчины. Ордер на Любовь

Гостиница «Рэдиссон Славянская»

За 12 месяцев до выхода в эфир финальной игры «Она мне нравится».

Александр Железнов с бокалом сухого красного, аккуратно обходя танцующих, медленно выбирался из зала, в котором телекомпания энергично праздновала Новый год, а заодно – и свою очередную годовщину. Веселье было в разгаре. На подиуме – эффективное средство от импотенции в лице «Виагры»: песни – забойные, телеса – открытые, ноги – стройные, у мужиков – блеск в глазах, крутизна в плечах, у женщин глаза потеплели, индекс взаимного доверия взлетел на невиданную в рабочие дни высоту, в общем: «Мы – лучшие!»

Настроение у Железнова было звонкое, хрустальное. Вспомнилось, что нечто подобное он испытывал давным-давно, после защиты диссертации, когда пришло понимание, что он, молодой и дьявольски талантливый, смог, вопреки всему, защитить в двадцать четыре «пионерскую» в России диссертацию, и все впереди… Сегодня же, как считал Железнов, повод был не менее значимый – генеральный сказал: «В работу». А «в работу» означало ни более и ни менее как то, что формат развлекательной программы – шоу «Она мне нравится», который придумал он, Железнов, генеральный одобрил и дал команду продюсерам из департамента развлекательных программ на детальную проработку формата и производство цикла программ.

Пробираясь к выходу из зала, Железнов размышлял о том, как часто реализуются банальности из серии, что жизнь представляет собой цепь случайностей. Еще вчера его формат в виде двадцати страниц убористого текста валялся где-то в столе с резолюцией Наума: «Это не наш формат. На нашем канале он не пройдет, но так как я в этом участия не принимал, тебе самому решать, двигать его дальше или нет». Валялся месяца два. Валялся, потому что Няма Гений был для Железнова «пререкаемым», но все-таки авторитетом в области телевизионного креатива, а сам Железнов был финансовым комиссаром телеканала – то есть тоже авторитетом, но авторитетом в области, лежащей где-то перпендикулярно креативу.

Когда же Железнов на какое-то мгновение остановился, пропуская очередную танцующую пару, одновременно выискивая взглядом направление своего дальнейшего продвижения к выходу из зала, размышления слетели: «О, легок на помине». Навстречу ему, расталкивая и распихивая всех, правда, при этом по-доброму улыбаясь и извиняясь, с бутылкой виски в одной руке и пузатым бокалом – в другой двигался Наум Александров, он же Няма Гений. Железнов, в спину которого слегка врезалась одна из танцующих пар, не преминул прокомментировать неожиданную встречу:

– Более уединенного места для встречи друзей и не придумать.

– Ты имеешь в виду, что на нас никто не обращает внимания? – Наум махнул рукой, отметая этот факт. Было видно, что его переполняют эмоции. – Саня! Ты – гений! Продавить на канал свой формат! Давай отметим! – Наум поднял руку с бутылкой виски.

– Продавить?! Рокотову?! Тоже мне… пластилинового нашел.

– Да уж… – Наум попытался бутылкой почесать свой затылок. – Как-то не срастается. Мимо генерального не проскочишь. Но и поверить не могу! Это же не наш формат! Как тебе…

– Уже – наш. Кастинги участниц начинаются на следующей неделе. Сегодня началась работа над эскизами декораций. Генеральный запросил предложения по ведущим шоу. Вот так.

– Ну ты и монстр! И все же, как же тебе это удалось?!

– Няма, а где было твое знаменитое гениальное чутье?

– Опыт! Опыт – был против. А чутье… – Наум закатил глаза кверху, «вспоминая», где же оно было, его чутье. – Насморк у меня был! Творческий! С заползанием на мозг! Саня! Не томи! Как тебе это удалось?

– Я же говорю – вынул из стола! – Железнов улыбнулся, вспоминая стремительное развитие событий накануне.

Вчера к нему в районе обеда забежал продюсер Женька Леонов из производственного с просьбой помочь оформить представительские. Железнов ваял очередной контракт, оставалось чуть-чуть, пару минут, и он, чтобы чем-то занять Женьку, достал из стола валявшийся сверху формат.

– Посмотри пока. Посмейся. Дилетант делал.

– Давай.

Железнов развернулся к компьютеру – запустил форму для представительских на печать и принялся заносить реквизиты в контракт.

– Гы-гы, – раздалось за спиной, – гы—гы. – Леонов, разместившись в кресле для гостей, довольно урчал, быстро просматривая страницу за страницей. – Ты знаешь, а мне нравится! И вправду нравится! Саш, а можно я шефу покажу?

– Да без проблем. – Железнов повернулся в кресле в сторону продюсера.

– А что сказать, с автором договоримся?

– Считай, договорился.

– Как это? – Леонов слегка опешил. – Это ты, что ли?

– Я.

– Ну и ну! – Леонов как-то по-новому, оценивающе взглянул на Железнова. – Ну так я побежал?

– Опасно. – Тоном эксперта отрезал Железнов.

– Что опасно? – На лице продюсера последовательно проявились непонимание и неуверенность, разрешает или нет Железнов взять формат.

– Солидный человек, можно сказать продюсер, бегущий по офису, может вызвать панику: а вдруг как пожар! Или опять же – алиментщиков организованно по этажам ловят… – Железнов, не в силах больше сдерживаться, широко улыбнулся.

– А… – Непонимание на лице Леонова никак не хотело трансформироваться в нечто более позитивное. – Шутишь?

– Уже нет. Леоныч, – Железнов несколько замялся, – у меня к тебе просьба: только шефу, это раз, и вторая – никому больше не говорить, что я тут в свободное от работы время форматы пытаюсь ваять. Дилетантство вроде бы. Нехорошо. Хорошо? Договорились?

– Да-да, конечно… – Леонов уже мысленно беседовал с шефом. – Конечно…

– За заявкой не забудь зайти! – уже вдогонку крикнул Железнов.

Через полчаса прилетел возбужденный Леоныч.

– Ты представляешь, шефу понравилось, он схватил формат и – к генеральному! Генеральный просмотрел и говорит: «В работу»! Саша, такого еще не бывало!

Выслушав эту историю, Наум удивленно покачал головой:

– Да… Неисповедимы пути господни… Это ты на вынос, домой? – Наум кивнул на бокал в руке Железнова.

– Ага, троллейбус у входа ждет: пассажиры нервничают, кондуктор мне место держит, а ты тут вопросы разговариваешь. – Железнов усмехнулся и повел взглядом вокруг себя. – Да все здесь как-то уж очень энергично. Хочу перекурить в тишине. – Железнов кивнул в сторону холла и приподнял руку с бокалом: – На пару с испанским.

– И осознать значимость момента! Саша, кроме КВНа, я не знаю других отечественных форматов!

– Няма, ты мне невозможного не приписывай. Скажешь тоже – осознать… – Железнов иронично улыбнулся. – Я же пол-ков-ник! В недалеком прошлом, справедливости ради. И в соответствии со сложившимися стереотипами думать мне не положено, вернее, нечем. И эмоции мои должны быть сосредоточены в одном месте – в виде ненависти к врагу. Да ладно, Ням, – Железнов понизил тонус разговора, – я и вправду сам не ожидал, что все так срастется. Неожиданно. И быстро. За полдня каких-то. Давай после этого сабантуя – ко мне. Надо все это обсудить. Хорошо?