Алексей Лухминский - Мой Ванька

– Дорогой мой Сашенька, – прерывает поток моих мыслей Даша, – это, к сожалению, невозможно. Папа после рождения Серёжи видеть его отца не хочет. Он – человек, воспитанный в старых правилах, и считает, что у нас всё не по-людски. Папу, как ты понимаешь, я не брошу. Кроме того, я, как и ты, сильный человек, привыкший всё решать самостоятельно и за себя, и за других. В этом отдаю себе полный отчёт. Представляешь, какая у нас будет вулканическая жизнь и чем она закончится? Ты же не позволишь мне что-то решать за тебя! А у меня это в крови. Так что давай оставим всё, как оно есть.

– Дашка… Но ведь у Серёжи должен быть отец! – пытаюсь я возражать.

Теперь мы сидим у противоположных сторон кухонного столика, как высокие договаривающиеся стороны. Я держу её руки в своих.

– А у него и будет отец. Ты же будешь нас навещать?

– Конечно, буду! Только навещать – это одно, а жить рядом с отцом – другое.

– Повторяю, давай оставим всё как есть… Сашка. Ты должен понять, что это для блага Серёжи, меня и тебя… Да-да! И для твоего блага! Поверь, всё должно остаться вот так… По крайней мере, пока.

Ощущаю, что Дашина уверенность поколеблена, и это вселяет надежду.

– Понимаешь, Сашенька, – продолжает она, – я прекрасно осознаю, что ты совершенно незаурядный человек. Я не льщу тебе. Твои успехи в медицине, а я знаю только их, совершенно очевидно об этом говорят. Ты сейчас начал учиться снова. Это трудно. Очень трудно! Я ведь вынуждена была приостановить свою учебу на вечернем после рождения Серёжи. А тебе знания по медицине и диплом необходимы для твоего будущего. А я в него очень верю, – и улыбается такой милой, ласковой улыбкой. – Саша… Выучись! У тебя же днём работа, вечером больница, ночью учёба… А где же нам с Серёжей найти хоть какое-то свободное время у нашего папы?

Возразить мне нечего.

– Ну ты хоть деньги брать будешь? – с надеждой спрашиваю я.

– Если будешь давать, то я буду брать. Честно говоря, мы сейчас живём только на одну папину маленькую зарплату да на пособие, которое тоже очень маленькое.

– Слушай, а кем он работает?

– Он хороший инженер-радиотехник, но сейчас работает простым сторожем.

– Понятно… Короче!

Вытаскиваю из куртки кошелёк и вытряхиваю его содержиме на кухонный стол. В кошельке оказалось около пяти тысяч.

– Так. Тысячу я оставляю себе на бензин и еду, а остальное забирай.

– Спасибо, Саша. Я хоть за квартиру смогу заплатить и за свет, – очень просто признаётся Даша.

– Но это же не последние! Через несколько дней я тебе ещё привезу!

– Саша, ты любишь слова «не парься»? Так вот – не парься! Я уверена в твоей порядочности и знаю, что ты нас не бросишь. И попусту тебя напрягать не хочу.

– Дашка, – начинаю её ласково тискать, – я даже ничего обещать не буду. Ты сама всё сказала.

– Ох, Сашенька, как бы я хотела, чтоб ты остался. Но папа должен скоро прийти…

– Ладно, я тогда поехал.

– Ты прости меня, – Даша утыкается мне носом в грудь. – Я говорила с тобой очень сурово, но поверь, я тебя люблю. Мне никого другого не надо…

У порога долго целуемся.

Я – студент-заочник Медицинской академии! Все вступительные экзамены прошли на «отлично»! Сам себе удивляюсь. Сразу же написал под диктовку Юрия Степановича заявление о сдаче предметов экстерном. И уже три сдал! Даша радуется вместе со мной. Требует, чтобы после каждого экзамена я ей докладывал. Димке с Лёшкой я похвастал, что стал папой. Поздравляли. Даже на работе безобразие устроили, да так, что свою машину я потом загнал в бокс, а сам до дома добирался на маршрутке.

Из Булуна пришли вести. Звонил Андрей. Ванька живет со Светой. Работать пристроился в больницу к Кириллу Сергеевичу, санитаром. Только, как сказал Андрей, в глазах огня нет. Говорит, понурый он какой-то. Думаю ли о нём? Врать-то кому? Конечно, думаю. Может, не так часто и подолгу, как раньше, но не могу я его выбросить из головы, да и не хочу! Он всегда говорил о том, что он мужчина. А мужчина не только принимает решения, но и умеет нести за них ответственность. А что до его свободы – это слишком трудное состояние. Его нужно не только выстрадать, но ещё и выдержать. Но всё равно – это мой младший братишка, о котором я должен заботиться и думать.

Пришло письмо от Кирилла Сергеевича в ответ на мой ему доклад о своих делах.

«Дорогой Саша! Был очень рад получить от тебя письмо вообще, а такое – в особенности. Бесконечно рад твоим успехам. Поздравляю тебя с поступлением в мой родной институт, теперь академию. Держись за Юру и Сергея. Они порядочные, душевные люди и хорошие врачи». И так далее… А потом про Ваньку:

«Ваню я взял к себе в больницу санитаром. Увы, эта женщина скоро его загрызёт совсем. Он мне поплакался про их отношения. Она ведь гораздо старше его!

Работает он хорошо. Старается учиться, но хватка, к сожалению, пока не твоя. Может, ему надо больше внимания. Вспоминает тебя. Говорит, что очень обидел, и кается».

Чувствовал я, что ему будет плохо со Светой! Эх, Ванька… Глупенький ты мой…

…Перед поездкой к своему семейству выбираю в магазине для Серёжки коляску. Делаю это с таким удовольствием! Даша сама мне её не заказывала, но я знаю, что коляски у него пока ещё нет. Вот, кажется, эта… Должна быть удобной и маме, и сыну. Пару погремушек ещё туда кинем… Для развлекухи! Ну, поехали к кассе!

– Вот! Серёжкин личный транспорт! – и затаскиваю коляску в квартиру.

На Дашином лице радостное удивление.

– Ой, Саша! Ты сам догадался! А я всё боялась просить. Теперь хоть на улицу выходить сможем. А то всё на балконе да на балконе… Спасибо тебе!

Обнимает меня и целует. А мне так приятно, что я оказался полезным!

– Ты знаешь… – хитренько произносит она, – а из тебя со временем может получиться неплохой папашка. Но ты не расслабляйся! Это только – со временем!

– Слушай, шеф! – Димка сбивчиво говорит в трубку. – Можно, я завтра на работу не приду? У меня с мелким что-то совсем плохо. В садике, понимаешь, простудили… Температура зашкаливает. Аж тридцать девять и шесть! И дышит тяжело…

– Жаропонижающее давали? – спрашиваю я, понимая, что говорю, как доктор.

– Не можем никак его заставить. И укол сделать сами не можем. Звонили в «Неотложку», а те сказали, что все на выезде и завтра придёт участковый врач.

Понимаю, что от меня сейчас зависит многое, может быть, даже и жизнь пятилетнего Вовки.

– Я сейчас приеду. Только по дороге заскочу в аптеку. А ты свою там подготовь. Куда ехать? Я ведь у тебя ещё не был на новой квартире.

Димка только полгода как разменял свою коммуналку. Он мне ближе, чем Лёха, и знает про мои медицинские устремления.

…Поднимаюсь по лестнице на четвёртый этаж. Звоню.

– Привет. Извини, что тебя всполошили, – бурчит хозяин, открывая мне дверь.