Мадам Вилькори - Бабочка на булавочке, или Блинчик с начинкой. Любовно-иронический роман

Прежде, чем заводить детей, человек обязан понимать, какую ответственность он на себя берет.

Папа был один, как десять. Человек-ураган с необъятным диапазоном идей, приколов, приключений и злоключений, немалая часть которых оставалась «за кадром». Генератор энергии, море обаяния. Фантастически безалаберен, безгранично изобретателен, авантюрно предприимчив, катастрофически неуправляем. Отличный организатор. Людей в атаку поднимать – запросто! «У сумасшедших гусей – сумасшедшие шкварки», – говорил дед. Мощная смесь этих компонентов вклинилась в мои гены.

Папа был непредсказуем, – мама стремилась «раскладывать по полочкам». Мама не хотела никакой публичности, – жизнь с папой напоминала шоу в прямом эфире. Папа находил общий язык с кем угодно и даже в Букингемском дворце был бы, как рыба в воде, но проще поладить с английской королевой, чем вынуть из футляра царицу Тамару.

Там, где появлялся папа, становилось тесно. Кипело, бурлило, било ключом через край! Кличьте народ, Мишка Сокольский пришел! Он задавал вопросы и сам на них отвечал. Публике позволялось внимать с раскрытыми ртами, с развешанными ушами, утирая слезы смеха под экспрессивно-краткие стоны: «Ржунимагу! Щас живот лопнет!», что в переводе на «культурную» речь означало: «У меня от смеха болит брюшной пресс! Если буду продолжать так рж… смеяться, мой живот без всяких тренажеров станет стройным, как у Людмилы Гурченко!»

В папином арсенале, как в портфеле с таранькой, водилось множество перлов. Он мог дать объявление: « Продам в хорошие руки домашнего дрессированного ласкового крокодила, который постоянно линяет и сбрасывает шкуру. Сплошная выгода: сумки, кошельки из натуральной крокодильей кожи. Бонус – крокодиловы слезы (врачуют все, даже потенцию). Бешеный потенциал! Гибкая цена! Кто дает больше, выигрывает! Звонить с 12:00 до 12:30».

Народ не укладывался в рамки папиного обеденного перерыва. Телефон трещал, не умолкая, причем очередь на крокодиловые шкурки (для сумочек с кошелечками) была меньше, чем на повышение потенции крокодиловыми слезами. Цены на несуществующего крокодила взлетали, как ртуть на поджаренном градуснике. Умаявшись отвечать на звонки, «крокодиловладелец» находил новый повод для очередного розыгрыша. Папе пытались подражать, но кто клюнет на обесцвеченную копию, если у оригинала – харизматический дар овладевать сердцами людей? Эх, почему он не подался в артисты? Мог бы стадионы собирать! А виновата баба Рива, папина мама. Услышав, что ее восемнадцатилетнего Мишеньку приглашают сниматься в кино про партизанов, сказала: «Я своего сыночка в разврат не отпущу!»

Из-за бабы Ривы мировой кинематограф понес невосполнимую утрату, но в «народные артисты» папа-таки подался. Будучи водителем «Скорой помощи», ходил по деревенским свадьбам в качестве тамады. К гонорару прилагалась натура: сальцо-мясцо, горилочка, подсолнечное маслице, мешки с картошечкой-лучком, ящики с помидорчиками-огурчиками, вишенкой-черешенкой, бидончики свежеотжатого сока прямо с сокодавильни. Под занавес, когда народные гуляния достигали апогея « назюзюренности », проделывался коронный номер. С подносом, на котором стояли две трехлитровые банки с надписями «Для молодых» и «Для тамады » , обходились столы под аншлаговый тост:

– Ещо рубь, шоб стояло, як дуб!

Купюры заполняли банку тамады, минуя банку молодых!

Большего приколиста и шутника невозможно представить. Перед самым Новым годом, 31 декабря, мой доблестный папочка ходил в поликлинику лечить зубы и встретил там соседей Галю и Федю Антоненко, чью фамилию переиначил на итальянский манер – Антониони , что страшно нравилось и Гале, и Феде.

Кино и итальянцы! Дон Педро Антониони ! В результате бурного семейного разбирательства, происшедшего накануне, у Гали было выбито два зуба, у Феди – забинтована голова. Несмотря на травмы, требующие врачебного вмешательства, парочка жизнерадостно улыбалась, обмениваясь благосклонными взглядами.

В голове у моего папеньки зароились идеи, как мухи над маминым вареньем. Он позвонил соприкольнику Ривкину Михаилу Марковичу с просьбой срочно прибыть с фотоаппаратом. Пока фотограф-любитель добирался, докторесса Изабелла Константиновна по прозвищу Зубная Изабелла пломбировала «сокольский» зуб. Затем в «сокольский» штаб вкатилось кресло-каталка, нагруженное снаряжением для гипсовых повязок. Всегда готовый на подвиги травматолог Вениамин Выскубов-Кудрявцев по прозвищу Выскубанный Веник (прямо в кабинете стоматолога!) накладывает гипс на «сокольскую» голову и конечности. С легкостью неимоверной (за компанию!) папенька убалтывает Зубную Изабеллу загипсовать (хотя бы!) два пальца на левой руке. Почему бы и нет? Как можно отказать? В кресле-каталке папеньку вывозят в коридор. Галя с перевязанной челюстью и Федя с повязкой на голове – рядом, в театральных позах. Картину телесно-поврежденных дополняет Зубная Изабелла с «бриллиантовыми» пальцами и Выскубанный Веник с перекошенной от счастья физиономией. Чи-и-и-з! Всей компании в гипсовой униформе – фото на память.

Какая к черту работа? 31 декабря, Новый год на носу! Шофер «скорой помощи» – за главврача. Вся поликлиника – при деле. Хохот, шутки-прибаутки. Кто больной? Позабыв о болезнях, пациенты распивают с медперсоналом шампанское. Да здравствует хохмотерапия!

Чета Антониони торжественно везет ценный груз домой. Количество сопровождающих процессию растет, как снежный ком. Почетный эскорт разрывается раскатами хохота. С кресла-каталки забинтованно-загипсованный «страдалец» непринужденно рассказывает всем желающим (а желающие желают!) историю, которая начинается словами: « Значит, так! Лежим мы с Галей. Заходит Федя… »

Кишки падали на пол! Из-за восторженных возгласов рассказ не удавалось довести до конца, пока не отпечатали фото. Впоследствии папино повествование «Лежим мы с Галей» подтверждалось предъявлением документа. Текст писали мы с папой на обратной стороне фотографии (по секрету от мамы):

«Репортаж с горячей точки! Эротическая трагедия! Любовный треугольник! Кино и итальянцы! В результате семейных разборок в больницу доставлены три человека одновременно! Галина и Педро Антониони плюс Михаил Сокольский! Расплата за поцелуи – травма всех органов, контузия головы, серьезные повреждения ротовой полости и зубной врач без двух пальцев на левой руке!»