Дмитрий Володихин - Север. Сказы о Руси

А сын его пуще злобесничает: «Да хоть бы и тако выходило, а к бабе я приставать не желаю. Баба – бремя какое! А мое ныне искание – погулять. Рано мне в воз впрягаться и жилу рвать, счастьишка поищу».

«Да отчего ж тебе, оглобля, доля такая нежеланна? – гневает честной протоиерей. – Всякому доброму христьянину токмо такая доля и хороша. Чего тебе еще надобно?»

«А надобен мне, – отвечает сын, – простор! Простору мне мало. Во граде Устюзском от людей теснота. Не повернешься, чтобы бока о чужое рыло не ободрать! Скучно мне».

Ино хотел было отец поучить его по-отечески, ибо сказано: «Сокруши сыну своему ребра со любовию, ибо детеск ни Бога не знает, ни ума не имеет, и без таковой науки пропадет», – однако Савва Чобот крепок был, а отец его дряхл, и не дался ему в руки сын.

Горек хлеб отца, коему отпрыск не повинуется! Хуже лютой смерти неблагодарность сыновняя!

Сказано было Савве: не наберется он смирения, так место поповское не ему достанется, а брату его молодшему, Михайле. Ежели Михайло пожелает взять его к себе диаконом, что ж, тако тому и быть. А не пожелает, тогды пускай Савва сам о себе промыслит.

Разъярился Савва Чобот: не надоть ему ни диаконства, ни жены молодой, ни хомута братнего! Где это видано, чтобы старший брат молодшему в подчинение шел!

Отец Иоанн сказал ему многое от Божественного писания, приличное к случаю. Перемены ума, однако, от сына своего не добился. «Дай, – говорил ему Савва Чобот, – серебра да хлеба. Отделиться хочу. Впрямь о себе сам промыслю».

Хоть и неслух был попов сын, а пожалел его отец. Дал ему серебра нескудно, дал хлеба, разве только отцовского благословения не дал, ибо сказано: «Не мечите бисера перед свиньями».

Пошел тогда Савва Чобот на Вологду. В ту пору на Вологде стоял большой торг с иноземцами. Великий государь Иван Васильевич приезживал – место пригожее смотрить, а как увидал его, так велел копать рвы и место сиечистить под большой каменной город.

Отыскал себе устюженин Савва товарищей, наладился было с низовских земель хлеб на Вологду привозить, хлеб там дорог. Но скверн ы оказались те товарищи: деньги отцовы без малого все у него забрали, прибытку же никакого не сотворили, один вышел от них обман.

Огорчился Савва Чобот. Принялся он с остатком денег гулять меж двор да сидеть в кружале. «Нет правды на Руси, – говорил. – Одно обдувальство!»

Раз завидел он торговых людей с Новгороду с Великого, старых знакомцев. Затеял с ними по старому своему обычаю на кулачках меряться, удаль показывать. Да тут ему не Великий не Устюг, а место чужое. Новгородчей много, сплошь охальники и задиры, что им един колоброд, когда нету с ним ватаги таких же околотней? Меряться по-честному не захотели, отметелили вусмерть да последние копеечки забрали.

Был тогды на Вологде стрелецкий голова, государев служилец Стефан Юренев. Набирал он из гулящих людей городовых стрельцов. Пришел к нему Савва Чобот и говорит: «Челом бью! Прибери меня, честной господин, на службу стрелецкую! Пострадал от новгорочкого разбою, всемером одного били – где тут правда? Не презри, преклони ухо к моей мольбе». Тот оглядел Савву тут и там, видит: крепок. Ответствовал ему: «Сам виноват! Не будь простодырой, не лезь один на цельный скоп. На цареву службу тебя, хоть и дурак, а возьму. Был бы здрав, прочее приложится».

Дали устюженину Савве пищаль с сошкою да пороховницу-натруску, дали бердыш, дали сапоги новые, дали кафтан зеленый доброго сукнеца да с петлицами. Избу срубил себе Чобот.

Жил бы покойно, наживал бы добра. Но не таков Савва. Что ему Вологда шумная, Вологда богатая? Оно и Устюг – город небедный. Что ему торги и гости заморские? Чай, видывал у себя всяких гостей, всякие лодьи их торговые тож. Что ему службишка государева? От ярма отцова ушел да к ярму стрелецкому пристал…

Не по нраву пришлась Савве Чоботу жизнь ратная. «Какая в ней правда? А никакой правды нет. Отчего, – говорил, – жалованье мое голова задерживает? Отчего по великим праздникам к себе за стол зовет, но не ради угощенья, а прислуживать? Я в кабалах и в крепостях от него не бывал. Я ему не холоп. Я великому государю служу, так отчего ж мне опричь прямой службы царевой еще и новое тягло – кривую службишку от слуг его – на хребтину возложили? Не по правде то и не по справедливости!»

Говаривали ему иные стрельцы: «Пока молод, тягло со всех сторон на тебя налагают. Сдюжишь, так будет тебе с течением лет выходить легота. Ослобонишься, ничего. Всюду так».

Да он не слушал и не унимался. Гневен стал на него Стефан Юренев. Со службы не гнал, но отмерил тягот полною мерой. Что ни ночь, то всё ставил в уличную стор ожу. Принялся такожде стрелецкий голова отсылать Савву Чобота в дальние посылки.

Однажды велел ему с государевою милостынею плыть на лодии ко великой обители Соловецкой, что на окиянстем острове.

Отплыла лодия на Покров, позднехонько. По грехом, разыгралось студеное море Соловецкое. Бурно сделалось. Мотало лодию и кидало. Кормщик на Николин образ молился не единожды, да, видно, слаба вышла его молитва. Ударило корабль о камни, когда уж кресты на церквах монастырских видно было.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.