Марат Валеев - Не чужие. Невыдуманные рассказы

Эк, куда меня занесло, однако! На чем же это я споткнулся и пустился затем в невнятные рассуждения? Ах, да! Перекусив бутербродами с салом, наша бригада затем с новыми силами вышла на тридцатиградусный мороз – встречать очередную порцию бетона и задорно, с шутками и прибаутками залила его в формы, накрыла крышкой запарочную камеру и успешно завершила свою смену. Хороший перекус – он любому делу великое подспорье!

В воскресенье утром меня и Валерку разбудил нетерпеливый стук в дверь нашей общежитской комнаты.

Мой койка была ближе к выходу, и я, как был в трусах и босиком, прошлепал к двери и открыл ее. И замер на месте от изумления. На пороге стоял мой дядя. Дядя Яша. Это у него я жил пару месяцев, когда перебрался в город из деревни. И это к нему хотел устроиться в бригаду электролизников на алюминиевый завод. Но не взяли, сказал – молод еще.

Мне действительно совсем недавно стукнуло только семнадцать. А более вредного производства, чем алюминиевый завод, и особенно электролизный цех, и придумать трудно. Тогда меня к себе на ЖБИ взял другой дядя.

А когда мне еще дали место в заводском общежитии, жизнь моя вообще стала казаться мне удавшейся. Еще бы – родителей рядом нет, от родственников тоже ушел – прямо колобок какой-то, и никто над моей душой не стоит, что хочу, то и ворочу.

Вот и вчера мы с Валеркой и еще несколькими парнями из общаги оттягивались на набережной водохранилища, приставали к девчонкам, нарвались на городскую шпану, немного «помахались».

В общем, вечер у нас был крайне содержательным. Самый раз сейчас отоспаться, а тут нелегкая дядю принесла. Первый раз, между прочим! Неужели зашел узнать, как его племяшу живется в общаге?

Дядя Яша, возбужденно сопя, отодвинул меня своим толстым упругим животом, по-свойски протиснулся в комнату, уселся на стул.

– Ну чё, племяш, бери своих дружков, да пойдем, за родного дядю вступишься, – прочистив горло кхеканьем, вдруг заявил дядя Яша.

Вот это новость! Да еще с самого с ранья.

– А чё случилось, дядя Яша? – спросил я его.

– Надо одному м… ку навалять как следует! – уточнил дядя Яша, ерзая на скрипучем стуле. – Чтобы знал, падла, к кому соваться!

Нет, встрять за дядьку – святое дело! Меня только несколько удивило, что он, имея еще двоих родных младших братьев (самому ему тогда было что-то в районе сорока), не последних людей в этом небольшом уральском городе, и еще кучу других родственников мужеского полу, решил обратиться за помощью ко мне, семнадцатилетнему деревенскому пацану, живущему в этом городе всего несколько месяцев.

– А кто он такой, чё вам сделал?

Понимая, что спать дальше мне никто не позволит, я стащил со спинки кровати брюки. Валерка обеспокоенно завозился под одеялом и даже натянул его на голову.

– Да он, сопляк, в соседнем подъезде живет, и вот на хрен меня вчера вечером послал, когда я нечаянно на ногу ему наступил, – пожаловался дядя Яша. – Расселся на нашей лавочке, когда рядом своя есть, ноги вытянул. Ну, я и наступил. Нечаянно, ты не подумай. А он вон че, на хрен меня!

– Ну и дал бы ему по уху, – подал из-под одеяла Валерка дельный совет.

– Ага, по уху! Я хотел, да он не один был, – пожаловался дядя Яша. – С ним еще двое парней и девка какая-то. Ну, так чё, племяш, пойдем, наваляем ему? С меня пузырь!

Дядя жаждал мести, и покарать своего обидчика он вознамерился, я так понял, малой кровью, то есть без привлечения широкого круга родственников и знакомых. «Хватит и племянника, – так примерно рассуждал он, – у которого полно дружков в общаге».

Ну, дружков-то у меня как раз пока было немного: кроме Валерки, еще пара пацанов из соседней комнаты. Про тех двоих ничего не скажу, а вот за Валерку я однажды уже встревал.

Так что я теперь имел полное право потребовать от Валерика, чтобы он пошел со мной покарать дядиного обидчика.

Да он шибко-то не упирался, особенно когда услышал про гонорар в виде «выпить и закусить» – деньги у нас с Валеркой кончились еще вчера, получка будет только послезавтра, и на что мы будем обедать сегодня – мы решительно не знали.

Пока дядя, возбужденно сопя, курил, ожидая нас, мы с Валериком быстренько ополоснули заспанные рожи, оделись, и я сказал дяде Яше:

– Ну, веди нас в бой!

– А что, больше никого брать не будете? – окинув критическим взором наши далеко не богатырские туловища, спросил он, давя окурок в банке с остатками засохшей кильки в томате.

– Так нас же и так трое будет! – беспечно сказал Валерка. Дядя на всякий случай огляделся по сторонам, в поисках третьего, но поняв, что речь идет явно о нем, пожевал своими толстыми губами и ничего не сказал.

Повел он нас к своему дому, на улицу Попова. Поеживаясь от утренней прохлады – на дворе был только конец апреля, – мы топали за дядей Яшей по еще пустынным в это время улицам Краснотурьинска, и помалкивали, настраиваясь на боевой лад.

Идти надо было недалеко, с километр, может быть. Вот миновали центральную площадь с полукруглыми зданиями техникума и горкома, стали подниматься на Попова. Вот и заворот во двор дядияшиной пятиэтажки.

– Так, а где мы его будем ловить? – задал я резонный вопрос дяде.

Тот взглянул на часы:

– Да он уже должен во дворе ошиваться. Бездельник!

– А как его зовут? Где работает?

Эти наводящие вопросы последовали уже от Валерки.

– Да что вы ко мне пристали? – разозлился дядя. – Знаю, что живет в соседнем подъезде, и все! Вам какая разница? Отхреначите его, да пригрозите, что, если, мол, еще раз к дядьке, то есть ко мне, сунешься, убьем! То есть убьете. Убьете же?

– Запросто, – цикнул зубом Валерка. – Убьем и закопаем. За ящик водки.

– Вот он, вот он! – зашипел вдруг дядя Яша. – Нам навстречу идет! Один! Подождите, пусть подойдет ближе…

Точно, из заворота в дядияшин двор только что вышел и двигался нам навстречу, то есть спускался к центру города, рослый парень, примерно наших лет, с гривой светлых волос, в болоньевой куртке и расклешенных по тогдашней моде кремовых брюках.

Мы старались не смотреть в его сторону, чтобы не спугнуть. Но этот патлатый козел все же узнал дядю Яшу, и замедлил шаг, с подозрением оглядывая нас с Валеркой.

Видимо, от нас веяло чем-то недобрым, хотя мы старательно делали вид, что не смотрим в его сторону. И лишь дядя Яша не спускал глаз со своего врага, стал весь багровый и сопел, как паровоз

Потом этот патлатый, когда между нами оставался всего с десяток шагов, вовсе остановился, криво так улыбнулся, резко повернулся и, цокая подкованным каблуками своих туфель, побежал обратно.

– Лови его лови! – не выдержав, завопил дядя. И мы пустились вскачь за его обидчиком. У парня были длинные ноги, он бежал быстрее нас.