Марфа Московская - Игра. История превращений

Я с опаской посмотрела наверх. Шейла засмеялась:

– Ну, не так буквально! Однако скучать не приходится. Видишь, какое отопление? Все время нужны дрова, вода. И потом, нас целых трое! Взгляни-ка сюда…

Я проследила взглядом за ее рукой, и узрела под лестницей еще два поблескивающих глаза.

– Вторая кошка? – удивилась я.

– Угу… Это Шпендель, – прокомментировала хозяйка. – Подобран на помойке.

– Кис-кис… Иди сюда, котик! Ты чего такой пугливый? – засюсюкала я, присев на корточки.

Шпендель нерешительно подошел и уселся рядом с Гердой, с опаской взирая на меня. Он был смешной, толстый, коротколапый, с круглой ряхой и такими же круглыми глазами, коими, не мигая, уставился на меня. Сейчас он напоминал трехцветную сову, которую неожиданно разбудили в разгар солнечного дня. Тем не менее, кот был по-своему красив, в нем угадывались врожденная кошачья грация и естественность.

– Какие разные… Но оба просто прелесть! – искренне восхитилась я, переводя взгляд с одного зверя на другого.

Шейла самодовольно улыбнулась:

– Они само совершенство! Кошка – самое красивое животное на земле. Что бы она ни делала, все выглядит красиво. В отличие от человека.

– Ага, видела, как кошки на улице занимаются любовью! – ухмыльнулась я, пытаясь развеселиться. – На мой взгляд, у них это не очень привлекательно… А уж орут до чего противно по ночам, ну просто караул. Так и хочется разогнать их струей воды из шланга!

Даже при бледных свечах стало видно, как Шейла, мирно разжигающая поленья в зеве камина, густо покраснела. Она вдруг горько посмотрела на меня, и зрачки ее, освещенные пламенем, на мгновение превратились в две острые точки:

– Антропоморфизм… Не самое лучшее из человеческих представлений… А люди во время секса разве не издают звуков?

– Ой, извини… замнем… – мне стало неловко, что я затронула скользкую тему.

Однако собеседница промолчала, и это еще больше смутило меня.

Я пристыженно занялась телефоном. Тыкая пальцами в кнопки, краем глаза я увидела, что Шейла опять тянется к бутылке… Кто она? Зачем дала такое странное объявление? Да, и самое главное – зачем я на него отозвалась?! Все эти вопросы пока оставались без ответа. Сейчас я звонила подруге, в тайной надежде, что она не зависла в каком-нибудь баре. Но мне не повезло – та сторона отозвалась длинными гудками.

Вздохнув, я положила трубку. Попробую чуть позже.

– Я смотрю, ты неравнодушна к кошкам, – заметила я, чтобы развеять неловкую паузу.

– Да. Я люблю их больше, чем людей… Скажи, Марфа, а как ты относишься к людям? Ну, к роду человеческому в целом?

Я пожала плечами:

– Никогда особо не задумываюсь о таких вещах. Нормально отношусь. Живу себе… Соблюдаю библейские заповеди. Не убий, не укради, не пожелай мужчины своей подруги… это в моей интерпретации… Люди все, конечно, разные, но в целом я их люблю. В конце концов, я же сама человек! У меня есть друзья, которые мне опора, у меня есть работа, без которой я уже не могу. Своих детей нет, зато есть дети моих друзей, моих родных, мы часто общаемся. Все это – люди. Мой круг. Да, я их люблю! Куда же без них?

– Понимаю…

Шейла помолчала, орудуя кочергой в камине. Дымоход, видимо, тоже давно не чистили, и едкий дым частично наполнил гостиную.

– А я вот считаю людей некоей ошибкой мирового разума. Без них на Земле сейчас был бы рай!

– Вот как? – я изумленно подняла брови. – Интересная мысль! А кто же сможет подтвердить, что это рай, если не разум человеческий?

– Природа не нуждается в оценке со стороны… – буркнула хозяйка.

– Полагаю, тебя кто-то здорово обидел, – я снисходительно улыбнулась. – В семье, конечно, не без урода. Но не стоит из-за этого смешивать с дерьмом всех!

– Я убеждена, что человек – это ошибка. Тупиковая ветвь эволюции, направленная на саморазрушение, – Шейла оказалась упряма, как осел. – Этот биологический вид все равно изничтожит себя. Но, к сожалению, до этого он изничтожит вокруг все живое.

– Можно подумать, тебя родил не человек! – возмутилась я. – Ты не была вскормлена человеческим молоком, тебе не дарили игрушки, у тебя не было друзей, любимых?

– Марфа, это все риторика! – вяло отмахнулась она, подливая себе коньяку. – Ты же понимаешь, что по большому счету я права. Просто ты живешь замкнутым мирком своих идей, а я вижу проблему со стороны. Вот скажи мне – смогла бы ты совершить героический поступок в отношении любимого рода человеческого?

– Объясни, пожалуйста, я не совсем поняла.

– Ну, допустим… Если бы от тебя, например, зависела судьба человечества или части человечества… Но для этого надо было отдать свою жизнь?

Я задумалась… Ха-ха! Честно говоря, я не была готова отдавать свою жизнь ради человечества. Это только в кино все круто. А на деле каждый трясется за себя, и я не исключение.

– У меня слишком силен инстинкт самосохранения! Его заложила твоя дорогая природа, – попыталась отшутиться я. – Если только ради друга…

Тут я прикусила язык, подумав, что и ради друга вряд ли бы пошла на эшафот.

– Шейла, ты задала слишком сложный вопрос. Я пока не готова ответить на него.

– А ты и не сможешь искренне ответить. В этом человеческая сущность.

– М-да… Ты меня озадачила. А кто ты по профессии? – мне стало безумно интересно, откуда дует ветер. Впервые в жизни я столкнулась с таким суровым мировосприятием! На вид обычная тетка, хоть и глаза странные…

– Я просто много думаю в свободное время, – пробурчала Шейла, уклоняясь от ответа. – И много читаю.

– Но ведь книги тоже написали люди! – съязвила я. – Все, что ты видишь и чем пользуешься, создано человеческими руками! Может, тебе поселиться в лесу, вырыть землянку и питаться грибами? Или жаль расставаться с благами цивилизации? Теплый туалет и все такое… Все-таки от разума есть своя польза! – я уже откровенно издевалась, поняв, что отсюда пора валить. Хорошо, что хоть денег не взяли за пустой развод…

– Человечество не принесло Земле никакой пользы! – отрезала Шейла. – И туалет у меня, кстати, на улице.

– А почему оно должно обязательно приносить пользу? – изумилась я. – Что выросло, то выросло. Люди просто живут, и все. Зачем ты уперлась в эти необъятные проблемы? Докторскую пишешь? Лучше займись собственной личной жизнью! Счастливый человек, по крайней мере, с любовью относится к окружающему миру.

– Любой, даже самый счастливый разум, создан для того, чтобы приносить вред! – прошипела Шейла.

– О, Боже… Категорический аперитив! – чувствуя, что меня загрузили по полной программе, я потерла виски и уставилась на чучело совы, висевшее над камином, словно ища поддержки.

– Императив… – раздраженно поправила она.

– Опс! Да у вас, девушка, и с чувством юмора проблемы. Это нехороший признак. Все, я поехала.