Анна Гончарова - Кто кого

– Не надо всех под одну гребенку, – ответила Наташа. – Я знаю, что как бы ни складывались отношения у нас с Глебом, ребенок не должен быть их заложником. И я никогда не буду запрещать отцу видеться с сыном.

– Я думаю, ты в меньшинстве, – не унимался Денис. – Вам нравится нами манипулировать. Сначала вы это делаете с помощью секса, а потом в ход идут дети.

– Ты че на мою жену наезжаешь? – попытался разрядить обстановку Глеб. – Она единственная дама в нашей компании, прояви благородство.

– Благородство у меня давно закончилось, потому что мы с Лехой, как и миллионы других мужиков во всем мире, страдаем из-за их б… ва! – огрызнулся Денис.

– Слушай, выпей лучше водки, – сказал Влад и обратился к Наташе:

– Как тебе кажется, приведет твое участие к чему-нибудь путному?

– Не знаю. Есть ощущение, что она дочку не любит, если может спокойно смотреть, как та плачет без отца. И раз она собралась уезжать, то, конечно, ребенка ни за что не оставит. Не потому, что жить без него не может, а просто в ее мозгах не укладывается, что отец имеет такие же права. Слушайте, а что тут обсуждать? Ведь Сашку в любом случае не выпустят из страны без согласия Леши. Влад, ты же юрист…

– Наташ, я не просто юрист, я юрист – реалист и знаю, как у нас могут решаться подобные вопросы. Не сомневаюсь, что она попытается лишить Лешку родительских прав.

– Это не так легко сделать, – возразила Наташа. – Нужны же веские причины, а их нет.

– Она готовится, я думаю. Прежде чем подать на развод, она не давала Лехе видеть Сашку больше месяца. Для него это катастрофа, он привык к ежедневному общению с девчонкой. Леха уже через неделю съехал с катушек и начал пить. И общаться не с самыми высоконравственными женщинами, – Влад усмехнулся. – Он несколько раз звонил мне из кабака и говорил, что с ним две телки, и если я не приеду – он трахнет обеих. Не так сложно попросить кого-нибудь сделать несколько компрометирующих снимков. Еще можно уговорить своих друзей и подружек оболгать Алексея, «засвидетельствовать», что он бухал, бил, гулял, и вообще жизнь с ним была одним сплошным кошмаром, как для нее, так и для дочери. Можно рассказать воспитательницам детского сада страшную историю об открывшихся недавно нездоровых наклонностях отца и попросить их выступить на суде. А самое простое – заплатить судье за вынесение постановления о лишении родительских прав. Я просто думаю, что она ни перед чем не остановится сейчас. Она уверена, что во всем права и вспоминает только то, что ей выгодно вспоминать. Может быть, эмоциональная встряска, которую ты ей устроишь, подействует? Надо давить на самые больные места, если только у этой деревяшки они есть.

– Я попробую, – ответила Наташа.

После этого разговор зашел на другую тему, они еще немного выпили и стали расходиться.

Влад решил остаток вечера посвятить просмотру какого-нибудь фильма и на сегодня забыть о проблемах друга. Надо бы позвонить Вике, уже пять дней не виделись и не слышались. Он набрал ее номер, и они договорились, что завтра сходят в кино.

Вика все это время не находила себе места, и когда, наконец, раздался звонок – аж подпрыгнула от счастья. Первые два дня она дулась, на третий день сильно разозлилась и пообещала самой себе, что больше никогда не будет с ним разговаривать, на четвертый – молилась, чтобы Влад позвонил, к концу пятого дня решила, что завтра позвонит сама. Она очень нервничала и не понимала, что происходит в его голове. Неужели он не скучает? Ведь ему же хорошо с ней. В чем дело? Как заставить его влюбиться?

Вечер обещал быть чудесным. Вика надела красивую юбку по колено, высокие каблуки и декольтированную блузку. Когда она подходила к машине, ветер играл с ее волосами, а солнце отражалось в сияющих глазах. Выглядела она потрясающе, и во взгляде Влада это читалось. Но потом все пошло наперекосяк. Она разрешила ему выбрать фильм и в итоге весь вечер просидела, закрыв глаза руками, потому что на экране то и дело показывали отрубленные части тела и прочую мерзость. Решив быть примерной девочкой, Вика обрекла себя на два часа мучений, что не могло не сказаться на настроении.

– Никогда не видела ничего более гадкого, – прошипела она со злостью. – Меня тошнит.

– Я же перед просмотром намекнул, что «Хостел», скорее всего, не самый приятный для женщин фильм, – ответил Влад. – Но ты сказала, что со мной тебе не будет страшно. – Он расхохотался и ущипнул ее за задницу. – Ладно, успокойся, теперь уже ничего не поделаешь – посмотрели!

– Я просила тебя выйти из зала несколько раз…

– Я пришел в кинотеатр не для того, чтобы слинять в середине показа, – он предостерегающе вскинул брови, давая понять, что ему начинают надоедать ее жалобы. – Мы едем ко мне или нет?

– Едем, – девушка через силу улыбнулась. – И ты сделаешь все, чтобы загладить свою вину.

– Договорились!

В его квартире Вику поджидал еще один неприятный сюрприз – гора немытой посуды. Самым любезным тоном Влад попросил ее быстренько сполоснуть все это, пока он накроет на стол. Вика не решилась возражать, тем более что есть и пить было абсолютно не из чего. Но у нее возникло огромное желание подойти к нему вплотную, схватить за грудки и хорошо встряхнуть. Будь хоть малейший шанс, что это даст результат, она бы непременно его встряхнула. Стиснув зубы, девушка перемыла посуду и стала доставать из холодильника продукты, так как «накрыть на стол» в интерпретации Влада означало – нажать кнопку электрочайника. Он притопал в кухню только когда услышал, как она зазвенела чашками и сказала: «Пойдем».

В довершение «праздничного вечера» она осталась неудовлетворенной, ну а последней каплей стал его вопрос: тебе вызвать такси?

– Отвези меня сам, – упрямо сказала Вика. – Иначе я больше не приеду.

Она смотрела на него в упор своими большими зелеными глазами.

– Ох, блин… Ладно, поехали.

Всю дорогу они молчали, и это не предвещало ничего хорошего. Оба понимали, что неделю, а то и две, будут избегать общества друг друга. Но если Влад думал об этом спокойно, то Вика была сильно подавлена. Она искоса поглядывала на его невозмутимый профиль и кусала губы. Тем не менее, ничего изменить нельзя было, ибо проявленное неуважение выглядело слишком очевидным, чтобы самой пытаться исправить ситуацию.

Очутившись в своей квартире, девушка зашла в ванную, включила воду и разрыдалась. Ей стало невыразимо обидно. Но самым противным был тот факт, что чем хуже становилось его к ней отношение, тем сильнее она привязывалась. Ворочаясь в постели в попытках отогнать гнетущие мысли и уснуть, Вика почувствовала неведомый доселе страх. А если он больше не позвонит? «Неужели он чувствует, что я на крючке и будет ждать до последнего? А я ведь не выдержу и позвоню сама… Но слишком быстрой капитуляции он от меня точно не дождется, – решила Вика. – Он должен понять, что со мной нельзя так обращаться».