Ольга Шлыкова - Апекс Оцелота. Фантастическая повесть

Учёный Рунт из Пелка предположил, что эти галактики «держатся» на искусственной циркуляции. По его расчётам их удерживает на месте некая гравитационная сила. Словно галактику поставили на якорь. Трудно представить себе масштабы этого процесса, а главное, что он был запущен искусственно. Ценой своего невозвращения в долину Спутников, Рунт и два его сына, поднялись на поверхность, и в течение десяти лет наблюдали эти галактики, и ту самую пресловутую точку центра видимой вселенной в земные телескопы. Результаты этих наблюдений ошеломили учёных Пелка. Слабое, неизвестное излучение, в виде лучей расходилось от точки центра видимой вселенной к границе света. Эти лучи испускали тепло, и Рунтам удалось увидеть их через инфракрасные фильтры. Проследив направление лучей, учёные уже не сомневались, что они соединяют точку центра видимой вселенной и те самые шестнадцать пограничных галактик, стоящих «на якоре». Предположив, что таких лучей может быть гораздо больше, Рунт решил продолжить наблюдение за предполагаемым центром вселенной, но уже с другого телескопа. Во время переезда, Рунт и его сыновья исчезли, и начатое ими исследование прервалось.

Сейчас от земной науки не было никакого толку в этом вопросе. Граница света и неподвижные пограничные галактики ещё не были открыты. После катаклизмов сорок седьмого перехода, наука Земли только подбиралась к субквантовой теории строения мира, а о прикладном её применении в этом переходе, не приходилось и мечтать. А ведь благодаря утраченным инструментам наблюдения – плазменной квантовой оптике, были обнаружены пограничные галактики, граница света и то самое неизвестное излучение из центра вселенной.

Квантовая физика не входила в сферу научной деятельности старшего научного сотрудника лаборатории математической физики Вениамина Елтина, поэтому Спутник Елтин только отчасти понимал, о чём идёт речь. Учёные Пелка, на том самом заседании научного совета, говорили, что земную науку, в сорок седьмом переходе, «тормознули» в самый неподходящий момент. Ведь в сорок шестом она вплотную подошла к самостоятельному открытию движения мира – как глобального понятия, и жизни – как его части, от уровня к уровню на астральном плане. Конечно, в последнем переходе научно-технический прогресс шёл гораздо быстрее, чем во всех предшествующих переходах, но невозможно за две тысячи лет «нагнать» всё, что было наработано за девяносто шесть.

В Умратстве никогда не вели хроники достижений земной науки и теперь в Пелке очень об этом жалели. Елтин, наконец, понял, в чём заключался конфликт «отступников» из Пелка и координаторов из Матаса. Власти Матаса следовали установкам эмиссаров – не вмешиваться в развитие цивилизации людей, чтобы не происходило. Они должны были исполнять свою главную обязанность – фиксировать возникшие на Земле после переходов «лишние явления природы», наподобие неразумных, человекообразных гигантов, и избавлять от них планету, если она сама не справлялась. Спутникам дозволялось только использовать достижения науки и техники человечества, если они могли улучшить жизнь в подземелье, и не более того. Отступники из Пелка считали, что Спутники обязаны сохранять научные достижения человечества, раз считают себя его опекунами и несут «миссию» спасителей Земли. Их поэтому и называли отступниками, что они отступили от незыблемых догм эмиссаров.

Одной из эмиссарских установок было правило – набирать с поверхности новичков, только из числа перспективных молодых учёных. Этим и воспользовались отступники. Они построили Пелк, где бывшие Спутники из разных переходов, по памяти, восстанавливали достижения науки своего времени, и проводили собственные исследования. Работая на поверхности, Спутники – учёные Пелка, собирали научную информацию и тщательно её архивировали. Когда координаторы узнали об этом, то приняли жесточайшие меры воздействия для Спутников из Пелка – покидая подземелье по работе, они больше не могли туда вернуться. Самое коварное в этих мерах было то, что Спутники о них не знали, и продолжали, как ни в чём не бывало, выполнять свои обязанности на поверхности. Однажды Пелк опустел. Почти половину перехода туда никто не возвращался. И вот в Умратстве, наконец, узнали, как Тарма расправилась с инакомыслием в долине Спутников. Ведь решение о невозвращении Спутников Пелка в подземелье, приняла именно она. Другие координаторы не захотели принимать участие в том, что Тарма называла – подавлением сопротивления. Она лично уничтожила все готовые архивы в Пелке, потому что и в этом деле у неё помощников не нашлось.

– Стоит ли говорить, что после невозвращения первых отступников, их дело продолжили сотни других. Они нашли способ собирать на поверхности нужную информацию, не покидая подземелье. – Рассказывали Елтину толвы. – Через несколько десятилетий, дети и внуки отступников были готовы бывать вместо них на поверхности, и беспрепятственно возвращаться обратно в долину Спутников. Тарма не рискнула, не пускать их обратно в подземелье.

Елтин раздумывал над тем, что борьба с инакомыслием, подавление сопротивления – стары, как мир. И даже идеальный, на первый взгляд, почти утопически свободный мир Спутников, грешит акциями, так сказать, усмирения несогласных. Ход его мыслей прервал вызов Кема. Он нашёл установку, назначения которой не понимал. Толвы тоже терялись в догадках, что это может быть. «А я чем могу помочь?» – думал Елтин, входя в помещение, похожее на его родную лабораторию. В самом дальнем углу стояла небольшая кабина, напоминавшая шкаф-купе с прозрачными дверками. Пульт, с которого, судя по всему, управляли этой установкой, находился на расстоянии двух метров от неё.

– Толвы не могут перевести надписи на пульте. Видимо, все обозначения зашифрованы. На языке эмиссаров только одна надпись – у рычага подключения питания. Но и он не срабатывает. – Сказал Кем.

– Понятно. А меня ты зачем позвал? – Спросил Елтин.

– Попробуй нажать на рычаг питания.

– Ты хочешь сказать, что если у меня и Матаса ДНК совпадает почти на девяносто процентов, то я смогу запускать секретное оборудование эмиссаров?

– По крайней мере, попытайся. – Вздохнул Кем.

Елтин подошёл к пульту, и один из толвов указал ему на заветный рычаг. Елтин повернулся к Кему, и проворчал:

– Тоже мне рычаг, просто разновидность сенсорной кнопки. – И не глядя, нажал на неё. Через секунду пульт «ожил» и скрипучий голос автомата, что-то сказал.

– Он говорит, что приветствует, тебя, и просит задать программу действий. – Молодой толв смотрел на Елтина, буквально вытаращив глаза.

– Интересно. И какую программу ему задавать? – Елтин и сам был очень удивлён тем, что пульт среагировал на его прикосновение. Толв опомнился, подошёл к пульту и начал просматривать засветившиеся надписи.