Вероника Давыдова - Город любви

В то же время и самого Стэнли Норта безотчетно, непреодолимо влекло к Адель. Этот странный жар в груди и постоянное желание заключить ее в объятия были совершенно новыми ощущениями и совсем не вписывались в привычную для него схему завоевания женщины. К тому же все его излюбленные и хорошо отработанные на десятках дам действия то и дело натыкались на подчеркнуто неприступный вид Адель – и прожженный циник отступал, не решаясь идти в атаку. Хотя на самом деле Стэнли Норт маячил перед Адель постоянным соблазном, и ей стоило немалых усилий не подпускать его слишком близко, умышленно создавая десятки возможностей для близости: она понимала, что только такая дразняще-неприступная тактика сможет разжечь огонь в его сердце до нужной ей интенсивности.

Покоряя друг друга, они планомерно двигались к одной цели и неизбежно должны были ее достичь.

Адель все больше поддавалась обаянию привлекательного и самоуверенного мужчины, чувствуя, что постепенно погружается в пучину первой настоящей любви. При мысли об этом ей становилось радостно и немного страшно: она мечтала о красивом чувстве и боялась душевной боли. В романах они всегда шли рука об руку. А в жизни? В ее возрасте при ее деятельности давно пора знать о любви не понаслышке…

Как Стэнли, например. Уж он-то знал толк в чувствах, подлинность которых никогда не подвергал сомнению, и в один прекрасный день проснулся с осознанием готовности хоть немедленно жениться на Адель, чтобы протянуть руки к ее телу и ее перспективам. Благодаря большому опыту любовных побед Стэнли был уверен, что Адель не осталась равнодушна к его ухаживаниям, а профессиональное чутье подсказывало ему, что писательский талант девушки со временем принесет ей огромные дивиденды. Почему бы ему не извлечь две выгоды сразу? Он отвезет ее в Нью-Йорк и создаст необходимые условия для работы; она будет писать романы, а он, журналист, сделает им рекламу, используя свои многочисленные связи… Успех придет быстро и, пока мисс Пристли молода и полна творческих сил, надолго. А прибыль и радость любовных утех они поделят пополам.

Но предприимчивый мистер Норт не знал, как сообщить Адель о своем решении. Подсознательно он чувствовал, что она не возмутится, услышав его предложение, не станет пускаться в дебри туманных рассуждений о высоких чувствах, но жизнь уже научила его тому, что женщины порой отличаются непредсказуемостью реакций.

Поэтому он начал издалека.

– Завтра я уезжаю, – с вполне искренним сожалением произнес Стэнли, сидя с Адель на террасе маленького кафе в центре Арлингтона. – Утром звонили из редакции. Соскучились.

Она сцепила пальцы и очаровательно улыбнулась. Рук, выдававших ее состояние, Стэнли не видел, а лицо должно было выглядеть совершенно безмятежным.

– Ты вернешься? Или навсегда?

Голос дрогнул совсем чуть-чуть, улыбка поблекла едва заметно, но Стэнли этого было достаточно. Женщины частенько лицемерят, однако совершенно не умеют блефовать. Хорошие актрисы, но плохие игроки. А мистер Норт был лучшим в своем покерном клубе.

– Тебе необходимо выходить на более широкую публику, Адель, – твердо произнес он, игнорируя ее вопрос. – В Техасе ты за последний год стала самой популярной писательницей, и если сегодня о тебе узнает Нью-Йорк, завтра твое имя прогремит на всю Америку!

– И что ты предлагаешь?

– Чувствуется южная кровь, – улыбнулся Стэнли. – Так и слышу в твоем голосе деловые нотки плантаторов-конфедератов.

– Отчего же? Предложения бывают не только деловыми.

– Верно, – усмехнулся он. – Но развитию твоей карьеры больше поспособствует выгодный контракт, чем клятва в вечной любви.

«Особенно если этот контракт – брачный», – мысленно добавила Адель, но промолчала, ожидая продолжения.

– Итак, что тебе нужно? Насколько я понял, слава и деньги.

– Думаешь, это всё?

– Нет, не всё. Еще ты, вероятно, мечтаешь о перспективном муже, который заботился бы о том, чтобы ты ежегодно получала больше славы и больше денег.

Адель бросила на него острый взгляд, словно он прочел ее мысли.

– И?..

– Я хочу стать таким мужем.

Пальцы разжались, фальшивая улыбка растаяла окончательно.

– Мне нравится, Стэнли, что ты всегда следуешь голосу разума и подходишь к нашим отношениям именно так, без мишуры романтических признаний и болтовни о любви.

Она произнесла это в расчете на то, что он хотя бы попытается возразить, щадя ее самолюбие. Неужели она напрасно держала его на расстоянии? Неужели одного ее соблазнительного вида и призывного взгляда было слишком мало для того, чтобы разжечь и не остудить двадцатисемилетнего донжуана, который брал любую женщину, лишь блеснув улыбкой?

Стэнли Норт перетасовал карты.

– Адель, ты очаровательна. Не скрою, я приехал в Арлингтон из-за тебя. Как журналист, разумеется. И задержался я здесь из-за тебя. Но уже как мужчина.

Она покачала головой и произнесла, словно не расслышав последнюю фразу:

– Нью-йоркские газеты не выпустили ни одной статьи обо мне.

– Я их не писал.

– Почему?

– Потому что я хочу представить Нью-Йорку не статьи, а тебя.

Адель едва сдерживалась, чтобы не спросить напрямик, какие чувства он к ней испытывает, делая столь судьбоносное предложение. Но мистер Норт так лукаво улыбался, глядя на нее чуть прищуренными черными глазами, так изящно поигрывал крошечной кофейной ложечкой, небрежно развалившись в плетеном ротанговом кресле, что Адель поняла: она не поверит ни одному его слову о любви.

– Я тебя слушаю.

И Стэнли выложил Адель свой план относительно их совместной деятельности, умолчав, однако, о своем намерении получать пятьдесят процентов от суммы всех ее гонораров – за книги, публичные мероприятия и участие в рекламных кампаниях, а также на правах мужа и, по совместительству, менеджера и продюсера управлять ее банковским счетом и контролировать все контракты. Адель сделала вид, что предложение стало для нее неожиданностью, и даже отпустила парочку жеманных «не знаю…», но спустя пять минут веских финансовых аргументов и четко обозначенных перспектив вселенской славы словно бы нехотя согласилась, в глубине души ликуя от восторга.

Стэнли Норт уехал, пообещав к осени вернуться и забрать ее с собой.

Адель улыбнулась и задернула шторы, спрятавшись от яркого солнца. Конечно, она с легкостью покинет Арлингтон – несмотря на новую квартиру и гобеленовое панно. Она сумеет начать новую жизнь в другом месте, где ее ждет настоящее богатство и оглушительный успех. Вопрос с колледжем должен решиться легко, благо теперь Адель в состоянии сама оплачивать обучение, а после можно будет подумать о преподавательской карьере… Если не сложится карьера писательская.