Роман Лошманов - Via Roma

В «Нашем времени» с орфографией и пунктуацией получше: «Щёлкино. В минувший понедельник жительница дома №14 пожаловалась правоохранителям, что среди бела дня повздорила со своим сожителем. 10 августа пожилой местный житель оскорблял свою жену, 1949 года рождения. Шум мешал жильцам дома №32, которые терпели его сутки, и лишь спустя 24 часа пожаловались на соседей правоохранителям. 12 августа в 11 часов дня жара повлияла на поведение двух жительниц Калиновки: на рынке г. Щёлкино они выясняли отношения с помощью кулаков. Утром в пятницу, 13-го, возле второй городской школы, от неизвестной женщины натерпелась местная жительница. В полдень 15 августа в районе автовокзала г. Щёлкино неизвестная по имени Юлия хулиганила по отношению к местной жительнице. В ночь на 14 августа от действий неизвестного пострадали сотрудники хирургического отделения Ленинской больницы. 13 августа на станции Петрово среди бела дня молодая женщина оскорбляла свою мать. В Белинском тоже было неспокойно: в минувший понедельник лошади местного жителя вытоптали огород пенсионерки. На своих ногах из Приозёрного в Осовино 13 августа ушёл из дома нетрезвый парень. Встревоженная мать спустя сутки обратилась за помощью в милицию. Сынка удалось отыскать и вернуть по месту проживания. Но нервы-то материнские не вернёшь. Засветилось на этой неделе в нашей невесёлой рубрике Чистополье. Хоть пяточкой, но попало в хронику: 14 августа поступило сообщение, что житель села хранит наркотики и незаконно занимается приёмом металлолома».

Хоть пяточкой, но попало.

Отец мой расстроился из-за того, что его самый способный воспитанник решил не слишком усердствовать на тренировках, и выпил вина, а потом выпил ещё. Выпил немного, но мы с сестрой решили на выходных ехать к нему, чтобы отвезти к человеку, который когда-то дал ему настойку, отвращающую от спиртного.

На станции Смагино было темно и мокро. У вокзала стояли две машины такси. В одной уже сидели два пассажира, и я обратился к другой. Шофёр открыл дверь и показал на первую машину: тут, оказывается, принято заполнять такси целиком, всё равно плату берут с каждого. Я сказал, чтобы нас довезли в Бутурлино до администрации, потому что не смог бы точно показать дом в темноте. Ехали мы быстро и недолго и остановились высадить двух мужчин. Двор показался мне знакомым, он выглядел точно так же, как двор дома, в котором живёт отец. Такси было тронулось, но я сказал, что мы выйдем тут. Это был действительно дом отца. Он уже вышел из подъезда и был очень рад нам.

В квартире было холодно. Отец ходил в валенках. Повсюду лежали газеты – «Арзамасская правда», «Арзамасские новости», «Арзамасские ведомости», «Арзамасские вести», «Ленинская смена», «Комсомольская правда», «Аргументы и факты», «Московский комсомолец в Нижнем Новгороде». На верёвках сушились аккуратные берёзовые веники. Отец очень любит делать веники. Мы позавтракали, отдохнули и очистили комнату от газет.

День был ветреный, а вначале и дождливый. На берегах Пьяны качались деревья. Река была тёмно-синей от неба. Быстрые облака были ярко-серыми с пронзительно белыми краями. Центральную площадь заполнил рынок с одеждой, обувью и хозяйственными товарами. Торговля уже заканчивалась. «Какие хорошие покупатели в самом конце подошли, – хвасталась одна продавщица. – Это, это, это – сразу на три тыщи». На стенде у службы занятости висели объявления о наборе продавцов в сеть киосков «Стардогз» в Москве и судовых электромонтажников и пайщиков многожильных кабелей в Северодвинске. Мы смотрели на неторопливых людей, на резкие тени, на слетающие с берёз стаи мелких жёлтых листьев.

Обедать решили в кафе. Оно стоит в самом центре – огромное по местным меркам двухэтажное здание с крупными буквами наверху: «Светлые зори». Над входной дверью же другая, небольшая табличка: «Бест хаус». Отец не пошёл туда. Он обошёл здание справа, упёрся в забор, обошёл и его и пришёл к задней двери. Она была заперта. Он подёргал. Открыла девушка и сказала: «Кафе на втором этаже». «А как пройти?» – спросил отец. «А вот обойдите!» – показала она в сторону. Мы обошли, нашли лестницу и поднялись – там был зал с накрытыми столами, на красных скатертях торчали торжественные салфетки. На кухне шла работа. «А поесть что-нибудь, девчонки?» – спросил отец. «Ничего нет, – ответила одна. – Вчера заказ, сегодня заказ» «А где же?» – спросил отец. Нам указали вниз, мы пошли через зал по чистому полу, который мыла уборщица, спустились по лестнице – и оказались в кафе «Бест хаус».

По телевизору передавали популярную музыку. За одним столом с разбросанной курткой сидел мужчина и что-то подсчитывал на листочке. За другим ели и пили пожилая обширная женщина в платке, мужчина лет сорока с усами на свекольном лице и девочка в цветном пальто и в шерстяной шапке. Девочка всё хохотала, хохотала, а мужчина – он наливал себе из пакета томатный сок, – даже наклонился за лежавшей на полу палкой и шутливо грозил. Нам принесли солянку и лёгкие котлеты с картофельным пюре, посыпанным зелёным луком. Потом отец водил нас по магазинам смотреть ассортименты. Я вспомнил, что сам когда-то заходил в Арзамасе в магазины, чтобы посмотреть, не появились ли в них новые товары. Это, понял я, один из способов восполнить недостаток новостей в небольшом населённом пункте.

После тренировки мы поехали в Дальнее Константиново, где живёт целитель. Пустынные дороги поднимались, опускались и расстилались посреди чистых вспаханных полей, чистых плавных холмов, чистых разноцветных лесов под чистым спокойным небом. Мы проехали Кеславь и Чепас. Мы видели на окраине Перевоза новый физкультурно-оздоровительный комплекс с огнями и флагами на высоких флагштоках, и видеть его внутри безлюдья было странно. Мы проехали Таможниково и Малую Пицу.

Дальнее Константиново тоже было чистым и тихим. Я был здесь в детстве, и посёлок запомнился мне светлым, беззлобным, праздничным – таким показался и сейчас. На улицах стояли старинные резные деревянные дома, сделанные так добротно, что не требовали улучшений и переделок. Центральная улица, по которой ехал единственный грузовик, переходила в поля. Мы шли к целителю, и я думал о том, что всё лишнее как будто обошло это место стороной, а нужное тут ценят и берегут. Дом целителя был необычным: перед забором стояли чёрные чугунные пушки с большими колёсами, возле них лежали небольшие ядра, в палисаднике стоял бюст Ленина, на доме – голова солдата в шлеме. Отец с сестрой пошли к крытому проходу к дому, я остался на улице. Вдали над полупрозрачными перелесками тихо поднималась огромная белая луна.