Ибрагим Хараев - Кровная месть. Чеченская вендетта

– Так точно, товарищ капитан, справлюсь!

– Через несколько дней я уберу Рыжего из роты. Постарайся не попадаться ему на глаза. В общем, сделай всё, чтобы больше не было никаких конфликтов. Договорились, Руслан?

– Может, не надо его переводить? Может быть, мы всё-таки найдём общий язык?

– Нет, Руслан. Общего языка вы с ним никогда не найдёте, это я тебе точно говорю. Ты думаешь и надеешься, потому что ты – человек. В нём же человеческого мало. Полгода назад он напился и начал выкручивать руку одному солдату, Шелепову, пока та не сломалась. Представляешь? Хруст был, говорят, не дай бог. Это был не первый и не последний случай. Оставив его в роте, я не смогу спокойно спать, а оставив тебя, уверен – смогу. Даже если ты не сделаешь ничего, он очень мстительный и подлый, и мне нужно развести вас по разным ротам. Так что это уже моя задача.

Как и говорил капитан, через десять дней Рыжего перевели в другую роту. Все вздохнули с облегчением, включая и «дедов», а Руслан стал командовать отделением. На следующий день Гончаров вызвал к себе Кравцова и Руслана:

– Товарищи сержанты, мы избавились от главной проблемы, но осталась ещё одна – это ваши отношения. Сейчас, при мне, вы оба дадите мужское слово, что с этого момента будете только помогать друг другу. Вы меня поняли? – Ответом было молчание. – Вы меня поняли?! – Гончаров повысил голос.

Оба сержанта в унисон произнесли: «Так точно, товарищ капитан!»

– Вот так-то лучше. Кравцов, ты до самого дембеля будешь замкомвзвода, понял?

– Так точно, товарищ капитан! – Кравцов был очень доволен, потому что, увидев Руслана в сержантских погонах, начал опасаться, что теперь он будет заместителем командира взвода и лидером роты.

Гончаров это прекрасно понимал, поэтому он заранее обговорил с Русланом все детали и просил его помогать Кравцову и взять на себя его обязанности только после его увольнения.

С этого момента в роте наступила благодать – синяки у солдат начали заживать, а новые не появлялись. Теперь все работали вместе и даже картошку в столовой чистили все – от новеньких до «дедов», включая Кравцова и Руслана. Вечерами все собирались в кубрике и пели песни под гитару. Гончаров мог спокойно оставаться на выходных дома с женой и детьми, зная, что его никто не потревожит.

Единственное, что его беспокоило, так это слухи о Рыжем: якобы, тот несколько раз говорил, что дождется подходящего момента и поставит на место Руслана, а если надо будет, то и завалит, как волка. Это Гончарову не нравилось. Он знал, что Рыжий бывает невменяемым, когда напьётся.

Но вскоре эта проблема исчезла сама по себе, раз и навсегда: в одну из ночей вся часть была поднята по тревоге. Обычно такое бывало только в особо экстренных случаях, и связано было с соседями из Японии, но в этот раз всё было иначе. Четверых солдат нашли в кочегарке мёртвыми, предварительной причиной смерти было названо алкогольное отравление. Одним из погибших оказался Рыжий.

На следующий день Кравцов и Руслан зашли к Гончарову в кабинет.

– Товарищ капитан, мы здесь всей ротой собрали деньги для матери Рыжего. Может, отправите ей, мы ведь её адреса не знаем.

Гончаров встал:

– Чья это идея, Дадиев?

Руслан молчал.

Гончаров повернулся к Кравцову:

– Ну, Кравцов, говори, чья это идея?

– А это плохо или хорошо? – спросил Кравцов, не зная, говорить ему правду или нет.

Гончаров ничего не ответил и молча ждал. Кравцов решил, что надо говорить правду, тем более что поступок, на его взгляд, был хороший.

– Это Руслана была идея.

– Я так и знал, – сказал Гончаров. – Дадиев, слушай, зачем ты это делаешь, а? Он не был тебе ни другом, ни земляком, более того – он был твоим врагом. Точнее, он для тебя не был врагом, но ты был его врагом, он ненавидел тебя. Если бы он не умер, обязательно сделал бы с тобой что-нибудь плохое. Может, и убил бы, о чём он не раз говорил. И ты это слышал и знал. Может, бог тебя уберёг тем, что забрал его… Но зачем?.. Зачем ты это делаешь?

– Товарищ капитан, я слышал, у него осталась мама, очень старая.

– Да, а у тебя вообще никого нет. И что теперь? Многие о тебе думают?

– Товарищ капитан, неважно, что он хотел со мной сделать, – не сдавался Руслан. – Его мама потеряла сына – это большое горе. Ей эти деньги сейчас очень понадобятся – похороны, поминки, ну и мало ли для чего там…

Скоро трубопроводная рота стала гордостью воинской части – лучшей по всем показателям, и за шесть месяцев в ней не произошло никаких происшествий. Гундарев гордился этим и приводил роту Гончарова в пример всей части.

Кравцов и остальные дембеля увольнялись одновременно. Обычно бывало, что кто-то кого-то недолюбливал, кто-то припасал обиды на последний день. Но в этот раз ничего подобного не было. С приходом в роту Дадиева всё изменилось. И теперь все обнимались, прощались, вместе фотографировались на память. Все благодарили Руслана, а он лишь скромно опускал глаза.

Дембеля собрали деньги, и Кравцов протянул их Руслану. Последним Руслан попрощался с Сергеем Семёновым, якутом по национальности, самым маленьким солдатом в части. Сергей был из того же села, что и Рыжий. Руслан отвёл его в сторону и незаметно для других сунул купюры ему в карман, добавив ещё денег от себя:

– Слушай, Серёга, никому не говори, что я тебе отдал деньги, хорошо? Отдай их матери Рыжего.

Руслан хотел было уже отойти, но Семёнов остановил его:

– Русик, послушай, мой дед и прадед были шаманами. Когда мой дед умирал, он сказал, что его способности шамана перейдут ко мне. Пока я этого почти не чувствую, но у меня бывают видения. Плохие видения. Мы, когда с Рыжим призывались, попали в одну роту, и через несколько месяцев я увидел его мёртвым. Это было давно, когда мы ещё салагами были, а ты даже не служил. Я ему рассказал, а он меня послал подальше. Что с ним случилось, ты знаешь.

– Понял. А мне-то ты для чего это рассказываешь?

– Понимаешь, Русик, я тебя во сне видел, истекающего кровью, ни живого, ни мертвого.

– Ладно, Серёга, не нагоняй жути. Понятно, мы все когда-нибудь умрём. Тут невозможно ошибиться даже без вещих снов.

– Да нет, Русик, я тебя видел молодого, в солдатской форме, в каких-то горах. В общем, береги себя.

Семёнов крепко обнял Руслана на прощание и пошёл к автобусу, где его уже ждали.

Следующие двенадцать месяцев пролетели быстро и незаметно. Прибывали новые солдаты и по традиции готовились к худшей участи уже в первые дни службы. Но ничего подобного, к их удивлению, не происходило. По крайней мере, так было в роте трубопроводчиков. А если отдельные случаи и были, то Руслан с Гончаровым умело их решали. В других ротах тоже было неплохо. Жизнь в воинской части шла своим чередом, пока один случай не нарушил её спокойный ритм: