Альберт Савин - Истина и осколки от неё

Однако, всё, выше изложенное не простая констатация, а вполне достаточное основание для очередной гипотезы о том, что библейская история стала возможной именно в условных мысленных образах и моделях, позволяющих без соблюдения причинно-следственных свяэей и зависимостей представлять любые фантастические картины мироздания, вне закономерностей материального мира.

Например, представить, что во Вселенной есть некие высшие сверхестественные силы, обобщённые понятием Дух, которые возникли из ничего, но сами стали причиной много чего, в том числе и сугубо материального; что живого человека можно сотворить и из глины, а то и из его же ребра, или воскресить из мёртвых.

Или построить где-то в занебесье целое царство с райскими садами и ангелами и т. д. – полный перечень в библейской истории. А самое существенное – обосновать всё творимое не иначе, как всеобщей любовью и добром между высшим Духом и людьми. И наоборот.

Но одной из неопровергаемых закономерностей оказалось то, что поддержание жизни стало невозможныи иначе, как потреблением высшими живыми существами – низших. С естественной необходимостью преодолевать чувства любви и добра к жертвам, предназначенным для потребления в виде гуляшей и бифштексов.

О какой канонической морали могла идти речь, когда человек от самого начала сотворения был поставлен перед выбором – либо осваивать процесс недоброго умерщвления жертв для своего существования, либо из-за чувств любви и добра к жертвам поставить под вопрос существование своё.

Скорее всего именно тогда возникла идея вбивать в головы людей упоительные мысли о том, что если пищу животную ограничивать пищей духовной, которая якобы способна удесятерять человеческие силы и без продуктов питания, то жизнь не кончается, а переносится в райские сады на небесах – неким бесплотным духом (душой) на беспроблемное вечное блаженство под сенью абсолютной Истины, очевидно, теперь ещё и вечной.

С одним, однако, не столь трудно выполнимым условием: поверить на-слово, не напрягаясь никакими доказательствами.

И тогда смерти людей отнесли ко спасению людей от всяких земных мытарств во-плоти. Но куда же денешься от разума, который поставил-таки проблему: ценность какой жизни важнее – реальной или мистической на том свете?

Ведь если второй, то логично было проявлять терпимость к аморальному злу, не умножая грехов ответным злом и подставляя вторую щеку, даже если тебя уже двинули по первой, а долготерпением зла и заслуживать пропуск на вечное блаженство.

Иными словами, праведными можно было оставаться – просто обходя места и ситуации с физическими схватками добра со злом, ограничиваясь менторским назиданием до или после них.

=====

Так если бы Русь не защищала себя с оружием в руках, уничтожающим зло (которым так и по сей день не рекомендуется владеть верующим. А чем, собственно, они лучше остальных сограждан?) – она давно бы уже была под властью агрессоров-рассадников зла.

Однако, религиозные институты, будучи уже и без марксистов-коммунистов отделёнными от светского общества – теперь опёрлись на новоявленные правовые нормы, согласно которым все граждане имеют равные права, в том числе и по участию в делах государства.

Значит, два противоположных по смыслу явления ведут либо к физическим столкновениям, либо в море неопределённости бытия и в лучшем случае – к мирному уяснению одной относительной истины в ходе цивилизованных диалектических, до властных дискуссий и переговоров. (до дискуссий в парламентских фракциях – уже наделённых властными полномочиями продвижения своих позиций).

Но все граждане с равными правами могут иметь далеко не равные убеждения и личные симпатии-антипатии: к государству или отдельным его постам, властным функциям и деятелям, а также ставить цели устремляться к власти по своему убеждению и мировоззрению. Значит – равенство прав граждан вовсе не означает свободу от зла!

=====

Разумеется, каждый волен выбирать, на какую нацеливаться долгосрочную перспективу – продолжаться в бесплотной, бескровной, пассивной и холодной ипостаси, но, якобы, с вечным блаженством, или в живой, полнокровной, чувственной и активной – взаимно притягивающей к вечности через потомство! Это личный выбор каждого гражданина.

Так ведь сегодня в светском обществе проблема высшей человеческой ценности решена в пользу этой реальной жизни на Земле!

Но нам-то теперь не просто в приходах, а и через телеканалы в каждой семье внушают, что существа во-плоти не способны сами становиться чистыми и праведными, если не вступают в одну из очистительных конфессий, не верят в религиозные чуда и не следуют теологическим канонам. Внушение – по меньшей мере странное для свободного выбора перспективного кредо, особенно для несовершеннолетних.

Но может вера в монотеизм укрепляет ответственность за греходеяния? А как, если все надежды на решающую ответственность отодвигаются на некий последний Страшный Суд. Так тут хотя бы прикинуть требуется – сколько ещё ждать жертв от насилия с летальными исходами до того пришествия!

Ведь может статься, что и спасать-то будет уже некого. Или всё и ведётся к некоему апокалипсису без всякого Суда? Тогда становится более понятным – как исчезали прошлые цивилизации, так и не дождавшись высшей Справедливости со всеобщей любовью и добром. Одни только подобия египетских Пирамид оказались Духу неподъемными.

А есть ли более конкретное определение Вечной истины? Да, есть. Из современных энциклопедий следует, что Вечная истина – термин, означающий неопровержимость истин в процессе развития познания. В этом отношении она аналогична абсолютной.

Однако в процессе познания человек имеет дело преимущественно с относительными истинами, содержащими в себе лишь зерна абсолютных истин. А догматизм, рассматривая истину не зависящей от условий (или вечной), переоценивает роль абсолютного момента в истине схематически-окостенелым типом мышления, оперирующим неизменными антиисторическими, недиалектическими понятиями и формулами без учета конкретных условий.

Это ведь по библейской истории – прародители рода человеческого сразу же предстали полностью готовыми к осознанной самостоятельной деятельности и отношениям между собой. А во всём последующем потомственном продолжении – для этого потребовался определённый период времени.

Тот период, который как раз и определяет формирование личности как нравственной, так и любой другой – в зависимости, прежде всего, от родительского влияния на воспитание несовершеннолетних детей.