Игорь Сотников - Мой друг – Тишина

– Как говорится, перед дорогой неплохо было бы посидеть, ну а по прибытии, сам бог велел. – Предварил свой великолепный и главное очень своевременный план действий Тишина. – Ну, а наш гость, как я вижу (Тишина ещё раз бросил мимолетный и говорящий «Не боись, я сразу всё заметил», взгляд на Ростика), определенно, после того, что он пережил (ну а любая жизнь, это прежде всего путь или дорога), несомненно нуждается в небольшом отдыхе с этой его дороги.

– А… – попытался было спросить Тишину Ростик, но тут же был перебит им.

– Парень, не спеши открывать рот. Вначале внимательно прислушайся к окружающему, пойми, что оно тебе несёт, а уж затем, исходя из услышанного, задавай вопросы или во всё горло кричи. Мы уж точно, тебя услышим. – Отечески урезонил Ростика Тишина, после чего он открывает бардачок и, порывшись там, достаёт оттуда глянцевый журнал. Который, само собой, требует от него для себя внимания, с коим Тишина, совсем не надолго, вникает в него. Когда же это ненадолго заканчивается, Тишина, озарённый полученной информацией, вновь даёт ход своей говорливости.

– Что ж, я думаю, что будет неплохо, если мы совместим приятное с полезным и проведем вечер с пользой для всех нас, откликнувшись на благотворительный вечер, проводимый ради спасения… – Тишина, видимо запамятовав, кого там спасает этот вечер, заглянул обратно в журнал, который, судя по его невразумительному выражению лица, не дал ему ответов, и Тишина, не долго думая, сам дал ответ за этих купцов от благотворительности.

– Ну, тут в голову приходит только одна внушенная кем-то мысль. Спасение утопающего, дело рук самого утопающего или в другой интерпретации, спасти себя, сможет только сам этот «себя». В общем, уже одно осознание этого правила, даёт шанс на спасение, ну а если его даёт этот вечер, то почему бы и нам, не заглянуть на него. – Сделал вывод Тишина и, повернувшись к Ростику, обратился к нему.

– Ростик, как ты на это смотришь? – спросил Ростика Тишина, протягивая ему журнал с анонсом этого благотворительного вечера. Ростик же, в свою очередь берёт протянутый ему журнал и начинает изучать, глядящие на него предложения, которые не понятно почему, но Ростику кажутся памятливо очень знакомыми. Что, в свою очередь, вынуждает его ещё раз пробежаться по всем предложениям и ссылкам этого объявления о благотворительном вечере и, пожалуй, убедиться в том, что он где-то уже слышал и даже вроде бы читал об этом вечере.

– Что, какие-то есть сомнения? – заметив неуверенность в глазах Ростика, спросил его Тишина.

– Есть немного. – Ответил ему Ростик.

– Ну немного, не страшно. Да Точь. – Усмехнулся Тишина.

– Точно, как и то, что ты будешь и сам совмещать приятное с полезным. – С подковыркой согласился Точь.

– Поговори мне ещё. – Тишина бросил серьёзный взгляд на Точа.

– А разве этот вечер проводится сегодня? – всё также в чём-то неуверенный, с сомнением спросил Ростик.

– Для нас не существует ограничительных обстоятельств времени. Здесь нет, ни сегодня, ни вчера и даже позавчера. Мы живёт настоящим, где существует всё и сейчас. Да Точь. – Теперь уже командно спросил того Тишина, на что тот только кивнул головой и установив только ему известную позицию рычаги управления не совсем обычного автомобиля, предупредительно гаркнув: «А ну держись!», вдавил то, что и не дало возможности, ещё не совсем привычному к таким перемещениям Ростику, даже моргнуть (что говорит о наличии турбированного двигателя под капотом этого автомобиля).

Ну, а когда он вновь выдохнул от своей придавленности, вызванной скорее умственной отсталостью, живущей внушённой ему его прошлыми поездками на авто, которые в случае резкого ускорения, стараются вдавить пассажира в его место сидения, то лишь тогда смог обнаружить, что они сейчас находились в каком-то подземном паркинге.

– Всё, приехали. Выходим. – Дал команду, открывший свою дверь Тишина. На что, у сзади сидящих, произошло очередное молчаливое препирание, в виде перетягивания рук Ростика, где каждый из участниц соревнования, стремился к тому, чтобы Ростик проследовал вслед за ней. О чём скорей всего, не забыл Тишина и он, повернувшись к ним, строго посмотрел на притихших, но так и не отпускающих своих рук Мару и Комашу.

– Вы, я смотрю, всё не успокоитесь. Значит, на мой счёт «три», отпускаете руки. Ну, а та, кто проигнорирует меня, то я ей не завидую. – Произнёс своё предупреждение этим строптивицам Тишина и, приподняв ладонь своей руки, загибая пальцы, принялся считать.

– Раз. – Тишина внимательно посмотрел на Мару, которая как почувствовал Ростик, крепко сжала его руку.

– Два. – Тишина перевёл свой взгляд на Комашу, тоже продемонстрировавшую свою крепость рукопожатия.

– Три! – К удивлению Ростика, обе его спутницы, одновременно отпустили его руки. После чего они, под пристальным взглядом Тишины, слегка насупившись, выходят из машины и, остановившись у открытых дверей, покосившись на Ростика, с трепетным вниманием ждут, через какую дверь, он захочет выйти наружу. Что не проходит мимо внимания Тишины, и он, видимо хорошо зная ревнивый нрав своих спутниц, отдаёт команду находящемуся в нерешительности Ростику.

– Значит так. Для того чтобы не было обид. Ростик будет соблюдать очередность выхода из автомобиля. И начнёт он… – и не успел Тишина договорить, как Комаша возмутительно стукнув каблучком туфли об землю, тем самым перебила его мысль. Что заставляет Тишину пристрастно посмотреть на Комашу, чьё провидение, не дало себе соврать и нашептало ей, о вероятности неблагоприятного для неё решения Тишины.

– Я вижу, что у нас есть недовольные. И как понимаю, как всегда придётся прибегнуть к жребию. – Доставая из кармана монетку, произнёс Тишина. После чего он, не далеко отходит от машины и когда вокруг него образуется символический круг из присоединившихся к нему Мары и Комаши, то удерживая указательным и большим пальцем руки большую серебряную монету, начинает ознакомливать с её сторонним содержанием, внимающие ему лица конкурирующих сторон.

– Ну что, убедились, что монета содержит орла и решку. Ну, а какая кому сторона принадлежит, мы уже тянули спички. Ну что, закрывайте глаза, я бросаю. – Сжав в кулаке монету, Тишина дал команду этим таким заглядущим и дай им только возможность сглазить особам. После чего Мара и Комаша, опять же одновременно, прикрывают свои глаза ладошками, на которые Тишина по очереди прикладывает свою ладонь руки. Ну, а как только печать наложена, он подкидывает вверх монету, которая сделав несколько оборотов в воздухе, очень ловко подхватывается Тишиной. И не успевает он зажать в руке монету, как печать с лиц Мары и Комаши сорвана, и они уже полные нетерпимости, испепеляют сжатую в кулак руку Тишины.