Андрей Никитин - Взаимопомощь

19 июня 2016 года.

Огонёк свечи, стоящей на подоконнике, дрожал. В районе Аркадии, в заброшенном санатории, где пахло страхом и гнилью, планировалось убийство. Два человека были в неприветливом помещении. Их тени неровными пятнами бегали по стенам, меняя очертания. Полный мужчина сидел на стуле. В руке фонарь. Мужчина был сосредоточен. В другой руке он держал флакончик глазных капель. У стены стоял худой и высокий парень. Он держался за бок. На хилом теле болталась рубашка. Рядом, прислонённое к стене, стояло ружьё. Парень был напуган. В окнах виднелись огни улицы, слабо долетавшие сквозь густую крону деревьев. Свеча освещала осыпавшиеся стены, голубоватого оттенка.

– Ну что, будем начинать? – спросил парень.

– Да. Приготовься.

Мужчина задрал голову и закапал глаза, парень взял ружьё.

Они готовили убийство, которого прежде никто не совершал. Убийство не человека, и не человеком. Убийство, которое прекратило бы творившийся в Одессе ужас.

За два месяца до этого.

3 мая 2016 года.

Серые облака бесформенными линиями носились по небу, напоминая то ли пятна, то ли, неумело натянутую резанную ткань.

На пляже возле дельфинария, в кафе сидели двое. Ребята пили коктейли и смотрели на волны, наблюдая восход.

Юра смотрел на оранжевый диск, медленно поднимающийся. Саша держал стакан и глядел на бьющиеся о берег волны. Зонтик над столиком шатался. Было прохладно.

– Я вчера, хотел купить обувь на базаре, – сказал Саша, глянув на стакан.

– И что? – безучастно спросил Юра, глядя на шарик звезды. Он думал о предстоящих экзаменах.

– Цены поднялись. Я на это не рассчитывал.

– Сезон начался. Я говорил, покупать нужно в конце лета, или осенью.

– Наверно, – сказал Саша, печально глянув на волны. Они оставляли на песке, похожие на синусоиды полосы.

Ребята молчали. Каждый составлял планы на день. Неожиданно Саша дёрнулся.

– Вот блин! – сказал он и отложил стакан.

– Что случилось?

Саша посмотрел на друга. Он не знал что сказать. Руки дрожали, в глазах было удивление.

– Стакан стал ледяным, кола тоже. Даже зубы начали болеть.

– Что? – удивился Юра. Он посмотрел на приятеля, затем на чашку. Глаза у Юры были красными, несмотря на то, что он их недавно закапал.

– Кола стала ледяной.

Юра видел вместо лица друга пятно, сверкающее как хромированная поверхность. Он поймал «зайчика», пока смотрел на восход.

Он посмотрел на стакан, потрогал, ощутил прохладу, затем глянул в свой стакан. Глаза округлились. В минеральной воде плавала корочка льда, искажающая дно. Пузырьки поднимались, но стекло покрылось инеем. Вместе с инеем образовывался пар, возникающий при разнице температур.

– Что это значит? – удивился Юра.

Юра не понял, как могла замёрзнуть минеральная вода, если на улице +17. Он глянул в глаза Саше. Оба поняли: что-то случилось. Что-то необычное, как бывает мистических фильмах, где герой до последнего отказывается верить в ужас ситуации. Но Юра поверил. Он что-то ощущал.

– Ты чувствуешь холод? – спросил Юра.

– Прохладно, но вода не должна замёрзнуть.

Юра огляделся. Вдоль пляжа гуляли редкие пары. Все тепло одеты. Он оглянулся на здание ресторана. Внутри, где сидела компания ребят, играла музыка. Бармен шутливо наливал коктейли, умело вращая бокалы в руках. Виднелись пятна пота, за ночь скрасившие его рубашку, усеянную цветными ромбами. Юра решил, что замёрзли только их коктейли. Весь мир продолжал двигаться, в обычном ритме, а они двое, будто в вагоне, который отсоединили от состава. Неожиданно Юра почувствовал что-то странное. Тоненький звоночек, сообщавший, что лучше уйти отсюда, и поскорее.

Беги, Беги! – говорил инстинкт.

– Ты ничего не чувствуешь? – спросил Юра.

– Нет.

Но Юра ощущал. Он понял, на что это похоже. Казалось, что за ним наблюдают. Пристально и внимательно, так же, как он за восходящим солнцем. Взгляд этот давит на затылок, создавая дискомфорт, как щекотливый ветер.

– Юра! Сзади! – крикнул Саша. Юра увидел в глазах друга страх. Не просто страх, а панику, смешанную с ужасом.

Вот они, реальные эмоции, – подумал Юра. Он не успел оглянуться. Последнее что он увидел, была кровь, брызнувшая Саше в лицо. Голова Юры упала на стол с лёгким хлопком.

Саша глядел на Нечто, похожее на человека, стоявшее за Юрой. Нечто резко метнуло руки с длинными когтями, впиваясь в горло Саше. Парень не успел закричать, лишь хрипло прошипел что-то. Из рваной раны в горле пошли пузырьки и слабый хрип. Саша обхватил горло. Опуская голову, прежде чем упасть, он разглядел, что кола в стакане покрылась корочкой льда. Нечто, похожее на человека, быстро орудовало руками, разрывая Сашу на части, разбрызгивая кровь по площадке. Всё произошло за несколько секунд, затем тишина. Шум упавшего тела, как шлепок полиэтиленовых мешков, сброшенных с крыши. Саша в последний раз моргнул, попытался крикнуть, но изо рта брызнула кровь. Глаза глядели на море.

Наступила тишина и спокойствие. Умиротворение.

На площадке ресторана остались два мёртвых тела. Одно под столом, другое, упав лицом на стол. Бармен, выглянув, едва не выронил коктейль.

– Смотрите, – сказал он сидящим у стойки, и указал пальцем на улицу, где было пусто, кроме одного столика. Клиенты оглянулись. Тела у столика не шевелились. Зонтик над ними шатался. Лёд в стакане с минералкой, разбавленный красным цветом, таял. Утро на пляже нарушили два трупа. Юра и Саша стали первыми жертвами.

Вечер 3 мая 2016 года.

Пляж Ланжерон.

Парень с девушкой гуляли вдоль берега. Волны омывали песок, шумно приветствуя влюблённых. Было тепло.

– Искупаемся? – предложила девушка, обнимая парня за локоть.

Высокий и худой Женя, двадцати пяти лет, с тёмными волосами, сливающимися с оттенком вечерних волн, повернулся к девушке. Он оглядывал её, будто видел впервые.

– Я сомневаюсь, – сказал он, – вдруг вы будете приставать? Я вас плохо знаю.

– Ах ты засранец!

Девушка стукнула парня в бок.

– Плохо знаешь? Тогда уходи, с незнакомцами гулять нельзя.

– Да ладно. Я просто не хочу купаться. Холодно.

Диана не ответила, лишь глянула на море. Каштановые волосы извивались от ветра. Где-то кричали чайки. Обрывок гудка катера разбавил ночь.

– Пошли домой, – сказал Женя, – уже поздно.

Диана оглянулась. Она будто не замечала что уже вечер, и огни гостиниц, чуть выше берега, были единственными точками в чёрно-сером океане свежести, скрашенном запахом йода.