Иван Леонов - STATUS

– Раньше справлялись, справимся и сейчас.

– Послушай, Ортон, – вступает в разговор старина Тим, который, как самый матёрый и опытный, обычно высказывает коллективное мнение, – мы-то все постараемся, и ты постарайся.

– Тим, что нужно делать?

– Мы думаем, тебе нужно начать озвучивать всё это публично. Люди бы больше тянулись к нам, если бы лучше знали о наших возможностях. Все эти идеи вполне неплохо смотрятся на фоне нашего успеха. Речь о новом уровне работы для нас, – продолжает Тим. – Просто если мы начинаем так сильно влиять, то для публики надо создать впечатление, что мы занимаемся очень большой и важной для всех штукой. Больше ажиотажа – больше интереса. Все так делают, и это работает. Люди должны думать, даже нет, не думать, а знать, как мы меняем мир.

– То есть вы заранее меня прощаете, если я перед всеми буду нести непонятную ахинею?

– Да, у тебя неплохо получается, – спокойно заключает Тим.

– Это меня определённо радует.

Кабинет величайшего капиталиста современности, Роберта Арона, находился на западной стороне дома, поэтому тонущее в океанской глади солнце наполняло комнату тёплым успокаивающим свечением, отражаясь и играя в дорогом убранстве из хрусталя, лакированного дерева и позолоты. Было в этой игре света и роскоши нечто совершенно магическое, согревающее и успокаивающее, и неизменно оправдывающее вложенные деньги. Роберт любил вот так вечером посидеть в уединении, обдумать дела и привести мысли в порядок. Откинувшись в кожаном кресле, он смотрел на огромный портрет отца, висящий напротив.

Отец научил Роберта всему, что знал сам, и постарался вложить в его голову, что риск, богатство и власть – самые достойные атрибуты настоящего мужчины. Для Роберта отец был примером терпения, выдержки и стойкости. И жизнь много раз требовала и будет требовать от Роберта проявлять эти качества, чтобы оставаться на вершине горы. Последнее со временем стало квинтэссенцией смысла его жизни, а уж когда у тебя такая установка, то головной боли всегда будет хватать.

В мире, по мнению Роберта, воцарился полный дурдом. Прибыль постоянно падала, а в условиях растущей безработицы государства то и дело пытались обкладывать бизнес новыми налогами. Финансовые показатели компаний ухудшались, акции дешевели. Ещё и постоянное давление со стороны экологов – только и успевай отбиваться. В общем, никто и не заметил того переломного момента, когда капитал перешел от глобальной экспансии по всему миру, с этими торжественными рапортами о захвате новых рынков, к рытью окопов и строительству укреплений. Пока что, к счастью, в переносном значении. Однако намедни рухнул ещё один «форт»…

Чтобы хоть как-то сохранять «статус-кво», Роберт совместно с другими влиятельными силами занялся продвижением «Пакета мер по стимулированию экономики». За безобидным названием скрывался целый законопроект, предполагавший обширные налоговые послабления для компаний в различных сферах. Но, как известно, если в одном месте прибавляется, то в другом убавляется: снижение налоговых сборов приводило к дефициту государственного бюджета и, соответственно, уменьшению расходов на социальные нужды. Такова жизнь, ведь власть при капитализме – это в том числе и пространство, где капитал конкурирует за создание лучших условий эксплуатации тех, у кого капитала нет. Противовесом было очевидное недовольство избирателей и сопротивление их представителей во власти. Становилось ясно: законопроект нужно продавливать любыми силами. А уже потом при обсуждении бюджета и сокращении расходов пусть хоть кто угодно пытается красноречиво изображать трагедию демократии.

И всё бы прошло как надо, как бывало множество раз ранее, если бы не форс-мажор. «Вашу мать! Как же мы могли так жидко обосраться?» – досадовал Роберт. Он придвинулся к столу и ввёл несколько имён в строке поиска, чтобы ещё раз взглянуть на тревожные цифры, – количество просмотров постоянно росло, и на некоторых видео перевалило за сотню миллионов. Нет, это не были очередные пёстрые попсовые хиты c какими-нибудь голожопыми танцами. Тут всё похлеще, таких хитов история ещё не видела: шпионские видеозаписи с конфиденциальных встреч целого ряда «заинтересованных» членов парламента. И всё бы ничего, но теперь весь мир наблюдал, как народные избранники цинично обсуждают детали и последствия принятия законопроекта. Например, один говорит: «Как меня затрахали эти долбаные социалисты, всё ноют и ноют про безработицу, про пособия и социальные расходы и прочее дерьмо. Так они страну в жопу загонят». А второй ему отвечает: «Да, эти ванильные Робин Гуды с Капитолийского холма в этот раз как следует у нас отсосут!» И всё в таком духе. Хуже того, эти «персонажи» обсуждали схемы, как заполучить голоса, и упоминали конкретные корпорации-бенефициары, акционером которых среди прочих была и семья Роберта. Записи выкладывались в Сеть одна за другой, подливая масла в огонь. Это был полный провал, ставший темой

номер один. А прямо накануне выборов на улицы городов вышли толпы протестующих.

В любой мало-мальски успешной стране власть управляется и должна управляться капиталом. Так, считал Роберт, популизм побеждается прагматизмом. А реальная политика делается там, куда взору простого гражданина нет доступа, да и не должно быть. В то время как представители власти вовсю используют своё положение, извлекая выгоды для себя и своих состоятельных покровителей, для тех, кто смотрит снаружи, есть фасад порядочности, уважения нравственных ценностей и прочая яркая мишура. Однако выходило, что чужие глаза оказались там, где не надо. На кого теперь думать? Кто всё это мог устроить? Третья сторона? Кого ещё засняли? А может, происходящее – это только цветочки? Дойдёт ли «разбор полётов» до конечных бенефициаров, в том числе и Роберта? Давать показания под присягой в суде и чувствовать себя, как рыба на раскалённой сковородке, ему совершенно не хотелось.

«Кто-то пытается раскачать лодку, – думал Роберт, – но это совершенно не означает, что от этого все сразу станут жить лучше. Ведь политика – это худо-бедно, но диалог, и если он по каким-то причинам прерывается, то начинается драка, то есть война, а война, как ни крути, куда хуже политики. Так что, случись какая-нибудь заварушка, никто не уйдёт обиженным – достанется всем».

Роберт вдруг представил, что, возможно, прямо сейчас какая-нибудь камера смотрит прямо на него. От этого становилось ужасно некомфортно. Но ведь прогресс не остановить. И в этот момент Роберту казалось, что мир находится в какой-то переходной точке и что происходящее может означать куда больше, чем он и его современники представляли себе. Непрекращающееся ощущение того, что вся эта борьба за выживание на вершине – это словно сизифов труд, что методы этой борьбы начисто изжили себя, а на смену грядёт нечто совершенно новое, но, чёрт подери, как понять, что конкретно? Как предвидеть, как предвосхитить? Роберт знал, что он среди тысяч тех, кто, подобно ему, ломают голову над этим вопросом.