Николай Ободников - Хранитель Урожая

– Примерно так.

– Ничего не понимаю, – озадаченно произнес я. – Почему же я тогда всё не исправил? Почему оставил как есть, если задумывал иначе?

– Не захотел или не успел, я не знаю, – кисло обронила Леиф, изучая фонтан перед нами.

– И зачем учитывать то, что и так уже было когда-то оценено?! Я ведь правильно понимаю, что за все свои предыдущие косяки люди уже были взвешены и наказаны, так?

Леиф ничего не ответила.

– Ладно, – отрешенно проронил я и тоже посмотрел на фонтан.

Внушительная молочно-мраморная чаша фонтана изобиловала барельефами сказочных существ, чьи вычурные тела были испещрены оккультными символами. Ненавязчивая подсветка и выложенное зеленой слюдой дно, с которого выступали немые лица, мягко окрашивали журчащую воду в цвет молодой травы. Центр фонтана украшала скульптурная композиция из единорога, льва и феникса, разъяренно защищавших друг друга.

«Что-то тут не то, – убежденно сказал себе я, вглядываясь в оскал льва. – Не мог я вот так бездумно оставить проблему, которую сам же и создал! Либо я не успел по какой-то причине устранить ее, либо… либо-либо… Либо – что? Либо мне не дали этого сделать. – Я подозрительно покосился на Леиф. – Не дали…»

– А что за вторая сущность, которая появилась в довесок к остальным? Ее тоже кто-то отделил от себя?

– Это была я, Келсий, – торжественно сообщила Леиф. – Только меня не отделили, а родили в одностороннем порядке – сущность-прародительница.

– В смысле «родили в одностороннем порядке»? Без мужской особи?

– А что такого? – невинно поинтересовалась Леиф. – Никто на тебе не пыхтит, никто тебя не мнет и не слюнявит, а результат тот же.

– Э… Проще уж тогда яйца откладывать или икру метать, – обескураженно пробормотал я.

– А ты, я смотрю, и вправду чуть икру метать не начал! – звонко и весело засмеялась Леиф. – Я же пошутила! Келс, ну ты даешь! Ты бы себя видел!

– Ты бы сама себя видела! – вяло огрызнулся я. – У меня после этого чуть не рассосался – от всеобщей бесполезности!

Леиф, мотая головой от удовольствия, еле выговорила сквозь смех:

– А у меня тогда что, затянуться должна была?

– Ага, а яйца и икру потом через что?

Леиф засмеялась еще громче, окончательно покрываясь румянцем от веселья. Расхохотался и я. Где-то около минуты мы просто смеялись, хитро поглядывая друг на друга.

Отсмеявшись, Леиф довольно полюбопытствовала:

– Хочешь угадать, какая у меня была секретная цель?

– Цель? Да еще и секретная? – оживился я. – М-м-м… Пропагандировать однополую любовь? – предположил я. – О! Убить всех, кто знает тайну точки «G», да? Скажу сразу: я ничего не знаю! Что, тоже нет?

Леиф притворно поморщилась.

– Ну правда, какая? – вопросительно посмотрел на нее я.

– Быть рядом с тобой, помогать тебе.

– С чего вдруг такая забота?

– Любовь к тебе заставляла, – просто сказала Леиф.

– А сейчас… ты…

– Об этом в другой раз, – мягко улыбнулась Леиф.

После этих слов она заложила ногу за ногу и начала покачивать сапожком в мою сторону. Глаза Леиф при этом лучились изумрудной глубиной, а ее лоснящиеся здоровьем волосы радужно отражали огни фонарей и первых звезд. Посмотрев на совершавшиеся ее ногой поступательные движения, я вспомнил свое недавнее видение, в котором у Леиф была случка с тем зверем-женщиной, и тяжело сглотнул.

Внезапно из распахнутого на груди бежевого полупальто Леиф пленительно поманило теплом обильной и сочной близости. Мое сердце тут же забилось быстрее, а пах наполнился нестерпимым вожделением. Я сконфуженно крякнул и поспешно сменил позу – чтобы набиравший обороты плотский интерес был не столь заметен.

Неожиданно я почувствовал чудовищную опасность, исходившую от Леиф. Растерянно посмотрев в ее красивые зеленые глаза, я вдруг ясно осознал, что она намеренно и привычно лгала мне. Однако в следующий миг паника, тревога и чрезмерная эрекция бесследно исчезли.

«Это еще что такое было? – занервничал я, не успев прочувствовать всё как следует. – Мрак! Таких подлых стояков со школы не бывало!»

Внезапно Леиф вплотную приблизилась ко мне. Коснувшись моего уха своими слегка прохладными губами, она горячо прошептала:

– Я хочу попробовать твой вкус.

После этого Леиф нежно поцеловала меня в щеку и встала. От ее поцелуя по моим спине и шее побежала сладкая дрожь.

– До завтра, – обворожительно улыбнулась Леиф и без каких-либо объяснений ушла, звонко цокая каблучками.

– Д-до завтра, – машинально бросил я вслед, обескураженный ее внезапным уходом. – И где мы встретимся этим «завтра»? Может, догнать? Не-ет, такая точно сама найдет, – убежденно сказал себе я. – И откуда такая ослиная уверенность?..

Я отрешенно посмотрел на площадь и прогуливавшихся по ней людей, после чего поднялся, собираясь домой. Перед уходом я еще раз взглянул на великолепный фонтан.

– Мой сэндвич тоже был… творением гения, – буркнул я на прощание и направился к остановке.

Настоящий момент

Я посмотрел на доедавшего лазанью кота и продолжил думать.

«Да-а-а, это было сильно: обморок, тени, слезы… Хоть сериал снимай – „Тени и слезы Лавила“! Стыдно! Стыдно-стыдно! – откинулся я на спинку стула. – Взрослый человек – молодой мужчина! – днем упал, а вечером почти расплакался! И это у всех на виду!.. – Я смущенно потер лоб. – Ладно хоть Леиф была рядом».

Я попытался погладить кота, но сразу же передумал: кот, словно почувствовав мой порыв, строго взглянул на меня. Я примиряюще поднял руки и улыбнулся, увидев на его усах томатные зернышки.

«Ха! Третий день нашего общения был не легче: дымная хрень, которая из меня вылезла, хотела убить Леиф моими руками! – восхитился я. – В смысле я хотел убить Леиф, – поправил я себя. – Прямо-таки первое явление „другого я“ народу! А еще у нас был безумный, физически невозможный секс и ласточки! Хорошо хоть не секс в позе ласточки! – развеселился я. – Зато ласточки были как на подбор: ласточка мертвая, ласточка воскрешенная, ласточка атакующая! Ошалеть можно! Вот тебе и Лавил – Город Ласточек!»

Я сходил на кухню и вынес коту немного сливок.

– Держи, усатый! – сказал я, ставя перед ним миску. – Будь в форме!

Кот, лизнув напоследок пустую тарелку с остатками моего завтрака, с готовностью принялся за угощение. Быстро поев, он задремал, усевшись крупной черной кочкой на подносе.

Я перевел взгляд на город и продолжил копаться в воспоминаниях.

За двадцать семь дней до настоящего момента

Рассвет лениво прогонял ночь. На улице благовоспитанно расшаркивалась метла. Где-то вдалеке шипела поливомоечная машина. Было почти тихо: транспортные артерии Лавила еще только начинали разгонять свою металлическую кровь.