Бахтияр Сакупов - Парижские вечера (сборник)

За неделю бесплодных поисков Жан осунулся, похудел, даже немного постарел. Однако эмоции и ощущения стали более блеклыми на фоне очередной встречи по проекту.

Когда он переступил порог офиса, ни у кого не возникло мысли о том, что он действительно был болен – так он выглядел. Однако это не помешало ему действительно блестяще представить проект и получить долгожданный карт-бланш на его реализацию.

Мы сидели у камина и смотрели на этого человека, который совсем не верил в любовь, и уж тем более – в любовь с первого взгляда. И испытал сильнейшее в своей жизни потрясение. Он и сейчас, грустно улыбаясь, говорит:

– Я уже не уверен в том, что это была любовь. Какое-то наваждение. И, наверное, оно прошло. Ведь, если бы это была любовь, Судьба обязательно подарила бы мне – нам – второй шанс. А так – я даже не знаю, как ее зовут.

В нашем хостеле он оказался совершенной случайно, буквально на ночь, «благодаря» тому, что его машина сломалась. Автомеханик пообещал исправить все к утру, и Жан, повинуясь какому-то внутреннему чувству, выбрал именно наш отель, отдав ему предпочтение среди многих таких же, не говоря о роскошных парижских отелях. Именно здесь, когда мы делились своими историями, старая рана Жана открылась, и он понял, как было необходимо кому-то рассказать, поделиться. До сего момента никто, даже самые близкие люди, не знал, чем же он был болен целую неделю и от чего выздоравливал. И, рассказывая сейчас свою историю, он заново переживал все чувства, эмоции и шок от собственного иррационального поведения, столь несвойственного его натуре.

Реакция слушателей не была однозначной, но все сошлись во мнении, что это одна из самых печальных лав-стори на свете. История любви, которая умерла, даже не успев начаться.

Мы сидели и вместе с Жаном продумывали варианты, как бы он себя повел. Что бы каждый сделал на его месте? И, главное, можно ли еще что-то сделать, и стоит ли делать теперь что-то? Когда прошло уже больше, чем полгода?

Единственное, в чем был уверен Жан, так это в том, что отрицать любовь – глупо. Объяснять ее химией и физикой – тем более. Но и принять ее как данность он не мог. Он получил урок, и, быть может, этот урок не был бы так жесток, если бы сам Жан был готов к проявлению чувств. Отношения для него всегда были легкой игрой, и он никогда не задумывался до этого случая, что может кого-то ранить. Сейчас он проходил фазу одиночества. Так как до сих пор подсознательно выискивал в чертах своих подруг ту единственную, которую отпустил в осеннее утро. Женщины это чувствовали, и потихоньку круг его милых подруг таял…

Около двух часов ночи Жан виновато улыбнулся, с удивлением обнаружив, что держит в руке уже не чашку с кофе, а бокал с вином, и, сославшись на то, что ранним утром ему предстоит решить огромное количество вопросов, испросил разрешения «откланяться».

Наша дружная компания пожелала ему сладких сновидений, приготовившись (что уж греха таить) с удвоенным энтузиазмом перемыть ему косточки, как только он покинет гостиную, как вдруг дверной колокольчик легко звякнул, и на пороге возникла очередная посетительница хостела.

Тонкая, немного нескладная, как подросток, в шифоновом желтом платье, вязаной в полоску кофточке и такой же шапочке, балетках цвета карамели и огромными глазами оттенка молочного шоколада. Поправив выбившийся из-под шапки каштановый локон, она пленительно улыбнулась и произнесла:

– Здравствуйте, я – Мари. Найдется для меня местечко у камина? Я ужасно замерзла!

Звон разбившегося бокала, который выпал из рук Жана, показался нам началом свадебной музыки. И, когда эти двое вновь встретились взглядом, то клянусь, во всей гостиной было слышно только биение сердец, и мы буквально видели, как взгляды Мари и Жана, встречаясь где-то посередине, рождали настоящую электрическую волну, уходящую вверх и взрывающуюся разноцветными фейерверками.

Что же, у этой истории любви вполне может быть великолепное продолжение, и пусть она никогда не заканчивается!

Мы действительно наслаждались обществом Люка, немолодого француза, который жил в хостеле третьи сутки. И если каждый вечер он бывал на высоте, блистая различными историями из своей жизни, то сегодня он был просто неотразим.

Вероятно, потому, что в его компании оказалась молоденькая блондинка, хрупкая, нежная, смешливая и, вопреки расхожему мнению, определенно обладающая интеллектом.

Люк, немолодой француз около шестидесяти лет, не отличался особенными внешними данными: средний рост, немного лишнего веса, умеренное количество седых волос на голове и руках. Но его глаза, его обаяние – казалось, они способны подчинить всех. Утонченное чувство юмора, потрясающая мимика и постоянно позитивный настрой делали этого человека одним из любимцев наших «посиделок у камина». С Люком, казалось, зал приобретал особую атмосферу уюта, комфорта и тепла. Хотелось сразу делиться своими мыслями, чувствами, переживаниями.

Поэтому никто не удивился, когда сегодня с ним в компании оказалась молоденька нимфа лет двадцати пяти, модельной внешности, которая, казалось, была полностью очарована своим пожилым кавалером, как, впрочем, и он ей.

Они настолько органично смотрелись вместе, что ни у кого это не вызывало ни зависти, ни отторжения, ни желания прочитать Люку отповедь, исполненную морали, на предмет его долгой семейной жизни, о которой он упоминал несколько раз до этого.

О да. Люк был женат. В отличие от многих, женат очень удачно, как он говорил. Он любил свою жену, с которой прожил около тридцати лет и которая (опять-таки по его словам) была истинным подарком Судьбы и совершенством. И вот, на фоне этих признаний, мы смотрели, как Люк, чуть приобняв за талию свою юную спутницу, пил совершенно сумасшедший чай из множества трав и внимал нашим разговорам, изредка вставляя реплику или подсмеиваясь своим чуть глуховатым баритоном.

Странно. Нам никогда даже в голову не приходило заподозрить его в неверности – так он был искренен, описывая свою жену и отношение к ней. И сейчас никому не пришло в голову упрекнуть его в явном адюльтере. В самом деле, не посадит же он красотку в такси после этого вечера, ограничившись только таким обществом у камина?

Мы как раз обсуждали историю Йена и Ольги, русской девушки, когда дверь хостела внезапно открылась и на пороге возникла фурия.

Нет, не в прямом смысле слова, конечно. Это была женщина, она была прекрасна сама по себе, но в своей ярости она была великолепна! Я довольно неплохо знаю французский язык, чтобы свободно общаться на нем, но тирада этой мадам была столь витиеватой, быстрой и с истинно итальянским темпераментом, что даже я, со своими познаниями, смог уловить только приблизительную суть и размеры грядущей катастрофы, кары небесной и других мер наказания, которые будут применены незамедлительно.