Алексей Лухминский - Мой Ванька

А Даша… Она поверила мне, хотя я ни разу не говорил ей о своём отношении. Её поступок дорогого стоит.

Но всё-таки я хочу и должен в себе разобраться, поэтому вторую неделю под разными предлогами увиливаю от встреч. После дачи, где мы ни в чём себе не отказывали, она, видимо, ещё в эйфории и многое мне прощает. Да и работы навалилось…

Трусливо решил «гнать зайца дальше». Сегодня встречаемся у знакомого кафе.

– Привет! – подходя ко мне, она издали улыбается.

– Здравствуй!

Обнимаю её и целую. Даша явно не спешит освободиться от моих рук, и у меня в голове опять всё плывёт…

– Может, поедем ко мне? – спрашиваю осторожно, поскольку не знаю, как она на это приглашение отреагирует.

– Ты наконец дозрел? – вопрос звучит с некоторым укором. – Поехали…

…Лежим в обнимку на нашей с Ванькой тахте. Одежда разбросана по комнате. Блаженство…

Утром просыпаюсь в холодном поту. Снился кошмар. Я видел, как Ванька опять куда-то падает. Ох, волнуюсь… Тот раз… тоже падал. М-да… Через воскресенье он должен позвонить. До этого места себе не найду. Слишком часто я получаю подтверждения, что мы с ним как-то или чем-то связаны. Не зря я всё рассказал Илье Анатольевичу. Жаль, что сейчас не могу с ним пообщаться, поскольку он только вчера уехал с женой на три недели в санаторий и наши занятия прервались.

Ванька не позвонил! Беспокоюсь… Он оставлял мне координаты офиса своей фирмы-работодателя. Надо позвонить, а лучше туда съездить.

– Так… Иван Николаевич Серёгин… – девушка в Ванькиной фирме что-то ищет. – А вы ему кто?

– Сводный брат, – повторяю я легенду. – Зовут меня Александр Николаевич.

– Так вот, Александр Николаевич, беда там. Сильно разбился ваш брат. Кажется, упал с большой высоты… Парализован… Сейчас в больнице в Булуне.

Комната будто покачнулась. Это я виноват! Это Бог наказал вместо меня Ваньку.

– Как туда можно добраться?

– Если быстро, то только грузовым бортом, который туда летает раз в неделю.

Понятно… Значит, надо сначала устроить дела на работе. Вернее, договориться с парнями. Потом всё объяснить Даше. И ещё записку Илье Анатольевичу написать.

Опять встречаемся с Дашей у кафе.

– Что у тебя случилось? – спрашивает она сама.

Не думал, что всё так ясно отразилось на моём лице.

– Ванька парализован… – и рассказываю всё, что знаю.

– Ты когда туда летишь?

Вопрос задан так, будто я ей уже сказал о своём решении. Значит, понимает меня!

– Послезавтра.

Пишу письмо Илье Анатольевичу. Я не любитель писать, поэтому взвешиваю каждое слово. Не хочу ненароком обидеть Мастера.

«Уважаемый Илья Анатольевич!

Вынужден срочно уехать в Булун, тем самым прервав учёбу у Вас. Мой самый близкий человек – младший сводный брат Ваня – попал в беду. Сейчас он парализован. У меня опять был сон, где я видел, как он куда-то падает. А потом всё подтвердилось.

Сколько я пробуду в Булуне, не знаю, думаю, что не меньше месяца. Когда мы вернёмся, а я собираюсь его привезти сюда, то обязательно позвоню.

С глубоким уважением к Вам, Саша Елизов».

Запечатанный конверт с надписью «И. А. Коху от А. Н. Елизова» бросил в почтовый ящик в такой знакомой уже парадной…

Лечу в Булун. Сидя с закрытыми глазами, думаю про Ваньку и представляю его лицо. Бедняга… И всё из-за меня! Борт грузовой, Ил-76, и мне пришлось договариваться с пилотами. Из Питера пассажирских до Булуна нет. Из-за непогоды самолёт отчаянно трясёт. Сосед, бородатый дядька, который возвращается с Большой земли, только что сказал, что в феврале у них постоянно штормит. Февраль… Потом будет март…

– Да, – снова заговаривает сосед, – у нас в это время такие ветра… Даже несчастья случаются…

– Какие несчастья? – я внутренне напрягаюсь.

– Какие, какие… Вот недавно ветром девчонку, вернее, женщину одну сдуло в трещину. Парнишка полез её спасать. К верёвке подцепил, вытянули… А когда его самого вытаскивали, порывом так о стену швырнуло… В больнице теперь. Парализован…

– Ванька! – вырывается у меня непроизвольно.

– Да… Его Иваном зовут. А ты его знаешь? – меня буравят внимательные глаза.

– Я его брат. Сводный… Лечу к нему. Он перестал мне звонить.

– Давай знакомиться. Дмитрий Иванович, – сосед протягивает широкую ладонь.

– Александр. Саша…

– Так что, Сашок, плох Ванюшка… Ноги совсем отнялись. Он спиной ударился.

Похоже, у меня на глазах слёзы.

– Не надо… – гудит мне в ухо Дмитрий Иванович. – Всяко может быть… Может, всё и образуется… Ты к нам надолго?

– Пока во всём не разберусь и не найду возможность забрать Ваньку в Питер.

– Да… Это конечно. У вас там специалисты, аппаратура… Слушай, а хочешь, остановись у меня. Моя хозяйка не будет возражать. Она тоже к Ване хорошо относится. Мы ведь с ним два месяца вместе работали. Он у тебя замечательный парень! Настоящий мужик! Уважаю… Говорил, что у него на свете есть только Сашка. Он тебя очень любит.

– Я его тоже… – и вздыхаю.

Мне приятно слышать такое про Ваньку и больно за него. Правда, гудение Дмитрия Ивановича несколько успокаивает…

– Слушай, Сашок… Ты, когда прилетим, ведь сразу в больницу побежишь?

– Сразу! Вы мне покажете?

– Конечно! То-то Ванюша обрадуется! Только в больнице сразу к Ване не ходи. Сходи сначала к главному врачу, Кириллу Сергеевичу. Золотов фамилия его. Как раз для него фамилия. Пожилой такой. Мировой доктор! Скольких на ноги поднял! Поговори с ним… Послушай, что он скажет. Поверь мне – всё знает! А багаж твой, – при этом показывает на мою сумку, – я сразу с собой заберу. А потом за тобой в больницу приду.

– Спасибо, – хватаю руку Дмитрия Ивановича. – Спасибо огромное!

…Вот и двухэтажное здание больницы. В темноте полярной ночи едва нашёл.

Весь седой, сухощавый, очень осанистый Кирилл Сергеевич Золотов, после того как я ему представился, внимательно смотрит на меня.

– Ну что я могу сказать вам, молодой человек… Ваня очень подавлен. Он вас во сне всё время зовёт. Это хорошо, что вы приехали. Очень хорошо!

– Кирилл Сергеевич, а дальше? Какие перспективы?

– Перспективы, говорите… – главврач невесело усмехается. – А это будет зависеть от вас, от него самого, ну и от Господа Бога. Травма очень тяжёлая… Но если вы сможете выхаживать его, трудясь днём и ночью, а он сам захочет встать, то на ноги его, наверное, поставите. Вообще-то в этом случае, как говорили раньше, костоправ нужен. А таких сейчас в России – днём с фонарём… Вот, смотрите! – он достаёт рентгеновский снимок и показывает его мне на свет. – Вот его травма.

Вижу череду Ванькиных позвонков в районе поясницы, и один провален.

– Вот тут нерв и защемило, – поясняет Золотов. – Теперь вы всё видели и знаете истинное положение вещей.