Дмитрий Девятириков - Незнакомец

Он смотрел вниз. Его ненависть росла, словно снежный ком. Завтра еще до обеда кучка поганых стервятников сбежится, чтобы урвать кусок пожирней от погибающей туши. Они заберут у него всё. Гнев сжигал изнутри. Сердце колотилось быстро. Очень быстро. Сосуды пульсировали на висках, отдавая болью. Больше всего на свете он хотел выкарабкаться. Но не знал как. Он желал падения остальным и возвыситься для себя.

Солнце уже давно село. В небе светила полная луна. Близилась полночь. Только сейчас он заметил, что один. На глаза ему попалась бумага. Ему её вручил какой-то человек, когда он выходил в гневе с заседания. Что же он сказал? Ах, да. Что-то про решение моих проблем. Кто он такой? Чем больше он думал, тем больше вопросов появлялось, но ответов не было.

На столе лежала золотистая бумага. Её он инстинктивно взял не читая. Чем-то она его привлекла. Сейчас в кабинетной темноте она источала холодный желтоватый свет. Это контракт. Уж что-что, а контракты он различает с первого взгляда. Беглым взглядом, сам не зная, почему, он стал читать. Сделка? 10 лет. На секунду он остановился. Замешкался. И начал внимательно читать с самого начала. Дочитав до конца, он сел в кресло и задумался, не отрывая взгляд от бумаги. Содержимое его смутило. Он не знал, что думать. Непонятно почему, он верил каждому слову в этой бумаге. Каким-то странным образом этот пергамент заставлял его верить в подлинность и достоверность. Может быть, это отчаяние довело его до этой фанатичной веры в чудо? Или же он так глуп? Нет. Не может быть. Может это злая шутка? Шутка тех второсортных людишек, что завтра будут насмехаться над его падением. В это он категорически отказывался верить? Шутка ли, моя подпись, и всё будет хорошо. Он смотрел на бумагу в раздумье. Ему как никогда хотелось, чтобы всё это было правдой. «А, плевать, – подумал он, – подпись ничего не изменит». Все равно завтра он никто. И, взяв золотой «Parker», он поставил небрежную подпись и откинулся в кресле. Подняв глаза, он увидел силуэт. От страха молниеносно вскочил и включил свет. Перед ним стоял тот же человек. Незнакомец.

– Как вы сюда вошли? – не теряя самообладания, спросил он.

– Это неважно. Гораздо важнее то, что Вы сделали выбор. Правильный выбор, – отвечал Незнакомец. По бесчувственному лицу растекалось нечто похожее на улыбку.

– О чём Вы?

– Об этом, – Незнакомец указал на контракт.

– Ах, об этом. Да, у меня есть парочка вопросов.

– Это лишнее. Вы подписали. Вы согласились.

– Да, но…

Незнакомец перебил его:

– Ваше желание исполнится.

Он онемел. Впервые в жизни не зная, что сказать.

Незнакомец продолжал:

– Отправляйтесь домой. Ложитесь спать. Завтра всё будет так, как вы хотели. Вы возвыситесь. Они падут. Ведь это ваше желание.

– Да, – последовал неуверенный ответ.

– В таком случае, ваша сделка состоялась. Свой долг вернёте ровно через 10 лет. Время пошло.

Незнакомец положил контракт в портфель и направился к двери.

Уже в дверях его остановил оклик:

– А если я не отдам долг через десять лет? Что тогда?

Не оборачиваясь, Незнакомец небрежно бросил в сторону вопрошающего:

– Попробуйте, – и вышел прочь.

Он бросился ему в след, ухватившись за ещё закрывающуюся за Незнакомцем дверь. Но в коридоре было пусто.

«Неужели привиделось? – подумал он, – не может быть. Нужно и правда поспать. А завтра посмотрим, что делать. Если всё это правда, завтра всё будет так как я хочу. Десять лет долгий срок. Выкручусь. И не из таких передряг выбирался». И, самодовольно улыбнувшись, направился домой.

***

Незнакомец смотрел на лунное небо и думал: «За этим нужен глаз да глаз. Стоит приглядывать за ним. Не хотелось бы мотаться по свету в поисках этой скользкой и уродливой тушкой. Вот уж верно говорят: тварь божия. Этот урок, что я ему преподнесу, он запомнит надолго. Ну как надолго – навечно». И тут незнакомец снова рассмеялся. А когда успокоился и смех его стих, он произнёс в небо: «Ради них ты создал этот мир? Ради вот них?!» В голосе его звучало нескрываемое презрение.

Незнакомец кричал в небо: «Что ж, любуйся своими детьми. Их деяниями. Я не против. Но ответь же! Ты всё ещё в них веришь?!»

Ответа не последовало. Его вопрос эхом разлетелся по ночному воздуху и затих. А Незнакомец молча отправился прочь.

«Очень оригинально, прятаться в баре от проблем», – думал он про себя. В этой небольшой забегаловке он бывал регулярно. Сюда его манило и то, что здесь можно тихо и незаметно посидеть, и то, что здесь была сравнительно неплохая и недорогая выпивка. Отличный способ спрятаться от проблем и от гнетущего семейного быта. Здесь он мог подумать о том, что он сделал, и предаться сожалениям о сделанном выборе.

Как это часто бывает, буйная молодость оставила следы на всю жизнь. В его случае это была жена, которая стала таковой по причине непредвиденной беременности после одной страстной ночи. Он всегда считал себя порядочным человеком и потому, узнав о том, что его дама сердца в положении, поспешил жениться на ней. О любви речи не было. Лишь о том, как сохранить доброе имя. Разумеется, утешать себя тем, что он поступил как подобает джентльмену, долго не удалось. Всё чаще и чаще в голову забирались мысли: «А что, если бы…»

В каком-то смысле он, быть может, их и любил: жену и ребёнка. Но этой любви было мало, чтобы сделать его счастливым. Он хотел свободы. Свободы без обязательств и без последствий. Он желал этого так страстно, что зубы сводила судорога. В поисках хоть сколько-нибудь легального способа облегчить свои муки, он пристрастился к алкоголю. Когда он пил, то думал: «Вот что это за жена? Ни тебе скандалов, ни истерик. Вечно занята ребёнком. Будь она меркантильной стервой, скандалисткой и просто дрянью, был бы повод уйти. А так…» Впрочем, он и женился на ней потому, что она не была ни стервой, ни скандалисткой, ни истеричкой. А она вышла за него просто потому, что не хотела, чтобы её ребёнок рос без отца. В этом замкнутом круге он ходил день и ночь. Не зная, как повести себя и что сделать. Он желал вырваться. Но при этом не потерять лицо. Свобода без последствий. Он этого хотел. Но выхода не видел. От того ещё больше пил. И всё больше погружался в грёзы, где он снова свободен и может всё.

В предыдущий вечер, когда он пребывал в своих мечтах после очередной порции горячительного напитка, к нему подсел мужчина лет сорока с чисто выбритым лицом, правильными чертами, прямым носом, острым подбородком и глубокими пронизывающими чёрными глазами. На нём был чёрный костюм и белая рубашка. На вешалке рядом он оставил пальто, на колени поставил свой портфель. Взгляд его пристальный и холодный. Лицо словно маска без единого намёка на эмоции. Но в следующий миг он заговорил: