Михаэль Фартуш - Эксперимент Селина

По выражению лица Бугаева было видно, что он уже сожалеет, что завёл разговор с Селиным. Профессор так и прошёл бы мимо, не узнав его. А сейчас он ставит такие каверзные вопросы, что пора бы уже подумать о проверке его психического здоровья.

– Так ты согласен со мной или нет? – снова спросил Михаил, удобно расположившись на диване в вестибюле.

– Смотрите, если у человека периодически происходят эпилептические припадки, то ошибиться невозможно, – ответил Василий, отведя глаза.

– Я об других психических расстройствах и синдромах. Вот как ты диагностируешь то или иное психическое отклонение от нормы.

– Это очень сложный вопрос. Смотря, какими критериями руководствоваться при определении психического расстройства. Ведь тут важно рассматривать этот термин с разных точек зрения и стараться сразу же исключить отрицательные стороны личности или черты характера.

– Молодец, Василий, – радостно вскрикнул профессор.– К тебе на приём пришли два пациента с одинаковой проблемой. Оба очень застенчивы, тяжело контактируют с незнакомыми людьми, оба молчаливы и замкнуты. В связи с этим возникают проблемы на работе, не могут наладить отношения с женщинами, не имеют друзей. Но один из них родился таким, а другой всё это приобрёл в результате травмирующих факторов. Для первого такое состояние естественно, и он испытывает минимальный дискомфорт. Он родился с этим и ничего другого в своей жизни не испытывал, он считает своё состояние нормальным, хотя и хочет что-либо изменить. Согласись, такому пациенту психиатр не нужен, ему нужен хороший психолог. А вот второй… Он страдает от своей проблемы, ведь помнит себя совсем другим и это влечёт за собой изменения в сфере чувств, мышления и поведения. Такое состояние причиняет ему душевные муки. И чем дольше длится такое состояние, тем большая вероятность для него стать нашим пациентом. Так как же ты всё-таки определишь, кому из них нужно лечение, а кому нет. Ведь первый же здоров, а вот у второго есть психическое отклонение.

– Есть множество тестов для предварительной диагностики психических отклонений, – ответил Бугаев после некоторого раздумья. – Шкала Занга для самооценки депрессии или тревоги, шкала Йеля-Брауна для диагностики невроза навязчивых состояний…

– Не стоит мне их перечислять, – перебил своего собеседника Селин. – Я знаю все эти вопросники не хуже тебя. Все они субъективны и их результаты зависят от честности и открытости самого испытуемого.

– Я вас не понимаю, – пожал плечами Василий. – Психиатры доверяют этим тестам и давно пользуются ими. Они неплохо зарекомендовали себя.

– Что ж тут такого сложного, – повысил голос профессор.– Если человек хочет скрыть своё заболевание, то и отвечать он будет так, как ему выгодно. И, наоборот, любой симулянт, согласно результатам этих тестов, станет больным.

– Есть и современные методы диагностики, – возразил Бугаев, нервно теребя ремень на своих брюках. – Компьютерная томография мозга, например, или магнитно-резонансная томография.

– Умный ты мужик, Василий, – похвалил оппонента Селин и даже похлопал его по плечу. – Но, что можно выяснить с помощью этих методов. Только опухоль или травму головного мозга. Но совсем невозможно определить, какие процессы происходят там. А процессы там, безусловно, очень сложные.

– Я понимаю, на что вы намекаете, – сообразил наконец-то Бугаев. – Вы хотите сказать о невозможности точно диагностировать какое-нибудь психическое отклонение.

– Именно так! – воскликнул радостно Михаил. – Ты согласен со мной?

– Отчасти, да, – ответил Василий и посмотрел на часы.– А к чему вы вообще завели этот разговор? У вас разве есть пациенты, в психическом здоровье которых вы сомневаетесь?

– Я уверен, что они есть у каждого психиатра, – профессор тоже мельком глянул на часы и соскочил с места. – Через полчаса начнётся заседание. Извини, но у меня есть неотложные дела. Очень рад был встретиться с тобой и поговорить. А не подскажешь, где мы будем заседать?

– Так это в конференц-зале, прямо по коридору, – в голосе Бугаева звучали радостные нотки, наконец-то этот занудный профессор закончил свой допрос. – Да, да, по этому коридору, вторая дверь справа.

В номере Селин снова достал свой дневник и продолжил чтение. Ему нужно было разобраться во всём. Дома он снова посмотрит все видео и аудиозаписи, подымет всю документацию, дабы выяснить, где же он допустил ошибку. Но сейчас с ним есть только его дневник.

«…суть эксперимента заключается в том, что мы отберём добровольцев из числа жителей города обоего пола, проверим их на отсутствие каких-либо психических отклонений и проблем. Далее проведём с ними обучение симуляции тех или иных симптомов известных психических расстройств и направим с сопроводительными документами в различные медицинские учреждения города Новосибирска и области, а именно:

Государственная Новосибирская клиническая психиатрическая больница N 3.

Областная психиатрическая больница специализированного типа N 6.

Каменский психоневрологический интернат.

Обской психоневрологический интернат.

Новосибирская областная психиатрическая больница N 2.

Частная медицинская клиника психиатрической помощи «Август».

Во все вышеперечисленные учреждения, будут направлены два человека, по одному в женское и мужское отделение, соответственно. В клинику «Август», где нет женского отделения, будут направлены двое мужчин…»

Стоп! Селин отложил тетрадь в сторону. Вот и первая ошибка. Не нужно было отправлять двух людей в одно и то же отделение. Почему же раньше он об этом не догадался? И главное, Елена ему не подсказала. А ведь имеет же немалый опыт в этих делах.

«…по нашему предположению, во всех клиниках подтвердят поставленный нами диагноз и назначат лечение. Через месяц после помещения наших добровольцев в больницы, мы начнём процедуру их возвращения, которая, по нашим оценкам, может занять от двух недель до месяца. На всех этапах проведения эксперимента будет вестись видео и аудиозапись, а также заполняться юридические документы. Участие в эксперименте добровольное. После его окончания участники получать определённую сумму денег, предусмотренную договором…»

Пора идти на конференцию. Селин отложил дневник в сторону и тяжело вздохнул: как же он не любит эти мероприятия.

Длинный коридор гостиницы, по обе стороны которого множество дверей в номера. Двери одинаковые, стандартные, ничем не примечательные. Они становятся родными и близкими только на несколько дней. А потом снова чужие, холодные, неуютные.

Люстра,

ковролин на полу,