Елена Помазан - На седьмом

© Помазан Е., 2017

© ООО «Издательство «Э», 2017

На горячее подавали сочные хинкали с зеленью и запеченную форель в сливочном соусе. Национальное грузинское блюдо почти все ели руками: откусываешь – и мясной бульон обжигает язык и нёбо. Официанты ловко подливали в бокалы вино и меняли грязные тарелки на чистые.

Пока гости угощались, их развлекали акробаты. Жених с невестой уже выглядели уставшими и несвежими, как розы, что стояли здесь же на праздничном столе. Только в рекламных проспектах и школьных грезах свадьба – это красивый праздник, в действительности – адская работа по организации и первый серьезный «краш-тест» для новой семьи.

Вика Веселова доедала свой салат на кухне ресторана. Ее давний друг, хозяин хинкальной, с которым они уже сделали не одну свадьбу в Москве, грузный и татуированный казах дядя Азамат, заботливо спросил:

– Кофэ хочэшь?

Вика заглянула в сценарий свадьбы. Да, на кофе еще было время. После акробатов будет песенный номер, а только потом ее выход – вести дальше свадьбу. Впереди – очередные конкурсы и свадебный торт. Важный кремовый красавец томился здесь же, на кухне хинкальной, смиренно ожидая своей участи – быть разрезанным и съеденным. За первый кусок торта обычно назначается цена гостям: такая народная традиция. На кавказских свадьбах платят особенно щедро – однажды первый кусок купили за тысячу евро, но такое случалось редко. Вика работала в свадебном сегменте так называемом «эконом+»: делала свадьбы для простых людей, которым главное – чтобы было весело.

Вика добавила в кофе ложку сахара, набрала номер мужа, который значился в записной книжке телефона как «Любимый», и после пяти длинных гудков услышала обрывок самой хитовой свадебной песни Москвы: «Мама Люба, давай-давай!», а потом уже родной голос Никиты.

– Драка была? – весело спросил муж.

– Еще нет… – отозвалась Вика.

– А у нас уже гости из Нижневартовска что-то не поделили с пацанами из Железнодорожного. Отец невесты оказался подполковником полиции, вызывали наряд. Но уже все мирно. Я еще два часа, до полуночи, и домой. А ты?

– Я до конца. До последнего гостя, – Вика тяжело вздохнула. – Ник, волнуюсь я… Насчет Марка и этой почасовой няни… Ты думаешь, все будет хорошо?

– Все будет хорошо, Викусь… Ты о каждой новой няне волнуешься…

– Да, но как-то неспокойно… Жаль, что соседке Светке нельзя ребенка на ночь оставлять…

– Мы и так немного злоупотребляем ее гостеприимством, Вик…

– Ничего. Она не работает, дома сидит, как барыня. Ну ладно, милый, пока! Я буду поздно. Ложись, не жди. И поцелуй от меня Марка. Мама его любит. Очень сильно.

Слова мужа Вику немного успокоили, но на душе все равно было гадко.

Их сыну Марку недавно исполнилось два с половиной года. Когда у Вики с Никитой совпадали заказы на свадьбы (как сегодня), приходилось вызывать почасовую няню на вечернее время и даже на ночь. Понятно, что каждый раз новую. На постоянную няню у них просто не было денег – сезонность свадебного бизнеса, съемная квартира, маленький ребенок, никаких родственников в Москве…

– Эй, Вика! Тэбя ждут гости! – дядя Азамат осторожно тронул ее плечо.

И тут же свирепело рявкнул на официантов: «Не курить! Чтобы руки табаком не воняли! У нас – рэсторан, а не вокзальное кафэ».

Вика включила радиомикрофон, который все это время лежал рядом с ней на столе. Поправила волосы и хорошо поставленным голосом сказала, выходя в зал: «Дорогие гости, давайте поблагодарим чудесную Кристину Майерс за прекрасную песню… (раздались нестройные аплодисменты и пьяный смех) и немного разомнемся…»

«Черт, опять забыла номер домофона». Вика мерзла у входной двери подъезда. Начало марта: слякотно, темно, промозгло. А она в дубленочке, без шапки и в «концертных туфлях» – так Вика называла высоченные каблы на платформе и шпильке, в которых обычно вела свадьбы. Она так устала сегодня, что вызвала такси на автопилоте, забыв переобуться. На Вике было платье в блестящих пайетках, которое шуршало при любом движении. Это очень эффектно смотрелось на сцене и видео, но сейчас, ранним мутным утром на окраине Москвы, она была похожа на золотую рыбку, выброшенную из аквариума.

Звонить мужу не хотелось. Наверняка Никита уже спит, да и Вика боялась разбудить сына… Малая вероятность того, что в четыре утра кто-то из соседей будет проходить мимо. Разве что какой-нибудь собачник, страдающий бессонницей, выведет свою псину на прогулку… Черт, черт… Вика жала замершими пальцами на металлические кнопки домофона. Обычно Вика записывала номера домофонов их новых квартир, но тут забыла… И «таблетки», которая автоматически открывает дверь, тоже с собой нет. Она осталась на связке ключей у Никиты.

«Ну черт возьми… 67кл89… 67км98…» – Вика силилась вспомнить код.

Это была не первая съемная квартира семьи Веселовых в Москве. Просторную, но загаженную «двушку» в Чертанове они нашли с огромным трудом. Никто не хотел брать семью без официального места работы, без регистрации, да еще и с ребенком. «А он у вас плачет? На стенах рисует?» – допрашивали риелторы. К счастью, нашлась Карина Вагановна, полноватая армянка, директор стоматологической клиники в подвале дома у метро, которая сжалилась над провинциалами Веселовыми и сдала им квартиру по «приемлемой цене» – двадцать пять тысяч в месяц плюс коммуналка.

Вика устала. Она отработала свадьбу с двенадцати дня до четырех утра: до последнего пьяного гостя, которого увез таксист «Убера». Ей очень хотелось домой, но эта чертова дверь…

– Вы к кому?

Вика так погрузилась в свои мысли, что не заметила, как возле нее появился мужчина. От него пахло коньяком и едва уловимыми женскими духами. А может, показалось, что «женскими»? Распахнутое пальто, идеальной белизны рубашка, дорогая обувь. Холеный, уверенный, наглый, в руках – айфон последней модели…

– Я здесь живу.

– Я тоже здесь живу. С рождения, – с нажимом сказал незнакомец.

– А я… А мы шесть месяцев и две недели как… – почему-то оправдываясь, ответила Вика.

Мужчина посмотрел на нее с недоверием, но оценивающе.

Пискнул домофон. Теплый, немного канализационный запах подъезда ударил в нос. Лифт заворчал, что его так некстати потревожили. Со скрипом открылись двери. Незнакомец и Вика молча вошли внутрь. Мужчина вышел на седьмом этаже.

Уже в дверях спросил у нее:

– Актриса?

Вика отрицательно покачала головой.

– А выглядишь как…

Вика нажала на кнопку двенадцатого этажа, и лифт, чуть похныкивая от старости, понес ее вверх.

Она тихонечко открыла ключом дверь квартиры, сразу, не снимая дубленку, вошла в спальню. Маркуша сопел в своей кроватке, обнимая плюшевого слона с рваным ухом. Никита, раскинув руки и ноги в разные стороны, занимал почти всю супружескую кровать… «Любимые…» – с нежностью подумала Вика. И на цыпочках отправилась в ванную комнату.