Елена Саморядова - Черепаха. Сборник рассказов

– Но что? К чему вы ведете? – у бабушки выступили слезы.

Аня тупо уперлась глазами в горку календаря, стоящего на столе. Она почти не дышала от страха.

– Мне нужно поговорить с Аней наедине. Вы позволите? – Жанна Сергеевна встала, чтобы лично проводить Татьяну Александровну до двери.

– Мне выйти, что ли?

– Пожалуйста.

Бабушка с тревогой посмотрела на Аню. Аня несмело кивнула. Когда бабушка вышла, Жанна Сергеевна по-свойски села рядом с Аней в кресло для посетителей.

– Какие у вас планы на будущее? – спросила она.

– В смысле?

– Вам семнадцать. Вы красивая молодая девушка.

Аня покраснела. Ей вдруг стало стыдно, как будто у нее килограмм яблок, а вокруг голодные дети.

– Не знаю.

– Что вы не знаете? Что у вас вся жизнь впереди? – Жанна Сергеевна сделала паузу, заметив, что Аня отвлеклась на шум за окнами. Там у чьей-то машины сработала охранная сигнализация. – Вы в этом году закончили школу?

– Я потеряла год из-за травмы, в следующем.

– У вас есть друзья?

– Раньше были. Зачем вы это все спрашиваете?

– Ладно, давайте вы сами расскажете о себе.

– Зачем?

– Понимаете, какое дело. Мне кажется, проблема в вас. Вы не хотите вставать на ноги. О вас заботятся, как о ребенке, и требования к вам не такие, как к взрослым. Вы особенная и делать вам для этого ничего не нужно, достаточно просто сидеть.

Аню как будто ударили. И как это бывает в таких случаях в первые секунды она не почувствовала боли, только гнев.

– Вы дура?! – выпалила Аня.

– Аня… – Жанна Сергеевна растерянно улыбнулась. – Следите за выражениями. Я пытаюсь вам помочь.

– Вы что, психолог?

– Нет, но…

– Видно, что вы не психолог.

– Понятно, вы не готовы к открытому честному разговору.

Жанна Сергеевна встала и пересела к себе за стол. Аня с удовольствием отметила, что у нее толстая задница.

У Ани разболелась голова и всю дорогу в автобусе она сидела, полузакрыв глаза. Обычно ей очень нравилось смотреть в окно, но сейчас от боли ее мутило.

– Блинчики будешь? – спросила бабушка.

– Нет.

– Я варенье малиновое открою…

– Не хочу.

– Что же ты будешь есть?

– Ничего.

– Давай таблетку дам, ну что ты мучаешься?

– Я же сказала. Не надо.

Пассажиры помогли Татьяне Александровне вынести инвалидное кресло с Аней из автобуса, и идти до дома оставалось всего-ничего, как вдруг бабушка остановилась.

Бабуль? – открыла глаза Аня.

Тетю Любу, соседку с верхнего этажа, Татьяна Александровна увидела издалека и хотела бы избежать встречи с ней, но, судя по всему, это было уже невозможно. Бабушка тяжело вздохнула и обреченно двинулась навстречу судьбе.

– Ой, Татьяна Александровна! Привет, Анечка! – к ним подлетела как обычно избыточно жизнерадостная тетя Люба. – Вы заходите к нам сегодня. Саша мой приехал. Я пирог испеку.

– Да мы…. – начала бабушка, осторожно поглядывая на Аню. – Не знаю…

У них во дворе была детская площадка, несколько парковочных мест и лавочки, все старики на которых, как по команде, повернулись к разговаривающей с тетей Любой Татьяне Александровне. Слова, взгляды, жесты – старики жадно впитывали все, чтобы потом обсудить.

– Приходите-приходите. Знаете, какой он у меня стал? Покажу, – тетя Люба вся светилась. – Летнюю сессию сдал на все пятерки! А как у Светы дела? Давно мы с ней не созванивались…

– Да вроде все хорошо.

– Она думает приехать? Соскучилась я по ней.

– Пока не понятно, не говорит.

– Вы простите меня. Мне в магазин еще нужно. Побегу. Но вы ей там от меня привет передавайте и приходите сегодня, я вас жду!

Тетя Люба и мама Ани, Света, очень дружили, выросли вместе. Пять лет назад, после развода, Света уехала на заработки в столицу, деньги она высылала ежемесячно, иногда звонила, но не приезжала вот уже больше года.

Татьяна Александровна все не двигалась, провожая взглядом удаляющуюся соседку, и столько было в нем, что Аня забеспокоилась.

– Бабуля! Бабуль!

– Да?

– Я буду блинчики.

– Вот и хорошо.

Татьяна Александровна покатила Аню дальше.

Вечером Аня сидела в своей комнате. Она сочиняла стихи, пока тени от настольной лампы падали на безыскусные обои в цветочек. Бабушка за стеной смотрела телевизор. Телевизор звучал тихо, невнятно.

Саша приехал, вспомнила Аня и отложила ручку. Она вспоминала об этом на протяжении всего дня, и тут же теряла интерес к привычным занятиям. Но все же к тете Любе Аня идти отказалась.

Бабушка постучала. Потом зашла в комнату. Аня заметила, что одна из пуговиц на ее домашнем халате не застегнута. Она надела его наспех, поверх ночнушка.

– Москву показывают. Пойдем смотреть, – у Татьяны Александровны горели глаза.

Аня поехала за бабушкой. По телевизору мелькали кадры какого-то городского праздника, но их не интересовали подробности веселья. Обе в толпе искали глазами Свету.

– Ну что? – с надеждой спросила Татьяна Александровна, беспомощно щурясь.

– Красиво, – ответила Аня.

Когда сюжет о Москве закончился, она застегнула бабушке пуговицу и вернулась к себе в комнату.

На следующее утро в дверь позвонили. Когда Татьяна Александровна открыла, на пороге стоял Саша. У него в руках была большая тарелка с несколькими кусками пирога.

– Вот, мама передала, – сказал он.

Саше едва исполнилось 19, он учился в Санкт-Петербурге, в институте МЧС. В их маленьком провинциальном городке он был такой один.

Аня подъехала к двери, чтобы посмотреть на него.

– Спасибо, – бабушка взяла тарелку. – Как ты вырос… И красивый какой! Ты надолго?

– На пару недель. Потом опять только через год. Дорого так ездить, – Саша увидел Аню и замолчал.

– Зайдешь? – спросила Татьяна Александровна и, заметив, что он колеблется, стала настаивать: – Заходи, чаю попьем. Что ты, как не родной.

– В другой раз, я на улицу собрался. Могу с Аней погулять. Ну, если…

Бабушка повернулась к Ане. Аня рассматривала свою коленку, торчащую из-под юбки, и не проявляла никакого интереса к предложению Саши.

– Ей еще зарядку нужно сделать, ты иди один, наверное… – сказала Татьяна Александровна.

– Нет, я пойду, – Аня вдруг подняла голову.

– Мороженое будешь? – спросил Саша, когда они проходили мимо ларька.

Вдоль улицы росли деревья и ездили машины, одни стремились вверх, другие вперед. Солнце светило Ане прямо в глаза, но она все равно видела этот крест.

– Буду.

– Эскимо?

– Да. Ты экстрасенс?

– Есть немного, – скромно согласился Саша.

Он купил мороженое. Они зашли в сквер, Саша сел на скамейку. Он тоже взял себе эскимо, и прежде чем начать есть, дотронулся своим мороженым до мороженого Ани, как будто чокнулся.

– За встречу, – торжественно произнес он.

– Ты как маленький, – покачала головой Аня.