Серж Середа - Выбор, или Герой не нашего времени

– Да, уже пять лет. Ирина весной этого года, как вы теперь знаете, случайно его нашла. Она ему сделала операцию. У Андрея были камни в почке.

– А сейчас у него всё нормально? – спросила Татьяна Сергеевна.

– Да, слава богу! Ирина сказала, что рецидив маловероятен. Невская вода содержит мало солей. И теперь он будет под постоянным наблюдением.

– Володя, уже известна дата заседания РОНО? – спросила Татьяна Рощина.

– Нет пока. Всё согласовывает директор детского дома, и она мне сообщит дополнительно. Сейчас ведь лето – пора отпусков.

– Да, для нашего брата учителя это время отпусков. Я знаю Зинаиду Фёдоровну и обязательно созвонюсь с ней. Надо небольшую политинформацию провести, чтобы меньше дурацких вопросов задавали. А то начнут, мол, «где ты раньше был, целовался с кем», как в известной песне, – улыбнулась Татьяна.

– Как сейчас обстановка у вас в городе? – спросил Владимир.

– Ты имеешь в виду ситуацию, которая установилась после прошедшего съезда?

– Да, конечно.

– Люди ударились, как мне кажется, в обсуждение проблем, о которых не имеют ни малейшего понятия, – сказала Татьяна. – Вместо конкретных предложений звучит много пустых и никчемных разговоров. Мы это постоянно видим с мамой по телевизору. Конечно, хорошо, что это происходит в прямом эфире. Но очень много мы слышим и пустой болтовни.

– Татьяна Сергеевна, мне показалось, что некоторые новые имена, возникшие на ниве дебатов о будущем нашей страны, просто хотели покрасоваться на телеэкране.

– Володя, – сказала Рощина, – пока что слышим то же самое, вроде как, «народ скажет, народ нам не простит». Я же думаю, что там, где говорят от имени народа, всегда кроется самая большая ложь.

– Но самое интересное, – сказал Владимир, – что на съезде впервые литовцы подняли вопрос о выходе из СССР. Они хотят быть независимой страной, как это было раньше. И тут на них обрушились с критикой со всех сторон, упрекая и попрекая всем, как это обычно у нас умеют делать. Рычали на них, оскорбляя всякими унизительными словами, называя литовскую делегацию предателями и неблагодарными людьми; мол, всё получили от нас, а теперь хотят смыться, и так далее.

– А вы думаете, Володя, что литовцы вправе говорить о выходе из состава СССР? – спросила Екатерина Васильевна.

– Я не жил в то время, но мне папа рассказывал, что после занятия нашими войсками Прибалтики там был развязан настоящий террор против местного населения. НКВД там такое творил: раскулачивание, отъём собственности у людей, расстрелы, высылка целыми семьями в Сибирь, на Колыму. Я думаю, что после такого произвола им незачем к нам питать любовные чувства и благодарность. Конечно, многих из этих несчастных уже нет в живых, но память всегда остаётся через потомков.

– Я согласна с тобой, Володя, – сказала Татьяна Сергеевна. – У меня есть подруга ещё со школы, когда мы жили в Ленинграде. Она эстонка по национальности. Она мне много лет назад рассказывала, какие карательные операции проводились извергами НКВД против местного населения. Её родной дедушка и дядя попали под этот молох и не выжили в Сибири.

– Я тоже могу добавить от себя, – вмешалась Екатерина Васильевна, – вы, наверное, помните фильмы про то, как в лесах Литвы действовали группы националистов против советского режима. И это происходило вплоть до шестидесятых годов.

– Да, было такое. Шёл на экранах тогда фильм «Никто не хотел умирать», – добавил Владимир.

– И даже в этом фильме, – продолжила Екатерина Васильевна, – при всей цензуре, которая действует в нашем кино, можно было понять, каким был накал борьбы литовцев за собственную свободу. Хотя в конечном счёте там оправдывались только действия советской власти, а литовские патриоты именовались исключительным словом «бандиты».

– А что ещё, Татьяна Сергеевна, вам запомнилось в передачах со съезда? – спросил Володя.

– Мне думается, что у нас появилось много новоявленных политиков из тех, кто воевал в Афганистане, – ответила Рощина, – и перед этими ребятами все благоговеют. Более того, я слышала, что многие из них уже создали кооперативы, которым разрешено проводить торговые операции, связанные с поставкой спиртных напитков и табака.

– Это плохо, Татьяна Сергеевна, – сказал Владимир, – на этой ниве соперничества многие из них, ещё вчера лежавшие в окопах и делившие одну миску на двоих, могут стать врагами. Я всегда думаю, что где пахнет большими деньгами, там рано или поздно запахнет и мертвечиной.

– Володя, – вмешалась Екатерина Васильевна, – Горбачёв разрешил многое сейчас. Другое дело, готов ли народ распорядиться такой свободой? А то ведь ненароком страна скатится к анархии или, хуже того, к бандитизму. В Ставрополе очень плохо стало с продуктами питания. В магазинах исчезло мыло, порошки, исчезает сахар, а ведь здесь его производят.

– В Ленинграде многие промышленные товары исчезли. Шёл я тут недавно по Гостиному двору и видел, что прилавки преимущественно пустые. Товары все просто сметают. Деньги обесцениваются день ото дня.

– В общем, ситуация такова, Володя, – сказала Екатерина Васильевна, – что на нашем поколении войны, голод и холод не закончатся. Мне раньше казалось, что мы всего хлебнули сполна, чтобы дети и внуки наши жили нормально. А оно вон как вышло. Думала ли я, что мой единственный внук станет инвалидом, причём на чужой войне? Что мы там забыли, в Афганистане этом?

– Мама, ну теперь это уже все признали. Конечно, ребята не виноваты, они выполняли долг перед своей страной. Человеческая жизнь в нашей стране в сравнении с пресловутыми интересами государства ничего не стоит. Спрашивать надо с тех, кто их послал в этот ад и зачем.

– Дочка, что с них спрашивать, когда, они уже все на тот свет отправились, прожив долгую и счастливую жизнь. Таня, расскажи лучше Володе, где ты была и что тебе говорят эти чинуши в военном ведомстве, и это при том, что наш парень остался инвалидом. А они посчитали, что, дав ему орден Красной Звезды, больше ничего не надо. Мол, льгот у него достаточно. Да, кстати, он его носит?

– Надевает иногда на большие приёмы, – сказал Володя.

– Надо, чтобы вы, ребята, по крайней мере хоть своих наград не стеснялись. Это даёт нам возможность гордиться вами. Нам тут Алёшка звонил и сказал, что когда была большая делегация из Франции, он буквально заставил тебя надеть медаль, которую ты получил за его спасение. К тебе подошёл мэр Лиона и поинтересовался этой необычной наградой.

– Да, помню, такое было, – ответил с улыбкой Владимир.

– Так вот, – продолжила Татьяна Сергеевна, – ты даже представить себе не мог, с какой гордостью Алёшка рассказал мэру о том, что ты эту медаль получил за спасение его жизни.