Аше Гарридо - Все истории. Кроме романов

Прямо из гавани они отправились в церковь и тут же обвенчались. А в замке немедленно устроили пир. Столы ломились от яств, множество музыкантов играли музыку для веселых танцев и пели праздничные песни, и было очень-очень весело. Но теперь король не торопился отвести вуаль от лица королевы. Более того, он и вовсе не хотел делать это при всех. Вы, конечно, уже поняли, что он боялся. Но за страх наказание – сам страх, и пусть он боится все долгие часы, пока продолжается пир, а нам вовсе не обязательно делать это вместе с ним, мы поторопим наш рассказ, и вот: пир окончен, и король ведет свою королеву в брачный покой.

Все же он был истинный сын Хеоли. Клянусь, я в нем уверена: что бы он ни увидел, ему достало бы мужества одарить новобрачную улыбкой и поцелуем. И он отважно улыбался, приподнимая тяжелую золотую вуаль. Но королева проворно вскинула руки, выдернула булавки, качнула головой… Вуаль соскользнула с ее волос, и улыбка на лице короля стала растерянной, беспомощной и немного глуповатой – как у любого, кто готовился бы принести жертву, а получил дар. Королева была прекрасна. У нее было белое-белое лицо и шелковый румянец, нежные улыбчивые губы, глаза, похожие на доверчивые цветы… А еще у нее были синие-синие волосы. Поверьте мне, это чистая правда. Если бы здесь было светлее, я показала бы вам фреску, на которой изображена королева Гедвига Синяя Роза. Если она уцелела, конечно… Вы мне верите?

Дастин кивнул. Эти дамы не лгали даже в сказках. И никто никогда не мог заставить их сказать то, чего они не хотели говорить.

– Тогда я продолжаю, – улыбнулась она.

– Еще глоток коньяка, мадонна?

– Благодарю вас. С удовольствием.

Он протянул фляжку, и когда ее рука потянулась над огнем навстречу, стали заметны поперечные рубцы у запястья. «От проволоки», – легко определил Питт. – «Прошлогодние». Он добавил еще несколько слов, но даже про себя в ее присутствии решился только неразборчиво пробормотать их. Как бы просто вспомнил, что такие слова бывают на свете, но, конечно, в другое время и в другом обществе.

– Итак! Король женился, король был счастлив. Ах, как я не права! Они оба были счастливы, король и королева, ведь им повезло полюбить друг друга. Но их счастье было недолгим. Соседи-короли сумели-таки сговориться на том, что сначала надо захватить добычу, а потом делить ее. При этом каждый, конечно, думал, что делить ничего ни с кем не будет… Ну, вы ведь понимаете, как это бывает! Но не об этом теперь речь. Напали-то они все вместе.

И первым с войском отправился навстречу врагу Гоасс. Вскоре примчался гонец, весь израненный, и доложил, что войско разбито, а советник погиб, и враги приближаются к Бруске. Тогда король собрал второе войско, куда меньше первого, и выехал впереди него. Вслед ему с высокой башни смотрела его королева. Там, наверху, возле неба, она и ждала его. Даже когда увидела одинокого гонца, скачущего во весь опор к Бруске, она не спустилась с башни. Крикнула ему оттуда: «Если погиб мой король, не медли сообщить мне об этом, ибо и так уже я пережила его намного!» – «Нет, король не погиб, но он ранен и в плену!» – был ей ответ.

Питт успел заметить, как дрогнули брови и губы, и напомнил:

– Скоро. Уже скоро.

Дама благодарно кивнула, сделала маленький глоток из фляжки и улыбнулась.

– Вы ведь уверены, что все получится?

– Ровно настолько, чтобы заниматься этим.

– И вы сами пойдете за ним?

– Да. И мой друг.

– Я рада, что именно вы.

Питт почувствовал себя очень неловко. Надо было сказать что-то вроде «я ничем не лучше других», но, с одной стороны, он знал, что лучше, и знал, что она знает, а с другой, он чувствовал себя, как рыцарь, которому повязала шарф дама его сердца, – глупее не бывает…

– Простите, – сказала она.

– Осталось всего несколько дней, – сказал Питт. – Он сам не согласился бы, чтобы его очередь была первой. Поэтому сначала – вы…

– Конечно. Дальше?

– Да. Прошу вас, мадонна, продолжайте.

– Тогда она оделась в простую одежду, закуталась в плащ и ушла из замка. Вы догадываетесь, конечно, что она отправилась искать короля, но как? Хорошо, что все это было так давно, когда жили феи – злые и добрые. Когда королева прошла ровно столько, чтобы смертельно устать и потерять всякую надежду, ей навстречу из чащи вышла старуха. Такая страшная, что Гедвига испугалась. У старухи были мутные желтоватые глаза, морщинистая кожа, больше всего похожая на пемзу, всклокоченные седые волосы, беспорядочными космами окружавшие ее трясущуюся голову. И когда старуха заговорила, голос ее оказался похожим на змеиное шипение, на кабанье хрюканье и на рев дикого быка сразу.

– Все ищешь своего короля? А я вот знаю, где он, да не скажу!

Как ни умоляла ее Гедвига, все было напрасно.

– Чем ты мне заплатишь? Где твое золотое платье, и жемчуг, и корона? Разве ты думаешь, что я скажу тебе это просто так?

– Чего же ты хочешь?

– Отдай мне свои синие волосы, и я покажу тебе дорогу.

– Только-то? – воскликнула Гедвига. – Бери, если можешь.

И у старухи стали ее синие волосы.

– Что тебе скажет твой король, когда ты найдешь его?

– Не за это он любит меня, – ответила Гедвига и побежала по тропинке, которую указала ей старуха.

И тропинка привела ее к краю глубокой пропасти, окружавшей одинокую скалу, а на скале стояла черная башня. «Как же мне перебраться на скалу?» – подумала Гедвига. И тут же услышала за спиной знакомый ужасный голос:

– Что ты дашь за мост, который я для тебя построю?

Гедвига рассмеялась:

– Называй цену!

– Твои белые, белые руки, твое белое, белое лицо, королева, – вот цена переправы. Ну как?

– И только-то? Бери!

И у старухи стали ее белые руки и ее белое прекрасное лицо. Ужасным взглядом смотрели с него мутные желтые глаза.

– Как встретит тебя твой король, когда ты доберешься до него?

– Я посмотрю ему в глаза, и он увидит мою любовь, – беспечно бросила Гедвига, вступая на мост.

Но когда она подошла к башне, то увидела, что на двери висит огромный замок. Королева дотронулась до него и задрожала, такой он был черный и холодный.

– Сколько стоит ключ? – крикнула она.

– Совсем немного, – откликнулась старуха, которая была уже тут как тут. – Разве он не стоит твоих синих глаз? Или это для тебя дорого?

Гедвига пошатнулась, но стиснула зубы и помотала головой.

– Бери, – сказала она, не глядя на старуху. И в тот же миг замок рассыпался черной пылью, и двери распахнулись. Не оглядываясь, Гедвига ворвалась в башню и кинулась вверх по каменной лестнице, оступаясь, падая, задыхаясь. Она разбила колени и исцарапала руки, а там, где ступени обвалились, ей приходилось карабкаться вверх наощупь, потому что в башне было темно. И вот она взошла наверх и увидела своего короля. Он лежал на гнилой соломе, на которой засохла кровь из его ран. Из маленького окошка на его лицо падал свет, и королева увидела, как он бледен. Гедвига кинулась к нему и схватила за руку, но рука была чуть теплой. Он только раз вздохнул, не открывая глаз, и больше не дышал.