Вера Попова - Повести и рассказы

– Эля, а ты можешь с бабочками разговаривать? – неожиданно для самого себя спросил он.

– Вот ещё! Я больная что ли?

– А с кузнечиками?

– Фи, гадость какая! Они ещё и кусаются, наверное… Какие дурацкие вопросы ты задаёшь, Павел!

– Ой, прости, Эльвира! – вдруг воскликнул Пашка и смачно плюхнул пакеты в дорожную пыль. – Совсем забыл: меня отец ждёт в мастерской. Я уже почти на час опоздал!

– А как же… я? – открыла свой красивый ротик «мисс школы 2015».

– Сама донесёшь, не барыня чай! – донесся до неё ответ улепётывающего со всех ног бывшего воздыхателя и, как оказалось, совсем не в сторону деревенской мехмастерской.

Эльвира злобно поджала губки, отчего рот превратился в тонкую, чуть заметную щёлку, а сузившиеся глаза полыхнули вслед парню так, что, будь она Змеем Горынычем, вмиг испепелила бы его ярым огнём ненависти. Подняв пакеты, оскорблённая и полная жажды мести красавица впервые понесла поклажу домой в своих собственных холёных ручках. Она поняла, что из-под её власти ушёл не самый плохой парень. Ну уж нет, терять она не намерена никого из своей собственности, пусть даже бывшей!

***

– Паш, ты на консультацию? – подбежал младший брат-четвероклассник Димка, увидев, как Павел собирает книги по истории.

– Можно и так сказать.

– Ты в школу?

– Димка, чего привязался? Какая разница, куда я иду?

– Разница есть, – стал рассуждать Димка, – если не в школу, значит, это не консультация. Ты идёшь не к Вовке: он историю не сдаёт. У тебя улыбается лицо, а это значит – куда? Ответ: к девчонке. Паш, ты влюбился что ли?

На мордашке брата гуляло такое откровенное любопытство, что старший расхохотался.

– Да ты у нас прирождённый Эркюль Пуаро! Или Шерлок Холмс?

– Мне Пуаро больше нравится. Признавайся: я ведь угадал?

– Ты угадал только в том, что я к девочке иду, к Ире Глотовой. Мы вместе историей заниматься будем. Доволен?

– Доволен. А как же эта… гусыня?

– Ты кого имеешь ввиду?

– Эту фифочку, по которой вы все в школе сохнете. – Димка прошёлся по комнате, очень похоже изображая походку Эльвиры. – И что вы в ней только нашли? На мумию холодную она похожа!

– Мумии не холодные, они сухие, – поправил Димку брат.

– Всё равно дохлые. А Ира вся как есть живая. Это хорошо, Паша, что ты её разглядел. Эх, был бы я твоим братом-близнецом, я бы у тебя её обязательно отбил, вот!

– Что бы ты в этом понимал, мелочь пузатая! – Павлу нравился разговор с братишкой.

– Я хоть и небольшой ещё, а понятие у меня есть. Эта глупая Элька вам всем мозги загипнотизировала. Я рад, что ты разгипнотизировался. И ещё, Паша, предупреждаю: бросишь Ирку, я на ней женюсь! Имей это ввиду. Ну, ладно, я побежал к Ваське, он меня ждёт в секретном месте. Маме скажи, я всё сделал, что она велела.

– Беги, беги, жених…

Павел смотрел вслед Димке и удивлялся: десятилетний брат оказался намного умнее и дальновиднее его семнадцатилетних сверстников – бывает же…

***

Зайдя в дом, Иринка сразу села на стул: сил не было – они ушли на беспрерывную болтовню с Павлом. Ей смутно помнилось: она что-то говорила ему, не вникая в смысл, говорила и говорила и понимала, что – если замолчит, то больше не сможет вымолвить ни слова, и их встреча будет первой и последней.

Павлик Синельников приглянулся ей давно, ещё в пятом классе. В мальчугане не было чего-то из ряда выдающегося – обыкновенный мальчишка, но Иринка разглядела в нём внутреннюю силу, несгибаемую волю и неприкрытое чувство независимости. Она хорошо запомнила, как четыре года назад Павел бился с тремя старшеклассниками не на жизнь, а на смерть. Причины так никто и не узнал, хотя «пытали» Пашку всем хором: и учителя, и родители, и даже друзья-товарищи. Пашка молчал, как партизан. С той самой драки всё мужское население школы Павлика зауважало, и никто не пытался его задирать. Сам герой не кичился ставшей известностью, как будто и не было поединка – он просто о нём забыл. А вот Иринка не забыла – с того самого дня она знала, что за Павликом, как за каменной стеной… и ждала. Долгое ожидание вознаградилось сегодня. Как он сказал? – «ты летела мне навстречу, и крылья за спиной были совсем прозрачными». А ведь она действительно летела к нему, не чуя ног. Каждый день она мечтала о встрече именно на своём любимом лугу. «Меня будто кто позвал», – удивился Павел. Это я, я тебя звала, а ты услышал!..

Ой, что ж сижу, скоро пять, сказал «приду». Надо встретить, как положено, пусть не с пирогами, но с оладьями точно! Девушка очень волновалась: сегодняшний визит Павлика она воспринимала как первое свидание, пусть и очень своеобразное…

Он пришёл ровно в обещанное время, неся за плечами рюкзачок с книгами. Иринка засуетилась, быстро сняла фартук, поправила растрепавшиеся волосы.

– Проходи, Павлик, прямо на кухню и проходи. Сначала чай попьём, а потом уж за уроки возьмёмся.

– А чем у тебя так вкусно пахнет? – Павел поставил рюкзачок у косяка входной двери и шагнул в кухню

– Я оладьи нажарила на скорую руку. Ты с чем любишь – с мёдом, сметаной или вареньем?

– Наверное, с вареньем. А какое варенье?

– Грушевое, прошлогоднее, правда. Ты садись, чего стоишь?

Павел присел к столу и наблюдал, как Иринка проворно накрывала на стол. Всё в её руках спорилось ладно и красиво. Представив на её месте Эльвиру, Пашка хмыкнул.

– Я что-то не так делаю? – замерла Иринка.

– Что ты, Ира, наоборот, любо-дорого посмотреть. Просто я вспомнил, как Димка сегодня Эльку гусыней назвал и так похоже изобразил… Ой, прости, не надо было об этом…

– Да нет, действительно смешно. Хороший у тебя братишка.

Иринка уже налила чай в чашки и пододвинула блюдо с оладьями поближе к гостю.

– Да уж, правильный не по годам. Представляешь, сказал, что отобьёт тебя у меня, когда вырастет.

Рука девушки, накладывающая варенье в розетку, замерла.

– Как это – отобьёт? Разве… есть надежда?

– Есть, Ира, – тихо молвил Павел. – Я сказал уже, что ангелом ко мне прилетела ты. Только хранителем я буду твоим. Ты согласна?

Павел смотрел так серьёзно и требовательно, что Иринка поняла: ответить надо так же серьёзно и без промедления.

– Ты не просто пришёл сегодня на поле, Павлик – это я позвала, а ты услышал… Я летела к тебе на крыльях, а ты сумел разглядеть их… У крыльев моих имя есть, и, если ты отгадаешь его, то всю жизнь охранять меня будешь.

Иринка зарделась от собственного смелого ответа, опустила глаза и задержала дыхание – а вдруг её смелое признание не понравится избраннику сердца? Вдруг вот сейчас он встанет со стула и уйдёт, и рюкзачок прихватит? Ей стало так страшно, что румянец схлынул с щёк, а в глазах стало темно.

– Мне незачем гадать, Иришка, я знаю: на крыльях только Любовь можно принести… Э-э-э… ты чего так побледнела? Не пугай меня, пожалуйста… вот – скушай оладышек… знаешь, какой он вкусный… а если с вареньем, грушевым, то ещё вкусней. Ты открой ротик, откуси кусочек… Ну, что?.. Вот, чаем запей… Вкусно? Я же говорил, что вкусно, а ты не верила!