Дмитрий Sмирноff - Анатомия соблазнения, или Мачо тоже плачут. Роман

Более того, я никак не мог смириться с тем фактом, что она разорвала наши отношения по телефону. Это было неприемлемо для меня. Я сильно любил её, а она оказалась нерешительной и трусливой овцой и решила положить всему конец, просто повесив трубку. Побоялась встретиться и сказать мне всё прямо в глаза. Я не мог этого так оставить.

Прилетев в Москву, я остановился у моего нового друга Паши, с которым мы познакомились на свадьбе Алеси. Паша был родом из Новосибирска, а в столице учился в МГУ на факультете химии и снимал квартиру. Он был единственным человеком, кого я посвятил в свой тайный план. Не мог этого не сделать, так как мне была нужна помощь, чтобы найти свою возлюбленную в мегаполисе. Дело в том, что я хотел явиться к ней без звонка, так сказать поставить перед фактом моего приезда. Но ехать к ней домой не собирался. Там были родители и сестра, и устраивать для них шоу мне не очень-то хотелось. Оптимальным вариантом было приехать к ней на работу. Однако она уволилась с последнего места, и теперь не было понятно, где её искать. Вот тут-то и пригодились смекалистые мозги Пашки. Юный химик позвонил на её бывшую работу и представился налоговым инспектором, который разыскивает нерадивую налогоплательщицу. Видите ли, «сменила место работы и не уведомила об этом свою инспекцию. Непорядок. Да к тому же сотовый не отвечает». Бывшие девушки-коллеги моментом сдали Веронику с потрохами вплоть до названия отдела в новой организации.

Теперь у меня были её координаты!

Проснувшись ранним утром следующего дня, я принял душ, гладко выбрился, позавтракал, надел элегантный серебристо-блестящий костюм с красивой рубашкой и ярким полосатым галстуком, побрызгался туалетной водой. И весь такой пахнущий и сияющий после благословления Паши поехал делать свой сюрприз all’italiana 6 6 по-итальянски (ит.). . У входа в метро заглянул в цветочный магазин и купил шикарный букет бордовых роз.

Приехал. Передо мной высокое офисное здание, коих в городе сотни. Вхожу и подымаюсь по ступенькам на девятый этаж (она работала клерком в какой-то юридической конторе). Лифтом не воспользовался, чтобы было время ещё раз привести все мысли в порядок, пока иду наверх.

На что я надеялся? Скажу откровенно – я рассчитывал вернуть её. Да-да, хотел произвести впечатление своим внезапным появлением в Москве с красивыми цветами да к тому же изъясняющимся на её родном языке. Одним из моих козырей было признание в любви на русском. Я собирался сразить её этим наповал. Ожидал, что Вероника увидит, что ради неё я преодолел время и расстояния, выучил язык, остался верен в своих чувствах. Она увидит это, оценит и поймёт, как глубоко заблуждалась, и, разумеется, вернётся ко мне. Неплохой план, не правда ли?

И вот я стою у кабинета, где работает она. Мимо деловито шныряют «белые воротнички». Сердце бешено бьётся в груди, ладони вспотели от волнения, мне жарко в костюме. Я ослабляю узел галстука и начинаю сомневаться в том, что нужно было приезжать сюда. Но если бы я просто позвонил и предложил встретиться, она бы не согласилась. Это точно. Именно поэтому я решил появиться в её жизни неожиданно.

Я уже несколько минут подпираю стену в коридоре, не решаясь войти. Хочу развернуться и уйти, потому что теперь, когда проделан весь этот длинный путь и мне осталось сделать один шаг, я… я просто боюсь. Боюсь чего? Наверное, её реакции. Мы не виделись почти год. Её жизнь могла кардинально поменяться. Может, она теперь замужем… Боже!.. Что и кому я хочу доказать? Зачем всё это?.. Нет! Всё-таки надо войти и поговорить с ней, иначе я потом изведу себя. Я просто затрахаю себе мозги. В конце концов, это уже вопрос чести и самоуважения. Я не могу простить ей разрыв. Такие вещи по телефону не делаются. Я должен высказать ей всё прямо в глаза. Однако её может и не быть в кабинете. А стоять здесь в размышлениях можно до бесконечности. Ладно, будь что будет.

Делаю глубокий вдох полной грудью и открываю дверь. Передо мной большая комната, уставленная письменными столами. За ними работают люди. В основном девушки. Я пробегаю глазами по головам и через пару секунд нахожу объект моих чувств сидящим в конце комнаты. У неё теперь каре, плюс она сделала мелирование. Весь честной офисный люд отрывается от раскладывания «косынки», просмотра интернет-сайтов, переписки в социальных сетях и прочих важных дел. Все пялятся на меня. Прям картина Иванова «Явление Христа народу». По кабинету прокатывается шёпот и шушуканье. Люди не понимают, что посреди рабочего дня здесь делает этот разодетый франт с нерусской внешностью да ещё с букетом. Ясно, что таких персонажей в своей тоскливой и серой офисной жизни они наблюдают далеко не каждый день. Главная интрига – к кому он пришёл? Я объявляю на всё помещение: «Пожалуйста, не волнуйтесь! Это займёт всего пару минут. Я пришёл поговорить вон с той девушкой». И указываю на Веронику, которая сидела полностью растерянная и красная как рак.

Сказать, что она была удивлена – не сказать ничего. Она была в немом шоке, потому что, по-видимому, уже давно похоронила меня в своей памяти. И вот мертвец из прошлого воскрес и стоит перед ней живее всех живых. Восставший из зада! По-другому не назвать. Она была сбита с толку, не знала, что говорить. Вдобавок её добило то, что я говорю по-русски. Первая реакция сводилась к фразам: «Рaolo, сhe ci fai tu qua? Рerchè tutto questo? Рerchè non mi hai avvertito? 7 7 Паоло, что ты здесь делаешь? Зачем всё это? Почему не предупредил меня? (ит.). Она говорила со мной по-итальянски, чтобы коллеги не понимали нас, но я хотел объясняться с ней на русском. Мне нечего было скрывать и было наплевать на посторонних. После того, как лёд общения был сломлен и диалог кое-как пошёл, мы вышли из кабинета под любопытными взглядами и улыбками окружающих. Цветы она оставила у себя на столе.

Я не буду пересказывать весь разговор. В этом нет смысла. Скажу лишь, что несмотря на то, что теперь мы говорили с ней на одном языке, мы так и не поняли друг друга. Мы уже были чужими. Я хорошо это почувствовал. Она заверила, что у неё сейчас другая жизнь, есть молодой человек (скоро свадьба!) и прежних чувств ко мне не осталось. «…Поэтому не надо пытаться склеивать разбитую чашку, не надо, Паоло». При слове «чашка» я ухватился за последнюю соломинку и предложил встретиться в кафе в обеденный перерыв или после работы, но она наотрез отказалась. Попросила её больше не беспокоить и была такова.

Я не вернул её. Не получилось. Единственное, чем мог на тот момент гордиться, так это тем, что смог сказать ей всё в лицо. О своих чувствах и о её подлом поступке. Именно тогда я освободился от груза, который долго сдавливал моё сердце, и хоть она отказала, мне всё-таки стало намного легче.