Сергей Данилов - Пиэль. Повесть

– …в мужской туалет, – написал и скучным голосом прочел ему Николай.

– …пошел в мужской туалет, – с воодушевлением подхватил кагэбист в отставке. – И в момент… нет, этого не надо… пошел в мужской туалет и случайно уронил пропуск в унитаз. Пропуск упал, а я в это время как раз спустил воду. Дата, роспись. Давай сюда. Новый получишь завтра с утра. Если старый где найдешь, никому не говори, даже мне, разрежь на мелкие кусочки и спусти в мужской туалет, понял?

– Может, лучше сжечь?

– Что тебе старшие товарищи говорят, то и делай.

– Ладно. Спасибо, Олег Иванович.

На сей раз начальник первого отдела заставил расписаться в куче бумаг и выдал всего одну справочку, гласящую, что он, Николай Петрович, допущен к работе с документацией второй группы допуска.

– Может, потребуется, а может, и нет, – объяснил Иваныч. – Но раз инструкция требует оснастить в командировку этим документом, я выполняю. Значит так, если будешь у них работать по секретке, эту справку у тебя изымут, но обязаны взамен выдать свою, что эту забрали, понял? Ты не забудь стребовать, а то знаешь, сколько дураков в нашей системе работает. Ого-го-го!

– Да какая там секретность, Олег Иванович, основы программирования на новом языке. Может, не надо?

– Надо, Федя, надо, – отшутился бывалый пенсионер. – Инструкции не зря писаны. Всякое в жизни может случиться, даже война. Если что, с этой справкой любой военкомат тебе бронь оформит в семьдесят два часа, а так на фронт в двадцать четыре пойдешь. Чуешь разницу? Так вот, а если не потребуется, справку обратно привезешь и снова сдашь мне здесь лично под подпись. И не дай бог ее потерять! Лучше паспорт потерять, чем эту справку, тогда одним унитазом точно не отделаешься, можешь даже и не сомневаться. Эта справка – как твоя честь. Береги честь смолоду? Кто сказал?

– Пушкин.

– О, грамотный. Молодец, хорошая у нас молодежь подросла. Иди, у меня работы по горло.

От своего отдела Николай Петрович ехал в Тройск один. Из двенадцатого вместе с ним отправилась учиться пиэлю малознакомая коллега неопределенного возраста по имени Соня: высокая, бледная, с голубоватой тонкой кожей, из-под которой просвечивалась на руках и голове кровеносная система, а еще из тринадцатого отдела весьма бойкая программистка Мара.

Всему коллективу хорошо известно, что в Мару влюблены три электронщика по меньшей мере да пятеро программистов, среди которых имеются и давно женатые, приличные люди. Сей ажиотаж Коля не разделял. Возможно, кто и считает ее необыкновенно красивой, а по мнению Николая Петровича, цвет лица чересчур темен, причем не мулатской привлекательной шоколадностью, а некой нездоровой серостью, потаенные глазки большей частью опущены, даже когда шутит напропалую. Хотя есть в них нечто. Цвета толком не различить за густыми скромными ресницами-вуалями, но вот однажды Николаю почудилась среди бела дня в столовке такая штука: глаза Мары блеснули двумя фонариками.

Подобное световое явление случается наблюдать в телевизоре, когда, скажем, показывают львиный прайд, снятый на камеру в свете прожекторов ночью, вокруг туши убитой зебры. Светло, как днем, а глаза у царственной семейки все равно полыхают огнями. Вот такой кошачий огонь высветился среди обеденного перерыва и у Марочки, хотя ела она не зебру, а всего-навсего котлету по пожарски с тушеной капустой.

Провожать ее на вокзал пришел муж, высокий блондин с подозрительным взглядом целлулоидно-жестких глаз. Этим взглядом он прицепился было к Николаю, но тот решил не выстаивать лишнее на перроне, залез в вагон, где занял купированное место согласно имеющемуся билету и принялся смотреть в окно, кто как прощается. Занятное, между прочим, дельце! Коля не предполагал прежде, что Мара замужем – очень уж веселая была девушка: со всеми шутки шутит, намеками говорит, а тут, оказывается, ребенок есть лет пяти. Так что совсем взрослый человек с биографией.

Соню при посадке опекала многочисленная престарелая родня: бабушки, дедушки, тетки, дядьки, трудно даже разобраться, кто из них настоящие родители. Обнимались всей компанией человек в десять. Несмотря на то, что дождя, вопреки прогнозу, с утра не было, на Соне оказался голубоватый полиэтиленовый дождевик, который она не подумала снять. Но вообще-то погода выдалась не жаркая, так что смотрелся дождевик вполне нормально – как раз в тон голубоватому лицу.

Соня изредка появлялась в темных коридорах испуганно-прямая, бледная, неприступная, точно крепость Измаил в досуворовский период. Что довольно странно: ОКБ их закрытый почтовый ящик, на входе серьезная охрана, никого постороннего в коридорах днем с огнем не сыщешь, кого боится? Первоначально Коля пытался кивать при встрече, в одной же конторе трудятся, неудобно дефилировать мимо с каменными лицами, но коллега смотрела удивленно, и он перестал заниматься глупостями.

В областной город Тройск прибыли к вечеру и скорей побежали на автобусную станцию, что находилась по соседству с вокзалом, покупать билеты до турбазы «Лесное озеро». Обыкновенно Коле в глаза ненароком бросаются самые интересные девушки: посмотрел – увидел, посмотрел – увидел, еще посмотрел и снова увидел, настроение при этом улучшается ровно в три раза. Потом из нескольких примечательных особ выбирается вне всякой логики самая замечательная, и вот от нее взгляд действительно трудно оторвать, разве через силу, но в данном случае, после того как они вошли в здание автовокзала, события приняли совершенно иной оборот.

Худенькая девица в черных джинсах, темно-линялой футболке с сумкой через плечо, стриженная под мальчика, не сказать что очень симпатичная, стояла у расписания автобусных маршрутов с растерянным выражением на лице, словно готовая уехать куда угодно и с кем угодно, в любую сторону, пригласите только, а движение взяли и полностью отменили из-за непредвиденных чрезвычайных обстоятельств. Рядом у ног, на шлифованном, из мраморной крошки полу, стоял чемоданчик цвета ее джинсов. Именно эту вполне заурядную девицу с каштановой жиденькой челкой, небольшими карими глазками на узкой физиономии взгляд выхватил сразу и не пожелал более шнырять по толпе в надежде найти что получше. Очень уж растеряна. И глазами: хлоп! хлоп! хлоп! Смешная. Рот раскрыт, будто у клоуна безработного. Почти дурочка. Натуральная, от природы такая, нигде не училась.

Они тоже подтянулись к доске с расписанием, и здесь неожиданно выяснилось, что первый и он же последний автобус до турбазы «Лесное озеро» давно укатил, следующий будет только завтра утром. Коля вдруг поймал себя на том, что лицо его начинает преображаться в соответствии с портретом незнакомки, по образу и подобию: глаза выпучиваются, рот открывается… Но сказать ничего не успел, опередила все та же незнакомка в черном.