Макс Новиков - Девятая пешка. Сборник рассказов

– Здесь мой дом. Здесь мои трофеи, – с этими словами следопыт подмигнул одной из своих жён.

Женщина, прибиравшаяся в зале, в ответ улыбнулась, но тут же смущённо потупила взгляд.

– Как бы далеко я не уходил, я всегда сюда возвращаюсь.

– Глупости… – пробормотала Иза, – можно уйти куда угодно.

– Нет, куда угодно нельзя, – старый охотник ответил насмешливо, – знаешь, я даже не стану спрашивать, зачем ты хочешь уйти. Ты всё равно не расскажешь мне всей правды…

– Я же сказала! Хочу уйти, потому что мне кажется, будто здесь и не дом мой вовсе, – Иза отчётливо почувствовала злость из-за того, что этот одноногий полудикий зверолов усмехается и оспаривает каждое её слово, – вы чувствуете, что здесь ваш дом, а я нет!

– Да, почему ты уходишь, мне, по правде говоря, плевать, – охотник добавил с усмешкой, – я скажу тебе другое.

Он наклонился вперёд и вцепился своими толстыми пальцами в подлокотники, царапая грязными ногтями тёмное дерево.

– Посмотри, здесь ты выросла. Там внизу, в старом городе, твой дом, – он ткнул пальцем в сторону окна, безошибочно угадывая верное направление, – вон там рынок, где ты продавала старые рукописи за гроши. А сразу за ним – дорожка, по которой ты часто сбегала в горы, когда тебя утомляли нотации твоего деда. Думаю, ты здесь все окрестности обошла. Но как бы далеко ты не уходила, Иза, ты всегда возвращалась. Всегда. Так же, как и я. Как бы дурно здесь не было, ты снова и снова была здесь, в этом городе среди скал. Ты кроме него в своей жизни ничего и не видела больше. Хочешь ты этого или нет, но ты привязана к этому месту тугой петлёй. И она никогда тебя не отпустит.

Иза опрокинула голову вниз и тут же отчётливо почувствовала пульсирующую боль в висках. Её очаг расползался, спускался за уши, опутывал шею и затылок своей мерзкой паутиной.

– Мне без вас не пройти… – жалобно прошептала девушка, – я, конечно, ориентируюсь в окрестностях, но если далеко в горы… я не пройду.

Охотник ничего не ответил. Только оттолкнулся руками от подлокотников своего стула и проскрёб своим костылём по полу.

– Если вы не согласитесь помочь, я пойду сама! – бросила ему вслед Иза, отчаянно понимая, что сейчас никак не сможет убедить этого упрямца.

– Куда ты пойдёшь? – насмешливо спросил следопыт, – не зная дороги?

– Если погибну – это будет на вашей совести!

Охотник замер и несколько мгновений смотрел на девушку неморгающим взглядом, а потом громко расхохотался, брызгая слюной.

– Ха, вот насмешила… – он коротко рассмеялся ещё раз и тут же добавил серьёзно, – если погибнешь – всем будет плевать, а мне особенно.

И застучал костылём, направляясь к лестнице, по которой спустился в зал. Схватившись за перила из чёрного дерева, он обернулся и словно на прощание произнёс:

– Ты правильно назвала меня лучшим охотником в окрестностях. Лучший охотник не работает за просто так. Убеди меня. Дай мне то, чего я сам не смогу взять. И тогда, быть может, я захочу тебе помочь.

Зверолов почесал свою неряшливую седую бороду и пожал плечами:

– А пока проваливай.

* * * * * * *

– Деда, слышал, что говорят? – Иза, возвращаясь домой, слушала разговоры горожан и сейчас делилась впечатлениями.

А кроме того, ей хотелось начать этот разговор с отвлечённых вещей.

– Чего говорят? – дед даже не отвлёкся от своей книги.

– Что большой клад в городе закопан. Тот, что ещё не нашли. С золотом со ста верблюдов.

– А с чего ты взяла, что это правда? – лукаво спросил старый писарь, сделав маленький глоток чая, смачивая пересохшее горло.

– Здесь столько всего есть и столько всего было… Не может быть, чтобы это было неправдой! Ведь если люди говорят, значит что-то тут есть!

– Есть кое-что, – неопределённо согласился летописец, – есть потаённые дворцы. Есть каменные двери, однажды запертые и до сих пор никем не открытые…

Глотнув чая, он хитро улыбнулся и многозначительно добавил:

– Но некоторые двери лучше оставлять закрытыми.

Иза застыла на одном месте и опустила голову вниз. Дед повернулся к ней и обеспокоенно спросил:

– Что такое?

– Если даже местные только и думают, как бы разграбить то, что ещё не разграблено, как же тогда вообще… – она тяжело вздохнула, взглянула на старого писаря и отчётливо произнесла, – прости деда… это проклятый край. И я отсюда уйду.

– Да что ты говоришь такое?! – дед возмутился и пригрозил внучке своим измазанным в чернилах пальцем, – что ты заладила: проклятый, проклятый! Мы живём в древнем городе с великой историей! Здесь стоят великие здания прошлого, дворцы древности!

Иза закатила глаза.

– Статуи! Посмотри, какие статуи!

– Видела тысячу раз, – отмахнулась девушка, – надоели! Статуи нельзя съесть на обед. А вот с пастбищами беда. Слышал? Может быть, голод будет.

– Всё меняется… – он словно не слышал доводов внучки, – ничто не вечно. И благополучие однажды вернётся в эти края.

– Посмотри, все умные люди из города бегут.

– Далеко они убегут! Их первый же патруль остановит. Или на кочевников нарвутся. А если нет, то Сумрачные горы успокоят их!

– Деда… – она решилась предложить ему, зная, что это безнадёжная затея, – давай уйдём вместе…

– Никуда не пойду! Здесь мой дом! Тут моя история! Я знаю здешние секреты, я книгу об этом месте пишу, в конце концов! Здесь моя жизнь, моя работа! – отчаянно закричал старик, – даже и не говори мне такое!

– Деда… – она зажмурила глаза, словно страшилась сказать правду, – я всегда ненавидела твои рукописи. Всегда-всегда! Продавала их за гроши торговцам и скупщикам древностей и не понимала, зачем я это делаю!

– Да что такое с тобой! – он попытался грозно ударить кулаком по столу, но попал в чернильницу и отчаянно заругался.

Под потоки его причитаний и ругательств Иза собралась очень быстро – сбросила в заплечный мешок вяленое мясо и хлеб, сложила старое одеяло свёртком и повязала его на бок.

– Как ты пойдёшь?! Внучка! Кто ж тебя защитит? Кто за тебя заступится, случись чего?

– Я не одна иду! Со мной местный охотник! – соврала девушка.

– Бес меня раздери… – оторопело прошептал писарь, – этот старый проходимец?! Не позволю!

– Да он на своей одной ноге ходит резвее, чем ты на своих двоих, деда! – она уже шагнула к выходу.

– Глупая! Молодая! – он кричал так, словно эти слова были ругательствами, – вот увидишь! В городе всё будет складно получаться, и ты захочешь сюда вернуться! Или уже не захочешь, потому как горы погубят тебя!

Но Иза уже уходила по узкому переулку прочь, утирая слёзы, а её дед всё так же кричал ей вслед, привлекая внимание редких прохожих. Он столько лет корпел над древними текстами, переписывая уроки истории, а сейчас у старого хрыча не хватило мудрости не пытаться остановить свою единственную внучку.