Владимир Уланов - Княжеский крест

– Ваше святейшество, – прерывая речь папы, неожиданно спросил Иоанн де Поликарпо, – где же мы подарков дорогих наберем?

Папа нахмурился, недовольный тем, что его прервали, но с раздражением ответил:

– Все, что вам нужно, будет выделено из нашей казны. Мы не пожалеем сил и средств, для того чтобы обеспечить безопасность Европы от татарского нашествия. Хотя великое царство, которое создал Чингисхан, уже стало распадаться на отдельные улусы и орды, но опасность для нас еще велика. Надо сделать так, чтобы татары рассорились с русскими и воевали друг с другом. Мы в это время будем действовать по принципу: разделяй и властвуй. Попытаемся подчинить под свое влияние Литовское, Галицкое и Новгородское княжества.

После этих слов Иннокентий повернулся в сторону монахов Гольда и Ремонта и, обращаясь к ним, в приказном тоне сказал:

– Вам же, братья, Иисусовы слуги, придется отбыть в Новгородское княжество. Возьмете с собой монахов и иезуитов, пусть они поживут в Литовском и Галицком княжествах, а в Новгород к князю Александру явитесь сами и попытайтесь его уговорить венчаться королем Руси с принятием католичества. Он пока почему-то не торопится посетить татар, либо что-то выжидает, либо что-то задумал. Своего старшего сына Андрея князь Ярослав уже давно отправил в Каракорум, и он уже у татар доживает второй год, и как сообщают мне братья-монахи, и сам Ярослав собирается отбыть сперва к Батыю, затем в их столицу.

И обратившись к Иоанну де Поликарпо, наставительно сказал:

– Тебе же, брат Иоанн, необходимо любым путем помешать переговорам князя Ярослава и, самое главное, стравить их друг с другом. Здесь все средства хороши. Запомни, что мир между татарами и русскими нам не нужен.

Монах Иоанн поднял голову, перестал перебирать четки и озабоченно спросил:

– Сколько же дней пути до Каракорума?

– Наверно, месяца два, а может и три, как будете поторапливаться в пути, – ответил Иннокентий, поправляя шапочку на голове. Он медленно встал и начал прохаживаться по своему кабинету. Подошел к раскрытому окну и, вглядываясь куда-то вдаль, не поворачиваясь к своим собеседникам, сказал:

– Ради веры нашей, ради слова божьего и наставления варваров на путь истинный мы пойдем куда угодно, мы понесем слово божие.

Папа повернулся к сидящим, поправил свою мантию и, снова усевшись на искусно отделанное слоновой костью и золотом массивное кресло, которое больше походило на трон, продолжил:

– Вспомните, братья мои, скольким уже народам мы указали путь к вере в Господа нашего, принесли варварам культуру, вложили в их умы и уста божие слово. Наш путь не был устлан розами и богатством, он был тернистым и даже мученическим. Многие братья ради нашей веры положили свои жизни, но знайте, Господь все видит, все знает. Каждому из вас воздастся по заслугам за служение Господу, и будет вам вечное блаженство в чудесных садах рая.

– Ваше святейшество, на какое время нам планировать свой путь в далекие края? – смиренно спросил Плано Карпине.

– В ближайшее время вы должны отправиться в дорогу, чтобы опередить владимирского князя Ярослава. Вам, прежде всего, нужно до прибытия русских создать о них отрицательное мнение у татарских ханов.

Плано Карпине приподнял голову, устремив преданные голубые глаза на папу, смиренно спросил:

– А если татары нам не поверят, что тогда?

Усмехнувшись, папа ответил:

– Возможно, и не поверят, но своим словом вы внесете сомнения в их умы, а это уже немало. Татарские ханы редко кому доверяют. Они тоже, как и русские, враждуют меж собой, соперничают из-за власти. Придет, конечно, время, когда это варварское государство развалится, но это будет еще не скоро. У татарских ханов всегда рождается много детей. Сыновей своих они наделяют владениями, где бы они могли кормиться, иметь свою армию и повелевать народами. Все это приводит их к вражде между собой. А если вы очень тонко намекнете, что русские князья что-то замышляют против них, то им грозят большие неприятности. В этих случаях татары очень жестоки. Часто после приема в Орде и в Каракоруме вызванные князья лишаются жизни.

– А если и нас постигнет такая участь? – в страхе спросил Иоанн де Поликарпо.

– Едва ли. Во-первых, вы явитесь к варварам не с просьбами, а с божьим словом и с предложением великой дружбы. Кроме того, одарите их богатыми дарами. А это татары любят, чтобы брать и ничего не давать. И еще, они терпимо относятся к священнослужителям любой веры. Но предупреждаю: не лезьте сразу же к ним с нашей верой, а присмотритесь сперва. Изучите их жизнь, быт, каким идолам они поклоняются. Относитесь с уважением к их обычаям и верованиям, они это очень любят.

– А кто же у них Бог, кому они молятся? – опять спросил иезуит Иоанн.

– Молятся они, как утверждают монахи, уже побывавшие у них в логове, всеобщему Богу и Чингисхану. Они Чингисхана обожествили и обращаются к нему, считая, что он с неба все видит и слышит и помогает побеждать врагов.

Монах Гольд, поправив свою черную накидку с капюшоном, прекратив перебирать четки, подобострастно глядя на папу, спросил:

– А правда ли говорят, что татары заставляют всех пить свой отвратительный кумыс, а когда сильно угодишь хану, то в знак благодарности он дарит женщину и заставляет на ней жениться? Как же быть нам в таком случае?

Иннокентий на некоторое время задумался, затем ответил:

– Все это, конечно, искушение дьявола, но от кумыса и подарков хана ни в коем случае не отказывайтесь. А если уж и подарит вам хан татарку, спать с ней и грешить вас никто не заставляет. Пусть будет у вас в услужении. Но это не самое главное, что вы встретите на своем пути, много вас еще ждет испытаний, поэтому будьте мудрыми.

Все присутствующие молчали, никто больше не проронил ни слова, весь их вид выражал покорность и желание служить Богу. Они не принадлежали себе и поэтому по первому же зову должны были идти хоть на край света, чтобы нести божье слово.