Василий Авченко - Глобус Владивостока. Краткий разговорник-путеводитель. Комментарий к ненаписанному роману

В «Версале» в 1920-х и 1930-х останавливался вождь вьетнамского народа Хо Ши Мин. Ещё до первого приезда в СССР он успел отметиться и в настоящем Версале – без кавычек. Работавший во Франции дворником-гастарбайтером, он умудрился в 1919 году в ходе подписания Версальского договора, поставившего точку в Первой мировой войне, предъявить руководителям держав-победительниц «Тетрадь требований вьетнамского народа», заключавшихся в предоставлении свободы народам Индокитая.

Вьетнамцы попадаются на рынках Владивостока и сегодня, но последователей «дедушки Хо» среди них не просматривается. Во Владивостоке любили бывать и другие видные антиглобалисты – вожди Северной Кореи Ким Ир Сен и Ким Чен Ир. Глобалисты, впрочем, тоже (см. «Форд»).

В 1934 году, после спасения экипажа раздавленного арктическими льдами парохода «Челюскин» (спасённых везли на запад через Владивосток; в «Версале» останавливались как спасённые, так и лётчики-спасители – первые Герои Советского Союза), «Версаль» стал «Челюскиным» и оставался им до 1990 года, пока перестройка не восстановила статус-кво.

«Винни-Пухи» – организованная преступная группировка 90-х, поставившая (если верить широко известному учебному пособию профессора В. Номоконова «Организованная преступность Дальнего Востока: общие и региональные черты») немало эффективных менеджеров для местных органов власти и бизнеса. Наиболее известный представитель – Владимир Николаев (см. «Николаев»).

Владивосток – лучший город Земли (урезанная по цензурным соображениям цитата из хита местной группы The E-Ball). То ли европейский, то ли азиатский; то ли южный, то ли северный; то ли благословенный, то ли проклятый; то ли опережающий Москву на семь часов, то ли отстающий. Писателем Дмитрием Быковым современный Владивосток назван «крабово-кровавым» (ср. с «бананово-лимонным Сингапуром» Вертинского). А вот как описывал Владивосток Валентин Пикуль в романе «Крейсера»:

«– Трудно поверить, что я на краю света. Это и есть Светланская? Значит, ваш Невский проспект… А куда теперь заворачиваем? На Алеутскую… Боже, как это всё романтично!

Владивосток терялся в гиблых окраинах Гнилого Угла (теперь здесь знаменитый китайский рынок на Спортивной – см. «Фадеев»), там же протекала и речка Объяснений, где уединялись влюблённые, чтобы, отмахиваясь от жалящих слепней, объясняться в безумной страсти. Ярко-синие воды Золотого Рога и Босфора покачивали дремлющие крейсера; под их днищами танцевали стаи креветок, сочных и вкусных, проползали на глубине жирные ленивые камбалы, а сытые крабы шевелили громадными клешнями…

И не надо.

Фамильярно-уменьшительная форма «Владик» выдаёт неместного. Аборигены, как правило, пользуются полным словом – «Владивосток» (краткий пацанский вариант – «Влад»). Тем более что Владиком, как выясняется, в обиходе именуется и столица Северной Осетии – Владикавказ. К слову, именно Владикавказу и графу Муравьёву-Амурскому (см. «Муравьёв-Амурский»), до перевода в Восточную Сибирь служившему на Кавказе, Владивосток обязан структурой своего функционально звучащего имени (графу приписывается историческая фраза: «Великолепный порт! Отсюда и владеть Востоком!»). С лёгкой руки составителя данного разговорника-путеводителя в 2009 году Владивосток и Владикавказ стали побратимами, причём кавказскому «Владику» по праву отводится роль старшего брата.

Из лучшего города Земли народ почему-то валом валит на запад – в Москву, Питер или сразу за границу. Уехав, владивостокцы начинают пьяно ностальгировать в интернет-форумах, требовать выслать им свежую фотографию Набки (см. «Макар») и коробку приморского «Птичьего молока» (см. «Кондитерская фабрика»), ругательски ругают своё новое окружение, сетуя на отсутствие моря и дальневосточной душевности, но, как правило, не возвращаются. «Владивосток – Москва» – маршрут с односторонним движением, двигаться против потока отваживаются единицы. «Покинуть Владивосток – это, похоже, тоже „чисто“ владивостокская штука. Каждый человек тут – корабль. Бывает, возвращается домой, бывает – уходит под другим флагом. Бывает – продан на металлолом», – пишет музыкант Илья Лагутенко (см. «Лагутенко») в «Моём Востоке».

Общественное согласие по поводу того, как называть жителей Владивостока, отсутствует. Одни выступают за «владивостокчан», другие за «владивостокцев», третьи за «владивостоковцев». Особенно много споров вызывает наименование жительницы Владивостока: владивосточка? владивостоковка? владивосточница? владивостокчанка? Филологи к единому мнению прийти тоже не могут. Наиболее радикальные местные жители предлагают для простоты именоваться «япономорцами», «праворульцами» или «сихотэалиньцами». Так что город есть, а кто его населяет – неизвестно. В психологии это называется «кризисом самоидентификации».

Во Владивостоке действует подпольная научная школа, в соответствии с которой всё нынешнее биоразнообразие планеты и сама человеческая цивилизация зародились именно здесь. Несмотря на то, что Владивосток был основан в 1860 году (хотя бухта Золотой Рог, согласно новым данным, была занята русскими моряками по меньшей мере за год до высадки на её берегах отряда прапорщика Комарова – см. «Комаров»), первые упоминания о нём встречались на много тысячелетий раньше. Идея Владивостока вообще существовала всегда.

В 2010 году Владивосток получил статус «Города воинской славы», хотя войны здесь не было, если не считать обстрела города японской эскадрой в 1904 году, японского же истребителя, сбитого на Первой Речке в районе нефтебазы с танкера «Таганрог» в 1945 году, а также снарядов, свистевших над городом в 1992 году вследствие взрыва арсенала ТОФ на Второй Речке.

Вторяк – не повторно заваренный чай, а район «Вторая Речка» в северно-западной части Владивостока. Основные достопримечательности: бывший лагерь, где, как долго считалось, в 1938 году умер поэт Осип Мандельштам (а также не умерли будущий ракетный конструктор Сергей Королёв, артист Георгий Жжёнов, писатель Варлам Шаламов и другие; впрочем, историк Валерий Марков доказал, что Владперпункт, он же «пересылка», располагался не на Второй Речке, а четырьмя километрами южнее – в районе Моргородка, за стадионом «Строитель», на Г-образной территории площадью в семь гектаров, ограниченной современными улицами Днепровской, Ильичёва, Печорской, Вострецова; на Второй Речке же находился Владлаг, откуда на Колыму не отправляли); улица Татарская, где провёл первые годы жизни Борис Грызлов (см. «Грызлов»); мусоросжигательный завод, известный в народе как «крематорий МВД»; собственно Вторая Речка, решающая ценой своей жизни (когда-то в ней, говорят, нерестился лосось) проблемы отходов военных заводов, расположённых в её верховьях (речку спасает только то, что заводы давно толком не работают, будучи сданными под склады и магазины). Вторая Речка впадает в Амурский залив, не имеющий никакого отношения к Амуру, протекающему километров на 800 севернее. Во Владивостоке есть также, как можно догадаться, Первая Речка и даже целый Первореченский район. Вместо отсутствующей Третьей Речки – речка Объяснения, несущая горячий бульон с варёным морским планктоном от систем охлаждения Владивостокской ТЭЦ-2 в бухту Золотой Рог.