Эдуард Гайдай - Пьесы. Для детей и подростков

2-Й РЫБАК. Ничего себе! А я не видел…

МЕННЕРС. Как ты мог видеть мои окна, болван, если ты в это время смотрел на корабль!

2-Й РЫБАК. Я?

МЕННЕРС. Ассоль, дорогая, я сразу всё понял! И, конечно, побежал на берег.

1-Й РЫБАК. Точно! Это ты говоришь про корабль с алыми парусами? Я его видел. Абсолютно!

АССОЛЬ. Я… я была в городе. Как же я могла знать?..

Невольно хватается рукой за кольцо на пальце.

МЕННЕРС. Что там у тебя, Ассоль? Рука болит?

АССОЛЬ. Нет. Ничего.

МЕННЕРС. Он, конечно, искал тебя, но что мы могли поделать? Кажется, он сильно спешил.

АССОЛЬ. Кто?

МЕННЕРС. Ну, расскажите ей, хотя бы как он выглядел, тот красавец с корабля, что вы всё молчите? Высокий, смелый, благородный.

2-Й РЫБАК. Точно! Такой. Он ещё просто вообще это…

1-Й РЫБАК. Со шпагой.

2-Й РЫБАК. Вот. Я и говорю. Тут, на боку прямо шпага такая – ух!

АССОЛЬ. Вы… вы шутите? Откуда он меня знает?

МЕННЕРС. Бог ты мой! Мало ли откуда? А корабль с красными парусами откуда взялся? Тоже ведь загадка! Мы, конечно, сказали ему, что ты в город пошла. Ведь, ты всегда у нас в город ходишь…

АССОЛЬ. Когда же это было? Давно?

2-Й РЫБАК. Давно.

1-Й РЫБАК. Но не очень.

2-Й РЫБАК. Мы как раз рыбу ловили.

1-Й РЫБАК. Точно! Это ж как раз когда я чуть не вытащил ту здоровенную макрель! Помнишь?

О! Вы не поверите! Это надо было видеть! Вот уж попалась макрель, так макрель – в жизни такой не встречал! Абсолютно! Я ещё подумал сперва – что за чёрт? Акулу, что ли подцепил? Представляете? Ну, с метр длины там точно будет, или больше – не знаю, врать не буду, – но тяжёлая, гадина, не поднять! Вот, абсолютно! Уж я её и так и…

МЕННЕРС. Он письмо для тебя оставил, Ассоль.

АССОЛЬ. Что? Какое письмо?

МЕННЕРС ( похлопывая себя по карману ). Откуда мне знать? Я чужих писем не читаю. Может, здесь и не письмо вовсе, а так – просто записка. С обратным адресом.

АССОЛЬ. Оно у вас?

МЕННЕРС. Ассоль, ты же знаешь, я человек простой, ни на кого зла не держу.

Достаёт конверт. Поднимает его над головой.

2-Й РЫБАК ( озадаченно ). О-па!..

МЕННЕРС. Но душа моя болит, Ассоль. Болит и страдает. Скорбный дух моего отца не даёт мне покоя. И я в ответе за него. Мы все в ответе за своих отцов, Ассоль.

АССОЛЬ. Но это не так! Мой отец мне рассказал…

МЕННЕРС. Твой отец не в силах сознаться и хотя бы попросить прощенья. Мне очень жаль, Ассоль, но придётся это сделать тебе.

АССОЛЬ. Лонгрен невиновен, клянусь вам, это правда!

МЕННЕРС ( убирая письмо в карман ). Что ж, мы друг друга не поняли. В таком случае, я пошёл.

1-Й РЫБАК. И я пошёл.

2-Й РЫБАК. Да уж, повеселились…

АССОЛЬ. Постойте! Погодите! Что вы от меня-то хотите?

МЕННЕРС. Ничего особенного. Попроси прощения. И все.

АССОЛЬ. Прощения?

МНЕЕНРС. Да. Это же так просто. Ты говоришь: «Простите, господин Меннерс, моего отца». А я отдаю тебе письмо. И всё. Ну, смелее.

АССОЛЬ. Простите… моего…

МЕННЕРС. На колени.

АССОЛЬ. Что?

МЕННЕРС. На ко-ле-ни!

АССОЛЬ. Не смейтесь надо мной, пожалуйста. Зачем вам это?

МЕННЕРС. Мне не до шуток, Ассоль. Клянусь, я порву это письмо на мелкие кусочки! Развею по ветру все твои алые паруса! И уже никто, никогда, не узнает, откуда и куда они уплыли! Слышишь? На колени, я сказал!

Ассоль медленно опускается на колени.

Со спины у Меннерса выходит Филипп с парой огромных корзин. Увидев происходящее, останавливается. Ставит корзины на землю.

АССОЛЬ. Клянусь Богом, отец мой невиновен…

Меннерс начинает медленно разрывать письмо пополам.

АССОЛЬ. Нет! Прошу вас!

МЕННЕРС. Это неправильные слова, Ассоль.

2-Й РЫБАК. Слушай, Меннерс, может, он и вправду это… не того…

МЕННЕРС. Молчать!

( Обращается к Ассоль. )

Говорю в последний раз. Проси прощения.

АССОЛЬ. Господин Меннерс…

МЕННЕРС. Я слушаю. Очень внимательно слушаю.

АССОЛЬ. Пожалуйста… я… я не могу…

МЕННЕРС. А ты постарайся.

Филипп подскакивает к Меннерсу, одной рукой хватает его за шиворот, другой выхватывает у него письмо. Отбрасывает Меннерса в сторону. Рыбаки тут же испуганно убегают.

МЕННЕРС. Ага, защитничек нашёлся! Ладно, вы ещё пожалеете! Оба! Уж я вам припомню!

Филипп делает движение к Меннерсу, тот вскакивает и убегает. Кричит издали «Вы ещё пожалеете!»

Филипп отдаёт конверт Ассоль.

АССОЛЬ. Спасибо, Филипп. Если бы не ты, я бы, наверное, сейчас умерла.

ФИЛИПП. Перестань. Какие глупости. Не с чего тебе тут умирать.

АССОЛЬ. Нет. Это не глупости, Филипп. Это очень-очень важно для меня. Правда!..

Достаёт пустой лист из конверта.

Здесь ничего нет… Он, всё-таки, обманул меня. Боже, зачем? Зачем ему всё это?

ФИЛИПП. Нехороший человек, этот Меннерс. Вечно соврёт и денег не возьмёт – такая у него порода. Уж я-то знаю. Вишь, и бумагу не пожалел. Хорошая бумага, белая…

Эй, ты чего это? А ну-ка хватит! Вот, не люблю я, когда бабы плачут. Не могу. Ну, его, этого Меннерса. Нашла из-за чего! Кабацкая его душонка, и дело его – кабак.

АССОЛЬ. Я не… не от этого. Прости, Филипп. Я от радости плачу. Ты не знаешь ещё, как много ты для меня сделал. Ты, ведь, не меня – надежду мою спас! Если бы ты только знал!..

ФИЛИПП. Да, ладно. Помог, и слава Богу. Чего там. Рыдать-то уж совсем ни к чему.

АССОЛЬ. Ах, не могу я тебе объяснить сейчас, но… Скоро, очень скоро ты узнаешь. Я чувствую… знаю.

ФИЛИПП. Да ты, никак, всё про корабль свой? Эх, кабы чудеса бывали, Ассоль, так любой бы поверил. Ну а так-то откуда? Сама подумай.

Вот, когда мы, бывало, с тобой говорили, так, вроде, и правда получалась. Послушаю тебя, вроде и поверю. Но потом – глядь – ан и нет! Нету чудес, и всё тут.

Я ж, вот, про корзину тогда послушал. Смотрю – и вправду расцвела! Я, понятно, бегом к мужикам нашим с этой корзиной. И что? Только они на неё дыхнули – раз, и нет ничего! Как не бывало! Смотрю сам – точно! – никогда, ничего там и не было вовсе! Морока просто какая-то, и всё тут.

АССОЛЬ. Чудес не видят те, кто в них не верит, Филипп.

ФИЛИПП. Ну… не знаю… не знаю… Колечко, вон, у тебя красивое.

АССОЛЬ. Тебе нравится? Мне тоже. Очень… Я скоро уеду, Филипп. Наверное, уеду совсем. Ты не говори никому об этом.

ФИЛИПП. Хочешь уехать? Куда же ты собралась?

АССОЛЬ. Не знаю. Всё это мне неизвестно. Я не знаю ни дня, ни часа и даже не знаю куда… Ты часто меня возил, и… На всякий случай – прощай. Спасибо тебе за всё!

Ассоль быстро обнимает Филиппа и убегает.

ФИЛИПП. Чудеса. Поди-ка пойми её. Что-то с ней сегодня… такое…

(Подходит к корзине и видит, что корзина зацвела.)

Матерь божья! Ну, опять! Ведь зацвела же!.. Зацвела же… ведь… Как же это?.. зацвела… Матерь…

Филипп обнимает корзину. Уходит с ней, словно с ребёнком в руках.