Серж Бэст - Жаркое лето 2014 года

– Нужно идти, – быстро проговорила Янина и вынырнула из объятий его рук. – По дороге вы мне расскажите, что всё-таки случилось с вашим дедушкой.

Тарум с безнадёжным видом покачал головой.

– Деда моего зарезали бандиты. Мне тогда было четырнадцать лет. Мы с ним укрывали у себя на пасеке офицера-пограничника, бежавшего из плена. Бандиты жестоко избили меня, а деда ударили ножом в живот. Алексей, так звали офицера, вступил с ними в схватку и уничтожил почти всех бандитов. Их было семеро. Они его ранили в грудь из автомата. Мы погибли бы все, если бы не пограничный вертолёт со спецназом на борту…

Потом мы все трое лежали в ростовском госпитале, там мой дедушка и умер. После его смерти Алексей и его жена Валерия стали для меня приёмными родителями…

– А ваши кровные родители? Что с ними? – Их давно нет в живых. Они погибли в первую чеченскую войну…

– Ненавижу войны! – с горечью в голосе произнесла Янина. – Я так понимаю вас. Потерять родителей – это тяжёлая утрата…

Вдали послышалась музыка – Джо Кокер пел свою великолепную песню «My Fathers Son» (сын своего отца). Через несколько минут они вошли на территории парка.

– Предлагаю сначала пойти к памятнику баснописцу Крылова и потереть там Моське носик. Я всегда это делаю. Ну а вы, Тарум, отшлифуете зуб лисице или когти волку, – задорно рассмеялась Янина.

– Принимается, – согласился Тарум. – Но, я сначала хочу спросить вас, знаете ли вы, что воду из Патриаршего пруда не пьют, ни собаки, ни кошки, а лебеди и утки, плавающие на пруду днём, на ночь предпочитают улетать в зоопарк?

Янина подозрительно посмотрела на него.

– Похоже, что вы, Тарум, решили напугать меня новыми мистическими подробностями об этом месте? Полагаю, вы делаете это для того, чтобы вновь заключить меня, дрожащую от страха, в свои объятья, – рассмеялась она. – Нет. Обниматься больше не будем, а то всех бесов разбудим в пруду. Давайте лучше выпьем по чашечке кофе, а то я замерзла, у меня дрожат от холода плечи…

Пропустив девушку на входе в кафе, Тарум огляделся. Чёрт! – едва не вырвалось у него. Вдали маячили два знакомых силуэта. Нас по-прежнему преследуют! – молнией пронеслось в его сознании. Нужно быть готовым к худшему, – мысленно призвал он себя к действию. В голове начал созревать некий план. Осталось отвлечь внимание Янины, чтобы его осуществить.

– Позвольте вас оставить на две минуты, – обратился он к Янине. – Хочу сходить посмотреть, как человек устроен…

Янина от изумления вытаращила глаза. Увидев ее выражение лица, Тарум рассмеялся.

– Извините, Янина, это, как говорит моя мама, окопный юмор из меня прёт. Мне следовало сказать, что мне нужно в мужскую комнату.

– А-а-а. Ну, тогда я прошвырнусь до дамской комнаты, мне нужно припудрить носик, – в унисон ему ответила она.

Увидев, краем глаза, что Янина вошла в дамскую комнату, Тарум быстрым шагом направился в фойе, где находился небольшой фонтан, выпускающий вверх несколько тонких струек воды из кучи камней разновеликой формы. Отобрав пару подходящих камней, он спешно сунул их в боковые карманы ветровки и вернулся обратно. Через минуту в зале появилась и Янина.

– Ну и как устроен человек? – поинтересовалась она и, не дожидаясь ответа, залилась звонким смехом.

– Не поверите – превосходно! – с напускной горделивостью ответил он ей.

– Вот как? – Янина слегка приподняла брови. По выражению её смеющихся глаз было ясно, что она готова принять игру. – По-моему, мы с вами незнакомы, месье Ключевский? Меня зовут Янина.

– Очень приятно, мадмуазель Довженко! Шестое чувство подсказывает мне, что мы можем с вами немного расслабиться. Хотите выпить бокал шампанского?

– Вы, наверное, из офицеров? – продолжила она. – В вас чувствуется напор, этакий кавалерийский наскок. Напоить девушку шампанским и баста!

– Виноват, мадмуазель! – Я старый солдат и не знаю слов любви, но когда я впервые увидел вас, мадмуазель Янина, я почувствовал себя утомлённым путником, который на склоне жизненного пути узрел на озарённом солнцем поле нежную, мадмуазель Янина, нежную фиалку…

– Браво, Тарум! Михаил Казаков не обиделся бы на вас за столь точный и искренний пересказ его слов, предназначенных для донны Розы. Теперь я верю, что вы мой коллега – актёр «законсервированного» театра. Вы умеете уговорить девушку выпить с вами бокал шампанского. Я сделаю это с вами, с превеликим удовольствием.

– Отлично! А я выпью с огромным удовольствием с вами. Вы мне очень нравитесь. Я только, что влюбился в вас, – сказал, улыбаясь Тарум, и одарил её при этом тёплым взглядом.

От его голоса, содержащего едва уловимый акцент, у неё по спине побежали мурашки.

– Старый солдат слукавил – он знает слова любви, – рассмеялась она.

На его губах заиграла едва заметная улыбка.

– Конечно, слукавил. Я знаю их, но поверьте мне, Янина, я не сорил ими напропалую.

– Не знаю почему, но я верю вам!

Принесли шампанское. Бутылку извлекли из ведёрка со льдом, открыли и наполнили бокалы. Пили не спеша, наслаждаясь каждым глотком искрящейся янтарного цвета жидкости.

Тарум смотрел на Янину чуть влажными глазами. Легкое опьянение вызвало в нём уйму восторженных эмоций. Он явно любовался девушкой.

Судьба намерена преподнести мне щедрый подарок, – тешила его сознание сладкая мысль.

Она с неподдельным интересом смотрела на него и тоже не в силах была отвести взгляд. Чёрные как ночь глаза и волосы. Мужественный подбородок… он такой, как у Спартака, – пришло неожиданное на ум сравнение. Тарум выглядел немного самоуверенным, но ей это качество в мужчинах нравилось. А ещё, он был сильным…

Янина постучала ногтями по столу и посмотрела на часы.

– Уже за полночь, мне пора домой, я валюсь с ног, ещё немного и вам придётся, месье Ключевский, нести меня на руках. – Вы справитесь с этой задачей? – игриво спросила она.

– Сочту за честь, прижать вас к своей груди.

– Ладно, чего уж там, меня можно тащить и на горбушке, – засмеялась она.

На территории парка было пустынно и прохладно. Длительный моросящий дождь разогнал по домам последних прохожих. Не было на водной глади пруда и пернатых обитателей, которых ещё недавно они видели. Только в Камергерском переулке было неспокойно – чёрный BMW с тремя пассажирами терпеливо поджидал свою добычу…

– Ну вот, и началось, – раздосадовано посетовал Тарум, увидев выворачивающий к ним автомобиль.

Из машины вышли все, у всех троих были ножи. Кроме того, у одного в руке были браслеты.

– Янина, держись сзади меня и ничего не бойся, – сказал он девушке и с силой сжал камни в карманах своей ветровки.

Шедший впереди бритоголовый здоровяк с воловьей шеей ухмыльнулся.