Ольга Щекотинская - Как избавиться от синдрома ММ. Исповедь эмигрантки

Я лежала на кушетке, накрытая стареньким и пахнущим чем-то затхлым одеялом, сгорала от стыда за то, что не сделала педикюр – не до того было, и думала: ну да, конечно, давай рассказывай – появится другой мужчина, с богатым внутренним миром… положительный и добропорядочный… Да я на такого даже и не посмотрю, где уж там влюбиться! Гиблое дело… Как же ты этого не видишь, ты же шаманка?..

Дело в том, что у меня синдром Мерилин Монро. То есть, как истинно хорошая, умная и красивая «девочка» я способна влюбляться исключительно в плохих «мальчиков», которым совершенно не нужна, которые меня абсолютно не ценят, мучают и, образно говоря, вытирают об меня ноги. И чем хуже «мальчик», и чем меньше я ему нужна, тем сильнее страсть. И так было всю мою уже достаточно долгую и далеко не безгрешную жизнь. И каждый последующий «мальчик» был еще хуже предыдущего. А последний был настолько плох, а я была настолько раздавлена и опустошена, когда он меня окончательно бросил, что пришлось даже искать помощи у шаманки. Все это было бы, наверное, грустно, если бы не было так смешно, учитывая, что «девочка» -то в предклимактерическом уже почти возрасте.

О синдроме, о том, что он существует, и о том, что я такая не единственная, я узнала совсем недавно. После того, как совершенно обессиленная от невыносимых страданий, вызванных разрывом с последним своим «плохишом», вылезла на форум транссерферов по Зеланду.

Когда-то, лет пять назад, книга Вадима Зеланда «Транссерфинг реальности» очень помогла мне выйти из тяжелой депрессии, вызванной похожей ситуацией. И сейчас я вспомнила об этом и разыскала в интернете его авторский сайт. Там я обнаружила форум транссерферов – последователей теории Зеланда, – и множество тем. Клюнув на красивое название «синдром Мерилин Монро», я заинтересовалась, почитала посты и поняла: похоже, это про меня… очень похоже… да что там похоже, тут прямо всё в точку!.. И я скачала из интернета книгу, название которой было позаимствовано для заголовка темы.

Потом несколько вечеров подряд в процессе чтения я узнавала себя всё больше и больше. Я и рыдала, и истерически хохотала, и задыхалась от ужаса и стыда, и в конце концов четко поняла: да, несомненно, это мой диагноз. Оказывается, то, что я всю свою жизнь принимала за настоящую любовь – это и не любовь вовсе, а болезнь. Именно так было написано в книге. Роковая страсть и патологическая привязанность, очень похожая на наркотическую зависимость. А любовь – это что-то совсем другое. И этому мне еще предстоит научиться. Если, конечно, выживу… и не попаду в психушку…

Для моей подруги Инги, которая привезла меня сегодня к шаманке, все это открытием не было. Она давно уже дала мне очень четкое определение. Как-то в компании нескольких приятельниц она пророчески высказалась:

– Вот поставь перед Стаськой 10 мужиков всяких разных, среди которых будут и красавцы, и умники, и одаренные, и самые что ни на есть достойные, так она из них выберет самого проблемного и с самым мерзким характером, будет его сначала долго и упорно добиваться, потом, добившись, долго с ним возиться, всячески помогать, жить его интересами, жертвовать собой, и в результате останется у разбитого корыта.

Тоже абсолютно в точку, лучшего определения мне дать было просто невозможно.

Также не было для Инги открытием и то, что последний мужчина моей мечты по имени Виталик, откровенно меня использовал. А я с удовольствием позволяла ему это делать. Целых два года. И не только позволяла. Активно ему в этом помогала. Прописала его в своей амстердамской квартире, всячески ублажала, холила и лелеяла, пылинки сдувала, жарила, парила, варила борщи, регулярно баловала расслабляюще-эротическими массажиками, возила за свой счет в отпуск, прощала ужасные вещи, закрывала глаза на откровенно хамское поведение, иждивенчество, постоянный флирт с женщинами и многочисленные измены…

Даже к психиатру его водила, потому что не могла поверить, что здоровый человек может так себя вести… Диагноз звучал неутешительно: типичный нарцисс с выраженными признаками социопатии. Но меня это не остановило. Ведь кто же ему еще поможет, если не я? Ведь ему, бедняге, так тяжело, наверное, жить на свете с таким характером. Он, должно быть, и сам себе не рад…

И я продолжала его ублажать. Очень старалась. Все надеялась, что он разглядит, какая я хорошая, поймет, что лучше меня ему все равно не найти и… полюбит меня. То, что он не любит, я при всей своей одурманенности и влюбленной слепоте все-таки понимала. Но ничего, наивно думала я, моей любви хватит на двоих, она ведь безусловная. Мне ничего от него на нужно, кроме него самого. В конце концов я растоплю своей любовью его ледяное сердце, его глаза откроются, он, наконец, оценит меня и поймет, что мы созданы друг для друга. И тогда мы заживем долго и счастливо и умрем в один день.

Вот такую приторно сладкую сказочку я себе сочинила… Все это очень типично для женщин с синдромом Мерилин Монро, это я потом из книжки узнала… Но все мои старания оказались напрасны. Он меня все-таки бросил. Правда, потом в течение полугода еще пару раз возвращался, и я его безропотно принимала, но в конце концов ушел окончательно. Со страшным скандалом и массой оскорблений в мой адрес. Ушел к другой женщине. Не намного меня моложе, но зато более состоятельной.

Чем эта история закончится, было с самого начала понятно всем моим подругам, но только не мне… Впрочем, так всегда и бывает. Ну что ж, совершила очередную ошибку…

Иногда кажется, что вся моя жизнь – это сплошная череда ошибок. Всё как-то глупо, всё не так… Если бы заново, если бы еще один шанс! Так страшно стареть… Вот ведь, бог дал внешность, а я никак не смогла это использовать. Всё так бездарно, так банально…

А с другой стороны, как, собственно, могло быть по-другому? Как могла бы я эту свою внешность использовать? Профессия модели, вернее манекенщицы, как их называли во времена моей юности, считалась в нашей стране развитого социализма не то чтобы совсем неприличной, но для честной девушки все же несколько сомнительной.

Актриса? В юности эта мысль просто не давала мне покоя, но потом… Слишком сильно ударили меня по самолюбию на прослушивании в ГИТИСе, хотя ведь, если разобраться, ничего ужасного мне там тогда и не сказали: «Нам очень понравились внешние данные, но за страшным волнением ничего невозможно было разглядеть». Тем более что это было даже и не официальное прослушивание. По просьбе друга нашей семьи, приближенного к артистическим кругам, меня всего лишь «посмотрели» и даже приглаcили прийти еще раз. Но нет – ведь я же гордая. Восприняла это заявление как страшную трагедию и поставила крест на своей артистической карьере.