Николай Лапшин - Предназначение. Книга 3

«Придется нашим героям пройти процедуру съема прамаграм их мозга. После этого мы узнаем все подробности космического путешествия наших героев» – Потапов пояснил присутствующим причину отсутствия впечатлений у космонавтов.

Президенты поднялись из-за стола, поблагодарили хозяев за хлеб и за соль и улетели. С убытием высоких персон банкет разгорелся с новой силой. Зазвучали песни. Смирнов и Сабатеев наслаждались общением с людьми. За время своего полета они соскучились по нему. Казаков жестом попросил Потапова выйти из зала на галерею.

«Илья Владимирович, как ты думаешь, они настоящие, живые!? Может их подменили!? А может в них умерло все человеческое!? Как это они ничего не помнят!?» – завалил Казаков вопросами Потапова, который молча курил, тупо уставившись в стену.

«Разберемся, Петр Иванович! – коротко ответил Потапов – пойдем к людям. Хлопнем по рюмашке. Потолкуем с Рахматджаном, а там и в люлю. Меня уже Танька заждалась. Утро вечера мудренее. Только ты, Петр Иванович не задавай эти вопросы космонавтам. Во всем виноват я, нужно было их выдержать в карантине положенный срок, провести нужные мероприятия. Но думаю, что Смирнов и Сабатеев настоящие, просто они первые пробыли в Дальнем Космосе столь длительное время. Мы ведь не знаем что такое субстанция – Душа человека. Как подействовало на нее все то, Неизвестное, что они могли встретить в Космосе. Да и вообще я был против этого эксперимента. Но надеюсь, что он удался. Время покажет, Петр Иванович!».

Они вернулись в зал. Банкет угасал. Нагруженные спиртным, хорошей едой и массой впечатлений, люди засобирались по домам. Казаков, подойдя к космонавтам, сказал:

«Вот друзья вы и вернулись на Землю. Отдохнете, вливайтесь в работу. От результатов вашего путешествия во многом зависит наша земная жизнь».

Смирнов и Сабатеев поблагодарили Казакова за банкет и теплые слова. Они ушли в гостиницу, которая находилась в здании института, в сопровождении Мяснова. Михаил надеялся поговорить со Смирновым, так как во время банкета не смог пообщаться с Учителем. Подойдя к двери номера Сабатеева, Смирнов без слов пожал генералу руку и кивком головы предложил Михаилу следовать за ним. Войдя в номер, Смирнов жестом предложил ему сесть в кресло. Сел сам. Потер виски, собираясь с мыслями, тихо сказал:

«Миша, тебя, как ученика, хочу попросить, не расспрашивай меня о нашем нахождении в Дальнем Космосе. Мне нужно вспомнить эти события. Лучше всего будет, если я и Сабатеев освоимся со своими телами, здешним миром. За то время, что пробыли там, мы прожили миллионы земных лет. Через неделю окрепнем и будем готовы к съему прамаграмм наших мозгов. Я думаю, что через месяц они будут обработаны и будут показаны в три – д исполнении. Я очень рад, что вновь вижу тебя, моих друзей и единомышленников. А теперь, мой друг, позволь мне лечь спать. Я чувствую себя уставшим»

Смирнов проводил Мяснова до двери и пожелал спокойной ночи.

Михаил пришел домой, включил климат «сон в летнем лесу» и через несколько минут крепко спал.

Прошла неделя после возращения Смирнова и Сабатеева, они отдохнули, окрепли и предоставили себя в распоряжение ученых лаборатории космической медицины. Начальник лаборатории Татьяна Георгиевна Плетнева, их давняя соратница, встретила космонавтов с распростертыми объятиями. Она расцеловала их, усадила в кресла и засыпала вопросами. Её интересовало все. Вошедший в кабинет Потапов, приостановил её излияния чувств, словами:

«Госпожа Плетнева! Я начинаю ревновать тебя к этим господам. Они конечно мои друзья, но если вспомнить их пятилетнее воздержание, то ……!».

Договорить ему помешало громкое ржание Сабатеева, которого рассмешили слова Потапова. Сквозь смех Сабатеев укорил Потапова:

«Кто бы говорил, старый ловелас. Присвоил Танюшку и рад, а мы там – он ткнул пальцем в потолок – так тосковали по женской ласке, так тосковали!!» – Сабатеев скорчил кислую мину. Шутка разрядила напряженную обстановку в кабинете.

«А ты забыл, милый мой Илья, что они праматерианцы, и секс с ними, для обычной женщины, может кончиться костром! Так что, любый, и рада бы, да жить хочется!»

Прав народ говоря, что «милые бранятся, только тешатся!»

Плетнева строго произнесла:

«Милости прошу, господа в наши апартаменты. Присаживайтесь, вернее прилягивайтесь, господа. Процедуры съема прамаграмм головного мозга дело длинное и нудное, но ее нужно преодолеть!» Смирнов и Сабатеев покорно улеглись на кушетки. Лаборанты засновали вокруг их, присоединяя множество датчиков. Вскоре оба космонавта были введены в летаргический сон. На экранах множества дисплеев поползли кривые, карты звездного неба и другие незнакомые землянам космические объекты. Ученые института с головой ушли в работу. Незаметно в трудах и заботах пролетел месяц. Закончилось короткое северное лето. На юг с тоскливыми криками потянулись перелетные птицы. Небо часто затягивали тучи. Моросил дождик – сеянец.

Мяснов пришел в лабораторию космической медицины пораньше, оставив на потом остальные дела. Предстояло ознакомление с прамаграммами мозга Смирнова и Сабатеева. В конференц-зал начали подтягиваться сотрудники института, задействованные в программах изучения Дальнего Космоса. В зал вошел Президент РФ и сопровождающие его лица. Шум в зале стих. Чернов жестом усадил людей в кресла. Прокашлявшись, он дрожащим от волнения голосом сказал:

«Друзья! Еще свежи в памяти события, в которых многие из вас принимали активное участие. Эти события круто изменили жизнь России и всех народов планеты. Вашим трудом и пытливым умом были достигнуты колоссальные успехи в создании фундамента новой цивилизации, я бы назвал её праматерианской. Научные достижения позволили установить прочный мир на планете Земля, дали землянам, казалось бы, неиссякаемый источник энергии, но Облако Высшего Разума предупредило нас, что энергия Праматерии не безгранична, и расходовать её на бытовые и промышленные нужды мы больше не должны. Оставшиеся запасы энергии Праматерии нужно использовать только для поиска в Дальнем Космосе Камня жизни. В настоящее время мы ускорим работы по внедрению в быт и промышленность, энергию, получаемую от холодного термоядерного синтеза. Сейчас мы просмотрим космическую одиссею наших коллег, Рахматджана Улибовича Смирнова и Владимира Ивановича Сабатеева. Голограмма создана благодаря прамаграммам их мозга. Можно начать показ» – закончил речь Иван Чернов.

Он и сопровождающие его люди сошли со сцены. Техники быстро установили аппаратуру для показа голограммы. В зале погас свет. Люди увидели Космос. В бескрайной черноте и безмолвии видны мириады звезд и среди них две яркие точки, вокруг которых можно различить контуры человеческих тел. На сидящих в зале людей навалилась черная мерцающая громада Космоса, они впали в транс. Безмолвный, в начале показа, Космос зазвучал какофонией звуков. От еле слышного шелеста, до утробного хохота. От резкого пронзительных импульсов, до глухих, на самой грани восприятия, ударов. Вся звуковая какофония сопровождалась световыми картинками, подобными цветовым всполохам Северного сияния, всевозможными цветными фейерверками. Все сидящие в зале люди испытывали непонятное плохо осознаваемое, давящее чувство. Это чувство не страха и ужаса, а скорее чувство безнадежности и апатии. Единственный человек, который не поддался всеобщему психозу, был Президент России Чернов. Он встал, и пошатываясь вышел из зала, добрался до щитовой и обесточил все здание. Он присел на корточки возле двери щитовой стал энергично массировать себе виски. Минут через пять Чернов окончательно пришел в себя. Вернувшись в зал, он увидел, что некоторые ученые пришли в себя и испуганно озираются, намертво вцепившись в подлокотники кресел. Техперсонал, который наблюдал за голограммой в непосредственной близости от неё, был мертв. Чернов по видеофону вызвал скорую медпомощь и командор – адмирала Коржакова. Прибывшие медики начали приводить в чувства людей, многим понадобилась помощь психологов. Чернов рассказал Коржакову о деталях событий происшедших в просмотровом зале, и спросил: