Майк Галь - Детектив в стиле нуар

Виктор поставил ногу на перекладину короткой металлической лесенки, и ухватившись за край люка, тяжело выбрался на палубу. Выпрямился, набрал полную грудь фантастически свежего воздуха и неловко покачнулся… Краска, подумал он – успел-таки надышаться… Ноги казались ватными, непослушными, голова кружилась, к горлу то и дело подкатывала тошнота. И хотя глаза уже начали привыкать к свету, боковое зрение работало плохо, все вокруг было как в тумане.

«Тощий», как и прежде, держался на приличной дистанции, глядя на Виктора без всякого выражения на своем по-рыбьи вытянутом лице.

– Шагай к трапу… – скомандовал он каким-то скучным голосом и вяло махнул пистолетом.

Виктору голос «тощего» не понравился. И взгляд его тоже не понравился. Тухлый такой взгляд, оловянный – как у несвежего окуня на разделочной доске в дешевом азиатском ресторане. Еще такой взгляд бывает у главаря уличной шпаны, когда тот, пряча в рукаве финку, делает шаг навстречу зарвавшемуся дружку.

Цепляясь руками за поручни, Виктор заковылял вдоль борта. Он шел, словно пьяный, шарахаясь из стороны в сторону. Ступив на сходни, качнулся неловко, сделал пару шагов и остановился аккурат посередине. Ну и видок у меня, должно быть, подумал он, глядя на свою расхристанную тень,

– Шагай, шагай, сыщик, чего встал!.. – тут же загнусавил за спиной «тощий».

Приметив место, где была тень от его собственной головы, Виктор сошел на причал, сделал шаг в сторону и снова остановился. На сходнях тут же запрыгала вытянутая тень «тощего». Виктор дождался, когда она достигнет примеченного места, сделал поправку на разницу в росте и, резко повернувшись, ударил ногой по сходням.

«Тощий» в этот момент смотрел под ноги и не ждал атаки. Лишившись опоры, он ахнул, мощно качнулся всем телом вбок, нелепо взмахнул огромными ручищами и, взметнув к небу длинную, как шлагбаум, ногу, с дровяным грохотом рухнул в щель между стенкой причала и бортом катера. В щели тяжело бултыхнуло, вверх взлетели пенистые брызги. Швартовые концы натянулись, как тетива, затем спружинили, и катер грузно навалился привальным брусом на причал. Щель сомкнулась. «Тук… Тук…» – глухо ударило снизу.

Грохоча каблуками, Виктор бросился сквозь путаницу причалов в сторону берега. Он бежал что было сил. Ему казалось, он мчится как ветер, хотя в действительности его зигзагообразное движение на неверных заплетающихся ногах больше напоминало бег подстреленного лося, готового вот-вот откинуть копыта. Тем не менее, свои шансы Виктор оценивал достаточно высоко: «тощему» понадобиться пара-тройка минут чтобы выбраться из воды и броситься в погоню. К тому же, еще не известно, сумел ли он не утопить в море пистолет.

«Тощий» пистолет не утопил. Как только Виктор пересек асфальт набережной и запетлял между сосен, за спиной бабахнуло, потом еще раз, и еще. Пули защелкали по стволам, с треском срезав несколько веток. Сверху посыпалась оранжевая труха. Перепуганные белки заметались под ногами, успевшими, к счастью, обрести былую прыть. Прижимая шляпу к голове, Виктор подбежал к лазу. Не останавливаясь, нырнул под забор, резво выскочил на четвереньках с другой стороны, и, словно танк, двинул прямо сквозь орешник к машине. Гибкие молодые ветви покорно ложились под него, чтобы тут же упруго распрямиться за спиной. Выстрелов больше не было. Эта территория уже не принадлежала яхт-клубу «Корсар», который только что оправдал свое название на все сто процентов.

Он гнал машину прочь от залива, то и дело посматривая в зеркало заднего вида. Зеркало мелко дрожало на тонкой хромированной ножке и отражало пустую обочину. Погони не было, однако правая нога упорно топила педаль газа в пол. Покрышки начали жалобно повизгивать в поворотах, когда он заставил себя убрать ногу с педали и перевести рычаг передач в нейтральное положение…

Что-то я разнервничался, подумал он запоздало, и, держа руль одной рукой, полез в карман за сигаретами. Никаких сигарет там, разумеется, не было, зато снова подвернулась подаренная Карлом жвачка. Он чертыхнулся вслух, а про себя подумал: если так пойдет и дальше, то до Рождества он без никотина, пожалуй, не дотянет и придется покупать Карлу проспоренный «Камю», а если все-таки дотянет, то самому ему «Камю» уже будет не нужен, а нужны будут творожок по утрам и теплая грелка…

Какое-то время машина двигалась накатом, шурша горячей резиной с белыми пижонскими боковинами, и только когда стрелка спидометра задрожала на цифре сорок, Виктор воткнул передачу и чуть прибавил скорость. Он опять оказался у развязки перед шоссе. После утренних приключений, ехать в «Давид и Голиаф» к Манлихеру совершенно расхотелось. Наоборот, было искреннее желание вернуться домой и поскорее сунуть разбитую голову под холодный душ. Ко всему прочему, пустой с утра желудок настойчиво намекал, что пора бы уже повнимательнее взглянуть на часы…

На часы он и правда взглянул. Взглянул и понял, что полдня потрачены впустую, а значит, о том, чтобы вернуться, не могло быть и речи – не с чем, черт возьми, ему было возвращаться! И тогда он вспомнил про очки…

Он вытащил из внутреннего кармана платок и, не глядя, вытряхнул очки на сиденье. Подхватил за дужку и, удерживая руль запястьями, стал крутить перед глазами. Такие же, как на фотографии, подумал он. Во всяком случае, очень похожи. Он попытался посмотреть сквозь них на дорогу, но машину тряхнуло, и половинка разбитого стекла выскочила из оправы…

Ну хорошо, допустим, думал он, пытаясь нашарить под собой выпавший осколок. Допустим это очки Антона Беркова, которые каким-то образом попали на этот странный катер. Странным, впрочем, кажется не столько катер, сколько реакция психопата-охранника на его, Виктора, появление. Откровенно говоря, разбитая голова и выстрелы в спину, слишком большие накладные расходы для такого пустякового дела… Ладно, спишем на специфику профессии. Но где тогда сам Берков? Кроме «тощего», на катере, похоже, никого не было. Второй раз туда не сунешься, а других зацепок у меня нет. Так что, делать нечего, придется ехать к Манлихеру…

Он нашел-таки осколок линзы под штаниной, завернул его вместе с очками в платок и снова спрятал в карман.

После полудня совсем распогодилось. Солнце начало припекать не на шутку, и Виктор, нацепив на нос черные очки, расслабленно катил со сложенной по-летнему крышей. По радио крутили легкомысленные рок-н-рольчики, и он отдыхал за рулем, откровенно пользуясь моментом и не собираясь нигде останавливаться. Но остановиться все же пришлось.

«Марк просил позвонить после обеда», – вспомнил он утренний телефонный разговор и принялся высматривать какое-нибудь придорожное кафе, магазинчик или заправочную станцию. Первым попалось кафе с весьма неоднозначным названием «Веселый пилигрим». Оно представляло собой выкрашенное белой краской одноэтажное щитовое строение с большой открытой верандой и совершенно пустой стоянкой, на которую у дорожников почему-то не хватило асфальта. Зато здесь имелась новенькая телефонная будка, возле которой, хрустнув гравием, Виктор остановил машину.