Софья Самуилова - Отцовский крест. Острая Лука. 1908–1926

© С.С. Самуилова, Н.С. Самуилова, 1996.

© B.C. Рыжков. Предисловие, 1996.

© Издательство «Сатисъ», 1996.

По благословению Архиепископа Пермского и Саликамского

Афанасия

Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви

Документальная повесть «Отцовский крест» (это название дано редакцией, авторское название: «Из жизни одного священника») издается нами по самиздатской машинописной копии. Первая часть книги («Острая Лука») передана издательству Ольгой Николаевной Вышеславцевой, а вторая («В городе») была найдена в библиотеке Санкт-Петербургской Духовной Академии, на титульном листе этой последней обозначено: Куйбышев, 1989 г. Но, по-видимому, это год перепечатки, а не написания повести. Судя по некоторым замечаниям в тексте, первая часть книги была написана в 1940-50-е гг., а вторая – в 60-е гг. Кроме того, из текста повести можно извлечь следующие сведения о ее авторах. Это:

Софья Сергеевна Самуилова,1905 г. рожд., уроженка с. Острая Лука, Березоволукской волости, Николаевского уезда, Самарской губернии (ныне это Саратовская обл., Духовницкий р-н, сохранилось соседнее село Березовая Лука, а Острая Лука затоплена водами Саратовского водохр.), и Наталья Сергеевна Самуилова,род. там же в 1914 г.

Обе они – дочери настоятеля церкви села Острая Лука в период 1906–1927 гг. о. Сергия Самуилова, 1883 г. рожд., выпускника (1905 г.) Самарской семинарии, ректором которой тогда был ар-хим. Вениамин, впоследствии свщмч. Вениамин Петроградский.

В 1927 г. о. Сергий (в сане протоиерея) был переведен в Воскресенский («новый») собор г. Пугачева (бывш. Николаевск), в котором прослужил до 1930 г., когда был арестован «за агитацию против колхозов», так же как и его архиерей, владыка Павел (Флоринский),в те годы еп. Пугачевский. Место о. Сергия в соборе занял его сын, о. Константин(1908 г. рожд.), также впоследствии репрессированный. Кроме того, среди лиц, знавших о. Сергия, в тексте упоминаются: митр. Уральский Тихон (Оболенский)и еп. Вольский и Балаковский Андрей (Комаров),впосл. (с 1943 г.) архиеп. Куйбышевский (ум. 1955 г.). Год гибели самого о. Сергия, предположительно, 1932.

Издательство «Сатисъ»будет благодарно всем, кто может сообщить какие-либо дополнительные сведения об авторах этой повести и других членах семьи Самуиловых, особенно если кто-нибудь из них до сих пор здравствует. Просим обращаться по адресу: 199034, Россия, Санкт-Петербург, В. О., Большой пр., 8/4, лит А. или позвонить по тел: (812) 323-63-42.

Слегка поистрепавшийся коленкоровый переплет зеленого цвета, внутри немногим более четырехсот пожелтевших страниц машинописного текста. Отпечатано старательно, на обеих сторонах листа; в середине рукописи, на нескольких страницах, вклеены шесть фотографий. Видимо, автор, не имевший надежды увидеть свое творение вышедшим из типографии, старался сделать его хоть сколько-нибудь похожим на настоящую книгу.

Но времена изменились, так называемые «пережитки прошлого» пережили боровшийся с ними режим, и теперь повесть со скромным названием «Из жизни одного священника» становится доступной новому поколению православных читателей.

Со старой фотографии внимательно смотрит на нас совсем еще молодой священник; худощавое телосложение, небольшие круглые очки, немного задумчивый взгляд – все это отчасти напоминает хрестоматийный облик дореволюционного интеллигента. Это может показаться странным, ведь мы привыкли воспринимать слово «интеллигент», применительно к тому времени, как синоним слов «народник» и «социалист». Мы забываем при этом, что ни по уровню образования, ни по общей культуре духовенство начала века вовсе не уступало так называемому «образованному сословию», всем этим новоиспеченным «господам» – чиновникам, журналистам, педагогам. Зато эти последние, вместе с начатками западной «цивилизованности», усвоили пренебрежительный взгляд на якобы «отсталую» духовную традицию своей страны, главным хранителем которой как раз и было духовенство. В немалой степени такое отношение стало следствием того, что многие из интеллигентов сами были выходцами из духовного сословия и, поднимаясь вверх по социальной лестнице, стремились поскорее забыть о своем «низком» происхождении. Ведь в России после Петровских реформ духовенство разве что не платило податей, а в остальном не только не считалось «первым сословием» (как, например, во Франции при королевской власти), но и было загнано в своего рода «культурную резервацию», вместе с «мужиками» и прочими людьми «подлого состояния».

Между тем те нравственные качества, которые подразумеваются, преимущественно, под словом «интеллигентность», а именно принципиальность и искание правды, в сочетании с внимательным и предупредительным отношением к окружающим людям, есть, по своему происхождению, христианские качества, хотя и деформированные европейскими представлениями о «цивилизованности». И это те именно свойства характера, основы которых закладываются в семье – в истинно христианских, по большей части, семьях духовенства, от которого стремились отречься его «обличители» из бывших семинаристов.

К счастью, не все выходцы из семей духовенства стремились стать «господами». Многие оставались верны призванию своих отцов и дедов. Правда, и в среду самого духовенства, преимущественно городского, стали проникать новейшие либеральные идеи, что привело потом к расцвету «обновленчества». В большинстве своем священники оставались все же носителями здорового традиционного консерватизма, но, увы, лишь немногие «пламенели верой», как св. праведный о. Иоанн Кронштадтский [1] «Духовная жизнь и религиозное горение к тому времени начали падать и слабеть. Вера становилась лишь долгом и традицией, молитва – холодным обрядом по привычке. Огня не было в нас и в окружающих». Митр. Вениамин (Федченков). На рубеже двух эпох. М., 1994. С. 135. . В целом наше духовенство оказалось не готово к испытаниям революции, когда пошатнулось или исчезло многое, что казалось незыблемым. Но прошло несколько лет, и духовенство смогло выставить из своей среды стойких бойцов за Веру и Истину, исповедников и мучеников, таких, как о. Сергий, герой этой повести.