Нина Заря-Абрамович - Убить узбеков. Рассказы

© Нина Заря-Абрамович, 2017

ISBN 978-5-4485-6784-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вы продавали картины Шишкина или Айвазовского?

О! Это такой адреналин!

Звонит мне Леся

– Маша, выручай! У меня полный завал. С работы уволили. Завтра платить за квартиру. Ау меня в кармане один жетон на метро. Можешь ко мне приехать?

Леся, моя подружка. О том, что у нее полный завал, я понимаю уже в тот момент, когда слышу ее голос. Леся звонит мне исключительно, когда у нее все плохо. В минуты радости звонка от нее не дождешься.

Леся библиотекарь. По образованию. Но, по профессии не работала. На зарплату библиотекаря, без своего жилья, вряд ли проживешь в столице Украины Киеве.

Леся снимает койку в однокомнатной квартире, у метро Дарница. И работает, где придется. То официанткой, то продавцом на лотке.

Гонимая искренним желанием помочь подруге, я еду на Дарницу.

Захожу в подъезд. Мама родная! На стене, вижу, две картины. Пейзажи. Очень миленькие. Торможу. Вернее, делаю стойку, как охотничья борзая, почувствовавшая добычу.

Рассматриваю пристально. На одной картине изображена дубовая роща. На другой море, штормящее, сине-зеленое. Холст. Масло. Где-то 50 сантиметров на 35. Картины, явно, не вчера писаные. Обе без подписи.

– Чьи это картинки? – равнодушно спрашиваю у консьержки, веселой хохлушки.

– Ничьи. Игорь из 23-й квартиры их на мусорку выбросил. Сегодня, в обед. Ремонт дома затеял. Все лишнее вынес. А я подобрала и повесила на стену. Что б красиво было!

Мне стало очень неуютно. Что-то здесь неправильно. Деньги висят на стене.

Бесхозные. Типа народ любуется! Картинную галерею устроили в вонючем подъезде!

– Отдайте мне эти картины. Я собираю такое.

– Берите! Но, сначала спросите разрешение Игоря, – простодушно отвечает консьержка.

Меня охватывает волнение, знакомое охотникам, рыбакам и коллекционерам. На пыльной стене, в подъезде, висят неопознанные раритеты, которые стоят денег. А уЛеськи денег совсем нет, да и у меня их «кот наплакал».

Подымаюсь к Леське.

– Ты Игоря знаешь из 23-й квартиры? Пойдем сейчас к нему.

– Зачем?

– Ты сейчас вопросов не задавай, что бы ничего не испортить. Сейчас я тебе мастер-класс преподам. Как делать бабки на ровном месте.

Сколько ты хозяйке должна?

– Машка! Я в тебя верю. Но, откуда деньги?

– Пошли!

Мы спускаемся этажом ниже и звоним в дверь. Открывает молодой мужик. В облегающих трусах. Вот жлоб! Хоть бы прикрылся. Лицо гомо-сапиенса, не обремененного ни этикетом, ни любовью к художественным ценностям.

– Вечер добрый, Игорь! Меня зовут Мария, начала я, почти с усилием заставляя себя не смотреть ниже пояса собеседника. Я подруга вот, Леси, вашей соседки.

– И чего надо?

– Мы с Лесей хотим организовать нечто, похожее на малую картинную галерею, дома у себя. А на стене, в подъезде висят ваши картинки. Вы могли бы нам их отдать?

– Отдать? Гм… Они же чего-то стоят?

– Ой! Если бы это был Шишкин или Айвазовский – они бы чего-то стоили. А так, это дрова, неопознанные объекты, тем более, без подписи.

– Ну, вы же пришли за ними. Значит, они стоят чего-то, – начал ломаться мужик, почуявший, что запахло деньгами.

Леся, знавшая о моих коммерческих талантах, наконец, въехала в суть дела. И в ажиотаже встряла в разговор.

– Игорь! Тебе что 100 долларов помешают? Или 200! Мы, честное слово, с тобой рассчитаемся.

– Ну, уговорили. За 500 долларов я согласен.

– Благотворительница! Мать Тереза! – набросилась я мысленно на Лесю.– Сорит еще незаработанными деньгами! Мужик выбросил их как мусор. А она ему деньги!

Но, Игорю я скорчила милую улыбку.

– Спасибо. Они этого не стоят. Пусть висят в подъезде. – И, схватив Лесю за руку, я решительно иду к лифту.

– 300! Остановил нас Игорь.

– 100! И в нашей галерее вы навсегда останетесь первым меценатом.

– Ну, тогда пусть висят себе в подъезде.

– Хорошо. Сначала мы отнесем их к эксперту, а потом решим…

В присутствии Игоря мы сняли со стены картины и отправились к Славику Фальшаку, держащему дома картинную галерею из фальшивых шедевров.

Славик равнодушно взглянул на наши раритеты.

– По 50 долларов, может, и дадут за них. Не больше! Такого дерьма на блошином рынке можно нарыть немерено! Могу взять по 20 долларов за штуку.

– Спасибо. Мы хотим дороже.

Негативный прогноз Славика не остудил моего энтузиазма. Наоборот!

Как любой халамызер, Славик брал антикварные картины за копейки и продавал в десять раз дороже. Не брезговал он и подделками. Фальшивок на стенах его квартиры было 90 процентов.

Мной двигала уверенность, кураж, озорство. Я не сомневалась, что я продам эти картины. Картины – это товар. А на любой товар всегда найдется покупатель.

На Андреевском спуске, достопримечательности города Киева, было уже мало людей. Народ вяло рассасывался. Вечерело. Продавцы сворачивали свои витрины. Современные картины, ковры, народные поделки ….

Я взяла обе картины в руки и громко начала рекламировать.

– Шишкин! Айвазовский! Кому Шишкин! Кому Айвазовский! Продаются шедевры!

– А, может, не надо такое говорить? Давай просто тихонько постоим, – начала комплексовать Леся.

– Если мы будем тихонько стоять, нас тихонько будут и обходить. Реклама – двигатель торговли!

– Может, что-то скромнее придумать? Зачем такие имена? – засомневалась моя партнерша по бизнесу. Зачем так лихо? Ты, прям, как пирожки продаешь!

– Ты лучше мне помогай! Игорю 500 долларов отдавать кто будет?

Подружка, стесняясь и смущаясь, следовала за мной.

– Шишкин! Айвазовский! Кому Шишкин?

Мы источали положительные эмоции. Позитивную ауру. Собирающийся по домам торговый люд понимающе улыбался.

Вдруг у нас за спиной выросли две мужские фигуры.

– Девочки! Покажите ваших Шишкина и Айвазовского!

– Пожалуйста! Только, вы же понимаете….!

Двое мужчин были вполне интеллигентной внешности. Один из них, высокий, круглый, под два метра, оказался гостем из Америки. Коги.

Второй, мелкий, наш, переводчик. Степан.

Американец взял в руки картины. Осторожно перевернул их. Вид сзади внушал доверие. Мы впопыхах даже не сняли серую паутину, в которой запуталась высохшая украинская муха. Как знак аутентичности наших раритетов!

Цокотуха была обворожительна.

Коги даже причмокнул, глядя в упор на этот антикварный гербарий. Наверное, именно эта высохшая муха добила американца в принятии правильного решения.

Ясно, что картины были написаны давно. Они совершенно не были похожи на те полотна современной живописи, которые выставляли здесь, на Андреевском спуске. Меня даже ласково обняла за глотку жаба. Неизвестно еще, что за ценности мы продаем. А вдруг это находки гениев масла и холста! До сих пор ведь всплывают неизвестные шедевры великих мастеров живописи.