Илья Уверский - Гроссмейстер и Жемчужина. Фауст XXI века. Перед Апокалипсисом

– О, прошу прощения, я отвлекся. Гефсиманского сада в Москве тогда не было, сгодился Парк Горького, на коленях там, конечно, никто не молился, а Петр I так до сих пор там и стоит. В конце в космос вознесся Гагарин, согласитесь, было странно запускать туда прах Пилата.

В конце, мда-с, здесь, конечно же, Мастер похулиганил. Что-то смущает меня его вечный приют, недобрый он какой-то. Хотя со стороны дом-музей в Гори смотрится очень красиво.

– А как же воскресение? – поинтересовалась Марго.

– Не переживайте, будет вам и воскресение, работаем-с.

– А как же Фауст? – не выдержал я.

– О, вы тысячу раз правы. Заодно Мастер освежил и Фауста, почти ничего не пропустил. Но я уверен, вы не желаете услышать и про Фауста.

– Нет, ни в коем случае, мне уже одного этого хватило, – ответила шокированная Марго.

– Я уверен, – продолжил сенсей, – что вы также не хотите узнать, что Мастер напихал туда судьбы сотен людей и тысячи рукописей, включая Достоевского, Пастернака, Ахматову, Цветаеву, Чуковского, Мандельштама, Шкловского, Бродского, Солженицына… Мне продолжать? Зачем-то наделал множество ссылок на передачи «Что? Где? Когда?» и даже на голливудские фильмы. Именно там спрятаны ключи к шифрам.

– Э-э?

– Тем более вы не захотите узнать, что Мастер во всех деталях описал судьбу Маргариты, прошу прощения, России, мира и даже описал конец солнечной системы, включая последний парад планет. Этим он решил не ограничиваться и закодировал в романе величайший труд по алхимии в истории. Тем самым Мастер поставил точку в истории со Святым Граалем.

– Но как это возможно?

– О, это очень сложно объяснить. Для этого он использовал технологию будущего – что-то типа объемного голографического Интернета. Вы не сможете понять, так как такой технологии пока нет, и вы никогда не были в пятом измерении. Вы не поверите, я уже имел честь разговаривать с одним великим писателем в 20-х годах прошлого века и сказал ему, что уже в 90-х рукописи не смогут гореть, так как везде будет Интернет. Он был ужасно удивлен, так как решил, что в будущем победит Интернационал. Я неожиданно понял, что положительно не смогу ему объяснить, что такое Интернет. Я просто сказал, что все рукописи будут храниться на небесах. А он записал куда-то себе: «Рукописи не горят».

Сенсей чему-то усмехнулся. Я понял, что сенсей заговорился, он был немолод, но ему явно не было 120 лет. И решил его подколоть.

– А свеча то горела?

Азике-сенсей почему-то вздрогнул.

– О да, Иосиф, когда-то давно, Божьей милостью, два человека зажгли в Англии такую свечу, которую, как они верили, им не погасить никогда. Потому что рукописи горят при 451 градусе по Фаренгейту.

– Знаете, – тут я вспомнил свой сон, – мне кажется, я знаком с этой технологией Мастера. Он видел Фрактал, такое огромное дерево, уходящее из прошлого в будущее. Я его видел.

– Конечно, конечно. Но я сильно в этом сомневаюсь. Иначе зачем мы с вами здесь сидим? – улыбнулся Азике-сенсей, а потом неожиданно начал хохотать своим старческим хохотом.

Вмешалась Марго:

– Азике-сенсей, зачем вы смеетесь, как буревестник? Вы что, тоже читали книгу воинствующего атеиста Ричарда Докинза «Бог как иллюзия» и хотите спародировать Воланда на скамейке? Вы еще тогда начините в вечерние окна вглядываться, выискивая в них страшное злобное лицо и изображая на лице испуг.

Азике-сенсей сложил подбородок на сложенные руки и чему-то ухмыльнулся.

– Ну что вы, я же не тот мальчик из книжки Докинза и не слепой часовщик.

– Азике-сенсей, а в чем все же было пари между Мастером и Воландом? – вмешалась Марго.

– Наконец-то хоть один умный вопрос. А пари было вот в чем. Мастер поспорил, что люди скоро изменятся, перестанут сочувствовать антихристу и Пилату, смеяться над сотнями загубленных жизней, над ужасными пытками в подвалах НКВД, изнасилованиями и пороками, описанными в книге, смогут отделить добро от зла и догадаются, что книгу нужно перевернуть вверх ногами, а потом расшифровать и прочитать заложенное в ней послание.

Воланд же поспорил, что людям будет не до этого, все-таки квартирный вопрос надо решать, жить-то негде. Люди не только не изменятся, но и будут смеяться, и сочтут эту книгу гениальной сатирой, и даже снимут по ней фильмы, где будут переживать за Иешуа Га-Ноцри, Пилата и умиляться во время их прогулки по лунной дорожке. Более того, они даже станут желать, чтобы Пилат вернулся.

Тревожность нарисовалась в глазах Марго.

– И кто же выиграл это ужасное пари?

– О, пани Марго, к сожалению, пока никто не выиграл. Но Воланд почти, почти выиграл. Он очень, очень близок. Дело в том, что затопление станции «Мир», снесение хрущевок, как и тот факт, что Петр I уже стоит на своем месте, а кот-Бегемот уже свистнул, указывает на то, что конец этому пари весьма близок.

– Но когда же будет полный конец этому дурацкому пари?

– О, моя черная королева, я думаю, что не раньше, чем освободят узников из 119 и 120 камеры. Я надеюсь, что из 117 и 118 камеры их уже освободили?

Здесь я решил вмешаться.

– Да, 117-й элемент – тенессин, 118-й элемент таблицы Менделеева – оганесон. Совсем недавно назвали. Только вот что-то меня смущает. Я есть Альфа и Омега, начало и конец. Это из Апокалипсиса. Как известно, альфа-излучение порождается гелием, то есть солнцем. Но тогда 118 элемент – это и есть последний! Он в таблице Менделеева прямо под гелием в самом конце!

Здесь сенсей усмехнулся.

– А откуда такое странное название? У него же не было имени?

– В честь одного великого физика. ОГАНесяна Цолаковича ЮРИя. Хорошо хоть не Ганоцри.

Сенсей попытался успокоить:

– Ну же, трижды романтический Иосиф, вы бы еще Меркурий вспомнили с его железным посохом. Давайте оставим эти фантазии.

– Какой ужас! Я в шоке! – Марго действительно была в шоке. – Так что же, еще совсем немного, и тогда Мастеру кирдык, и его душу заберет Воланд?

Тут Азике-сенсей чуть не упал со стула, его трясло от смеха.

– О, моя госпожа. Вы убьете меня раньше времени, и я не смогу вам ничего передать. Ну на что Воланду душа Мастера? Кирдык придет нам всем, а в особенности всем им. – Сенсей указал на окружающих. – Воланд сможет открыть портал и вызвать Абадонну, губителя, ангела смерти. Поверьте мне, это будет очень большая проблема.

– А что будет с Мастером? – настаивал я.

– Это очень сложный вопрос. Видите ли, здесь что-то нечисто. Воланд подозревает, что Мастер что-то намудрил. Более того, неожиданно выяснилось, что Мастер – никакой и не Мастер. Он вот так: раз – и исчез. Он спрятался в отражениях тысяч фамилий, судеб и рукописей. До настоящего момента попытки его вычислить не увенчались успехом. Воланд удручен таким развитием событий. Он говорит, что если бы он не был собой, он подумал бы, что Мастер – это и есть он сам. Проще говоря, есть мнение, что во Фрактал проник какой-то вирус с совершенно непонятными целями.