Макс Новиков - Девятая пешка. Сборник рассказов

– Как глупо вышло… – сквозь слёзы шептала она, – как глупо…

Внезапно странное чувство заставило её очнуться. Она не оплакивала охотника. Она оплакивала себя. У неё в ушах звучал не голос этого диковатого странника, рыскавшего по миру в поисках звериных трофеев, а голоса ушедшего детства и желание лучшей жизни.

Поток слёз прекратился – ему на смену пришли гнев и недовольство. Она посмела сдаться в тот момент, когда была к своим зелёным лугам и ветряным мельницам ближе всего.

Иза сдавила в руках два крюка, которые ей отдал проводник, и нахмурилась сквозь слёзы. Взглянув на острый камень со следами крови следопыта, Иза вдруг отчётливо прошептала:

– Спасибо… я бы одна не зашла так далеко, – замерла на мгновение, не узнав собственный голос, – и бес меня побери, если не пройду через этот клятый перевал!

* * * * * * *

Лабиринт из горных скал быстро поглотил её, и Иза продвигалась вперёд, ориентируясь больше на внутренний голос, чем на рисунки старого охотника и горные вершины

Днём она отчаянно пыталась пройти как можно больше и старалась согреться под солнцем. Каждый её вечер начинался с того, что она искала глазами знакомые звёзды. К счастью, сейчас она была выше облаков и небесные огни не могли от неё скрыться. Но по необъяснимым причинам сейчас она терялась в этом огромном тёмном ковре с рассыпанными на нём мерцающими песчинками. Девушка не могла найти ни одного знакомого созвездия и сомневалась даже в простейших вещах. Спросить было не у кого, и тогда она старалась идти в сторону высокой вершины со снежной шапкой, на которую ей однажды указал охотник. Хотя кто знает, возможно, она просто блуждала в этом скалистом лабиринте…

Неужели её дед был прав? Неужели горы, эти прекрасные места любви, погубят её?

Ей вдруг захотелось оказаться в уютной комнате. Выпить парного козьего молока, полистать знакомую книгу. Понежиться в тёплой и мягкой постели, так, чтобы её обнимал пушистый кот.

– Нет… – она шептала самой себе и тут же прижимала грязные руки к губам, – не сегодня. В другом доме. В другом месте.

Видения в её голове сменяли одно другое, холмы с зелёной травой, ветряные мельницы и каменные дома с глиняными крышами проступали перед её глазами. Она верила, но была бесконечно потеряна. Живот сводило от голода. На третий день у неё закончилось бодрящее волшебное пойло, подаренное охотником, а вместе с ним и желание повернуть назад.

Холодало. На скалах стали часто попадаться клочья снега, а дыхание, вырывавшееся изо рта клубилось маленькими облаками.

На её пути постоянно вставали непреодолимые преграды. Пологих склонов практически не встречалось – горный лабиринт загадывал ей неразрешимые загадки. Преодолеть большинство препятствий можно было только на крыльях, а пропасть между горными хребтами начинала казаться ей живой, точно как из рассказов молодого кочевника.

Иза останавливалась на лезвии пропасти и ругалась на своё бессилие. Потом замирала на месте, слушала колыбельные песни духов ветра и шёпот небесных странников. Подставляла лицо солнцу и чувствовала себя смертельно уставшей, голодной, но живой. И когда злоба и отчаяние покидали её, она начинала старательно искать пути обхода.

Они находились, но как правило приходилось карабкаться по практически отвесным склонам. Первый раз зависнув над пропастью без дна, цепляясь крюками за скалистый каменный пирог, девушка от страха и головокружения едва совладала с собой, почувствовав как сильно притягивает её горная пучина и призывает сдаться.

Чем дальше она продвигалась, тем чаще ей приходилось ползти словно горная ящерица по отвесным граням скал. На очередном отрезке её пути встретилась настоящая каменная стена, стоявшая практически вертикально.

Изе снова потребовалось сначала разозлиться, а потом успокоиться, чтобы заставить себя двинуться на штурм преграды своей армией из одного человека. Но эта скала оказалась сложнее всех предыдущих. И в голову снова проникало назойливое ощущение, что бездна под ней – живая. Со своими желаниями и намерениями. Что иногда она по-дружески показывает красоту гор, но стоит подойти слишком близко к краю, как она становится пугающе-страшной и жаждет её смерти.

Иза замерла на месте, вцепившись в скалу, и тихо плакала, потому что не могла справиться с дрожью в руках от испуга. Она убеждала себя, что нужно продолжать, шептала самой себе добрые напутствия хриплым голосом.

Вдруг одна нога предательски соскользнула. Девушка почувствовала, как пропасть желает обнять её, поглотить, притянуть к себе. Она отчаянно вскрикнула и изо всех сил вцепилась руками в крюки, подаренные охотником. Привычное головокружение на этот раз охватило её особенно сильно. Иза с трудом удержала рвотные позывы и коротко простонала. Сильнейшее чувство голода проснулась в ней в самый неподходящий момент, и девушка вдруг отчётливо поняла, что умирает. От нахлынувшего страха гибели, сознание молниеносно перенесло её в мгновения собственного детства, и она невольно начала читать старую молитву на хивлонском, которой научил её дед. И как и прежде, она не понимала ни слова, но вкладывала в каждый звук свой собственный смысл.

Это была молитва без слов, потому что Иза была даже не уверена, что выговаривает её правильно, что не путает заученные фразы местами.

Внезапно её слух различил какие-то посторонние звуки, кроме собственного хриплого шёпота и голосов ветра. С огромным трудом повернув голову в сторону, путешественница увидела на горной скале странный силуэт.

С её щеки вниз соскользнула последняя грязная слеза, прах потерянного счастья, опьянённая от увиденного.

– Козерог… – на выдохе хрипло прошептала Иза.

Он был огромен. Хотя его от покорительницы гор отделяло изрядное расстояние, можно было представить его настоящие размеры – зверь был крупнее человека среднего роста. В голове девушки сразу же застыл вопрос – не призрак ли это, и если нет, то как он вымахал в горах до таких размеров?

Девушке страшно захотелось протереть свои глаза, потому что она отказывалась поверить увиденному. Но её руки были заняты. В этот момент она поняла, почему это животное так впечатлило её предков, что они ставили огромные статуи в его честь.

Козерог карабкался по практически отвесной скале, выщипывая жалкие клочья горного мха и периодически останавливаясь для того чтобы почесать своими роскошными рогами собственную спину. Делал он это так грациозно и непринуждённо, словно был посреди роскошного пастбища, а не держался на крошечных уступах над пропастью.

У этого огромного дикого козла совершенно отсутствовал страх высоты.

Он ступал своими копытами на маленькие каменные выступы, и в случае ошибки было даже не ясно, сколько придётся падать, прежде чем умереть. Внезапно он остановился. Казалось, в самом неподходящем месте, широко расставив свои ноги, упираясь копытами в уступы скал, и обернулся в сторону девушки. Испуганно и удивлённо. Так, словно не ожидал увидеть здесь спутников. Потом сделал несколько осторожных шагов вперёд, виртуозно сохраняя равновесие, и обернулся снова.