Юджин Кернерман - «Лестница Якова» – ступени духа. Размышления и комментарии

Дорогие друзья, подходит ли вам такое сугубо предварительное описание «лестницы Якова»?

Ваш сайт – это сайт нашей книги:

https://ridero.ru/books/vzbirayas_po_lestnice_yakova/

«…Буду писать часто, но ради бога не беспокойся. Раз много людей, целый народ и долгое время верят во что-нибудь или делают какое-нибудь одно дело – можно быть уверенным, что вреда это не приносит, можно предполагать, что это нормально и так должно быть… С того дня у меня началось развитие той мысли, какую теперь называю историко-статистической религией. Подняться над эпохами, подняться над людьми, нас окружающими, посмотреть, как живут эти же люди в ими созданном обобщении, и тогда выводить законы жизни и морали… Самое главное зло – человечество бедное, грязное, некультурное, не понимает ничего. И за приобретение сознательности платят обыкновенно вековыми страданиями и большой кровью. Но это стоит такой цены.»

Не находите ли вы, дорогие друзья, что мы читаем второе програмное письмо Якова. Но вспомним первое:

«31 декабря 1913, вечер

Кончается год, мой самый лучший год, радостный, самый определяющий год. 1913 – это ярлык моей всей жизни. Самого себя понял как нужно. И тебя понял, и понял, как мне следует жить. Не могу точно сформулировать словами, но появился какой-то крепкий корень, единая основа.

Я не богоискатель, не борец, не поэт, не ученый. Но буду стараться искренне, правдиво жить, всегда учиться и быть чутким, если подле кто стонет.»

(Цит. по:

http://www.rulit.me/author/ulickaya-lyudmila-evgenevna/lestnica-yakova)

Первое письмо звучит как манифест самоосознания. Спустя три года Яков формирует манифест самореализации – ту мысль, которую он называет историко – статистической религией. Интересно бы разобраться в этом подробнее.

Представляется, что первый манифест – это индивидуальная кристально чистая вера в сострадание и милосердие.

Второй манифест с его понятием историко-статистической религии заставляет нас сравнить два определения религии, которые приводит Википедия.

Первое: Рели́гия (лат. religare – воссоединять) – определенная система взглядов, обусловленная верой в сверхъестественное, включающая в себя свод моральных норм и типов поведения, обрядов, культовых действий и объединение людей в организации (церковь, умма, сангха, религиозная община).

Второе:..«Джемс Уильям описывает религиозную веру как убеждённость в существовании некого незримого порядка и в том, что высшее благо – гармонично вписаться в этот порядок.»

(Цит по: https://ru.wikipedia.org/wiki/Религия)

Ясно, что только второе определение приближается к сути религии, провозглашенной вторым «манифестом» Якова, хотя бы потому что оно не предусматривает коллективного объединения верующих в организации, регламентирующие характер и порядок верования. Судя по всему, последнее никак не входит в намерение Якова самому «выводить законы жизни и морали». И вот каким образом планирует он реализовать это намерение:

«Подняться над эпохами, подняться над людьми, нас окружающими, посмотреть, как живут эти же люди в ими созданном обобщении…»

С этого момента, с этим намерением, очевидно, начинает формироваться новая грань его души – сострадание не просто к близкому, а ко всему человечеству :

«Самое главное зло – человечество бедное, грязное, некультурное, не понимает ничего. И за приобретение сознательности платят обыкновенно вековыми страданиями и большой кровью. Но это стоит такой цены.»

И, очевидно, Яков лично готов оплатить приобретение этой сознательности собственной кровью и страданиями. Посмотрим же, как реализовываeтся эта готовность.

Возвращает нас в киевский период активности Якова. Автор говорит:

«Задачи перед экономистами власть ставила не игрушечные: огосударствление экономики, прекращение товарно-денежных отношений, введение продразверстки… военный коммунизм. Тут уже и Яков пришел в отчаяние. О строительстве какой-то новой экономики не могло быть и речи.

Ожидаемая жизнь «по справедливости» в первую очередь ударила по семье Якова – было национализировано мукомольное производство и перевоз через Днепр, организованные его отцом еще в начале века. Мельница, исправно работавшая почти двадцать лет, была остановлена. Яков оставил едва начавшуюся карьеру в Коммерческом институте и устроился в статистический отдел Наркомата Труда Украины. В создавшейся в стране ситуации для себя лично он видел только одну реальную задачу: добросовестно фиксировать происходящий экономический процесс.»

(Цит. по:

http://www.rulit.me/author/ulickaya-lyudmila-evgenevna/lestnica-yakova)

Не правда ли, дорогие друзья, так и хочется вынырнуть из бурлящего потока повествования и крикнуть: «Яков, остановись на этом! Есть статистика, и есть история, которая свидетельствует об отсутствии логики в любой самой „справедливой“ системе, доведенной до абсурда. Одно дело – „…фиксировать происходящий экономический процесс“ пусть даже абсурдный. И совсем другое дело пытаться вносить в абсурд опасную для него логику.»

Высокоразвитый ум Якова это понимает. Но, судя по всему, и вопреки всему управляет его намерениями сознание того, что

«…Самое главное зло – человечество бедное, грязное, некультурное, не понимает ничего.»

Скорее всего, это не столько осознание «создавшейся в стране» бедственной для ничего непонимающего населения России ситуации, сколько сострадание к нему. А в чем же проявляется милосердие – в…

«добросовестной фиксации происходящего экономического процесса»?

Не возникает ли при этом вопрос: кому это нужно? – «плетью обуха не перешибешь!»

Впрочем, вправе ли мы, дорогие друзья, задавать эти вопросы? Ведь, у каждого из нас свой путь восхождения души или ее забвения; свои шаткие ступени прямой лестницы альтруизма и сострадания или извечная извилистая тропа эгоизма и безразличия.

Ваше мнение будет высоко оценено на сайте книги:

https://ridero.ru/books/vzbirayas_po_lestnice_yakova/

Письмо Якова жене, отправленное по пути из первой ссылки в Сталинграде (дело «Промпартии») во вторую ссылку (дело «Борьбы с троцкизмом»)

«СТАНЦИЯ БАРАБИНСК – МОСКВА

ЯКОВ – МАРУСЕ

3.4.1934

(По пути в Новосибирск)

Дорогая Маруня! Не знаю, дойдет ли эта записка до тебя. Добрый человек с дороги обещал отправить. Пятые сутки я полон нашей мимолетной московской встречей – после двух с половиной лет! Не могу описать тебе, какое это для меня счастье – видеть твое драгоценное измученное лицо – и какое горе было почувствовать отчуждение и напряжение, которые от тебя исходят! Наше свидание в Москве я буду помнить до самого конца. Многого я не мог сказать тебе при третьих лицах! Арестовали, забрали шестерых, один из которых оказался провокатор, тоже из ссыльных, врач Ефим Гольдберг. Полгода в Сталинградской тюрьме, с тяжелыми допросами. Обвинение – антисоветский заговор. Меня признали наиболее активным членом этой антисоветской группировки троцкистского толка. Это при моем отвращении к Троцкому с молодых лет! Получил по ОСО три года ссылки – самый гуманный приговор, которые вообще бывают.