Павел Поповкин - Убить циклопа. Криминальные фантасмагории (сборник рассказов)

«Я спокойно сидел, делал себе маникюр, как вдруг убийца-потрошитель размахивая пилой, выбежал из трамвая, и принялся сжигать улики», представил Егор, как шофер легковушки будет давать показания следователю.

– Уезжай проклятый, или сначала трамвайщицу, а потом тебя. Тут уже без ружья не обойдешься, – громко сказал Егор, махнув грозно ведром. Как бы в ответ машина три раза моргнула фарами, шофер открыл дверь, и направился навстречу… Испуганный Тарабасов забежал в салон, вместе с мешком спрятался за задними сиденьями. Грузные шаги сотрясли пол, они уверено направились по дорожке из кровавых следов. Шофер нагло ногой отодвинул мешок, и специально наступил на руку Егора. Несмотря на стон, шофер еще сильнее надавил.

– Ты значит – Бычок. Как было мне приказано, я ехал за трамваем, но женщина-водитель почему-то убежала. Что сломался трамвай, или хотел ее тоже в мешок затолкать? – говорил шофер, с недовольством осматривая окрашенный в красное салон. – Не будем дожидаться конечной остановки. Перегружай быстрее мешок в багажник машины. Быстрее, недоумок!

Тарабасов, не соображая, что же происходит, послушно схватил тяжеленную ношу, и потащил следом за широкоплечим шофером, засунул в багажник. Хотя его не просили, он завязал веревку, тщательно повторив прежний узел.

– Бычок, что это за мода? Вся морда в крови. Как с тобой наши могли связаться, – говорил шофер. – Ты видел себя, а интерьеры? И что ты скажешь водителю, когда она вернется. Лопух, бездарь, ничтожество. Все сейчас же протри, сам помойся. Мы тебе должны десять тысяч долларов, но вместо них ты получишь – девять. Такой свинской работы я еще не видел. Вот тебе канистра с бензином, тряпки – по цене той тысячи. Если, что говори: избили, кровь идет из носа, поэтому и пол такой грязный. И еще, забудь о двух квартирах дедушки – больше не суйся туда.

Шофер грубо сунул ему в руки пачку денег, канистру, ворох тряпок. Машина дала газу, и умчалась. Егор снова зашел в салон, пересчитал деньги: ровно девять тысяч долларов. Засунул их поглубже в потайной карман. За полчаса вымыл практически весь салон, выкинул как можно дальше канистру, и окровавленную куртку. Оставшись в одном свитере, направился обратно, в сторону города. Он готов был идти пешком хоть на край света, лишь бы не видеть никогда в жизни роковой трамвай. Есть, конечно, и приятные моменты, но о них позже, сначала надо добраться домой, позвонить оттуда на работу и хриплым, многострадальным голосом сообщить о приковавшей к постели болезни. Не успел Тарабасов пройти и десяти минут, как заметил, что навстречу ему, не сбавляя темп, бежит огромного роста мужчина, от длительного забега ему было крайне жарко, так что пришлось расстегнуть на допотопной дубленке все пуговицы. «Старый знакомый» – вспомнил он безбилетника. Бегун не обращая внимания на неизвестного в свитере, стремительно приближался к только ему известной цели. Мощная фигура вызвала ассоциации, догадки.

– Бычок?! Ну конечно, кто же кроме него, – понял Егор, – Сейчас добежит, а там ни мешка, ни дедушки. Ха-ха-ха. Только пила, и шиш с маслом… Как пила!!! Прав тот с канистрой – я недоумок. Пилу, то не выкинул. Егорушка – доверь тебе серьезное дело.

Тарабасов, не жалея ног, пустился в сторону «Прокатной», где начались его приключения. Он не уставал, не оглядывался, не без оснований предполагая, что пила уже спрятана в допотопную дубленку, она приближается, и ждет своего часа.

Зимнюю обувь и штаны, с неподвижных тел, стянули с той грубостью, которая возможно известна только мертвецам, следом – куртки, свитера, попытались забросить вещи как можно дальше, дважды прозвучал всплеск от падающих ботинок, значит, несмотря на декабрь где-то рядом открытая вода. Жесткое разоблачение привело Пашу Вагена в сознание, когда он окончательно пришел в себя, понял, что лежит в отрытом поле, в порванном трико и футболке. Превозмогая боль в затылке и шее, он привстал, увидел рядом неподвижно лежачего человека, тоже полураздетого, лицо было воткнуто в снег. Перевернув тело, несмотря на застывшую гримасу и закрытые вечерней темнотой глаза, Паша смог узнать своего брата, его запястье украшала татуировка, в виде автомобильной эмблемы ФольксВагена, принялся дергать его, тормошил со всех сил, приговаривая:

– Федя, подъем! Ты хоть объясни, куда мы попали, кто нас раздел?

Брат молчал, не подавал признаков жизни, Ваген не мог поймать тепло в его ладонях, понять: есть ли надежды на спасение. Сам он не чувствовал от холода своих рук и ног, задерживаться здесь не стоит, иначе не только не успеет привести помощь к брату, но и сам околеет черт знает где, рядом не было ничего, что могли сойти в качестве одежды или временного укрытия. Невдалеке протекал канал, над ним поднимался молочный пар, с другой стороны далеко-далеко из-под земли сочилось еле заметное свечение, верный призрак – города, поселка или крупного предприятия. Пожав в последний раз запястье с татуировкой, Ваген, для разогрева, помчался в направление света, по ходу смог рассчитать: всего, от силы, у него в распоряжение двадцать минут. Босые стопы уже сейчас начинали сдавать, неметь, благо хоть местность не каменистая. Везение не заставило себя долго ждать, впереди пролегала автомобильная трасса, две полоски электрического света практически мчались ему навстречу, он рванулся, рассчитывая встать на пути машины, вслед за светом фар, смог услышать работу двигателя, наконец, различить водителя и пассажирку рядом.

– Да, это женщина, она должна меня заметить, у них зрение лучше, чем у мужчин. Смотри на меня, крикни ему: остановись! – умолял он ничего не подозревавшую пассажирку.

Действительно, заметили! Машина снизила скорость, фары предупреждающе (или угрожающе) несколько раз подмигнули, раздался сигнал.

– Я тебе покажу «сойди с дороги»! Стоять, кому сказал! – Ваген разбежался, собираясь кинуться на лобовое стекло, но и машина разогналась, водитель попытался объехать злобно вопящее видение, но столкновения избежать не удалось, боковое зеркало хлестнуло в бок. Упав, Ваген не услышал долгожданного скрипа тормозов, совсем наоборот – водитель вместе с пассажиркой совершил побег, давя со всей силы на газ. Когда очнулся, к своей большой досаде, переходящей в ужас, заметил, как его аккуратно объезжает очередное авто, и немедля газует. Усевшись на асфальт, отодвинув в сторону тупое отчаяние, попытался обследовать разбитый бок, но холод проник слишком глубоко вовнутрь тела, ничего другого не оставалось, как только встать и двигаться по возможности энергичнее. Тут он заметил, что рядом валялся простой молоток, может выпал из убегающего авто, или… он поднял голову к серым звездочкам… Радикальный способ по ловле мимо проезжающих машин созрел в голове Вагена. В ожидании продолжал свои тренировки по разогреву крови, прыгал вместе с молотком, делал гимнастику, но на километры кругом так и не мелькнуло ни одной полоски света. Пришлось снова бежать, куда глаза глядят, не скоро сообразил, что совершенно сбился с пути, оставив позади автомобильную трассу, внедрился вглубь бескрайней равнины, метался из стороны в сторону, пока в череде чудесных, но пока бесполезных явлений, таких как автодорога и молоток, не наткнулся на третье – совсем недалеко весело горел костер. Ваген затрепетал от счастья: