Елена Николаева-Цыганкова - Сказки. Сказочные истории мудрого сверчка

Мужчины, будто опомнившись, стали наступать на колдуна, но колдун перевернувшись, превратился в ворона и собрался исчезнуть в мрачных тучах. Но сверкнула молния ярким и огненным мечом, пронзила она ворона. И очистилась земля дождем.

И рассвет наступил раньше обычного.

Заторопились люди в дома свои.

Проводил их король взглядом, они даже и не заметили своего спасителя. Но король был счастлив от того, что смог помочь людям. Что жизнь вернулась в эти края, что теперь матери снова будут петь колыбельные, будут любить, отцы будут сеять и убирать хлеба. Что зло и тьма не поглотили эту страну.

Вышел и король из леса и направился в сторону башен, которые засияли своими вершинами на ярком утреннем солнце. Дойдя до дворцовых стен, увидел он, что в тени ворот сидит старушка на камне, и обратилась к нему старушка:

– Милый молодец, прочитай послание, – и достала из своей из своей сумы свиток.

– Глаза слезятся, постарели, не могу разобрать ни одной буквы, – продолжила она.

Расстелил у камня свой плащ король, присел на него, взял свиток, развернул и начал читать:

– Сколько бы не встретилось на твоем пути дверей, а их будет много, и будут манить они тебя разными своими красками и украшениями, не важно какие они будут, поверь, что только то, что в твоем сердце, а и там есть двери, золотые двери, они и есть самые важные двери, которые ведут к счастью твоему и к счастью всему мира. Двери эти есть двери добра и любви. Держи их открытыми для всех, и ты никогда не узнаешь печали, только тогда ты и сможешь понять, кто ты и зачем ты появился в царстве этом.

Прочитав послание, поднял король глаза на старушку, а старушки-то и нет, Сидит на камне, нагретом солнышком, ящерка серебряная. Да такая удивительная, бока её так сильно сияли радужно-серебряным светом, что от блеска яркого прикрыл глаза король на мгновение, а когда открыл их вновь, то оказалось, что он сидит в своей спальне, держа на коленях сияющую нежным серебристо-голубым цветом книгу, подаренную ему. И вопрос, который не давал ответа, решился в эту ночь. То ли ящерка-старушка помогла, то ли двери, то ли чудесный сон.

Здравствуй, мой малыш!

Долго пытался отыскать нашего с тобой друга сверчка, чтобы он рассказал что-нибудь интересное. И блюдечко с молочком ему ставил, и звал его, и даже пытался спеть ему его любимую песню, но он всё никак не откликался на мой зов.

Но сегодня, о, радостный день, я услышал его приветственное, громкоголосое: Оля-ля, улю-лю, ого-го, привет мой друг!

Я даже подпрыгнул от радостной и приятной неожиданности! Как оказалось, что всё это время, он писал свою сверчковую летопись. А у них, сверчков, принято брать на себя обет: не говорить ни с кем, не пить и не есть, пока пишешь эту летопись.

Иначе может нарушится порядок жизнеописания, что-то может забыться, что-то не договориться, что-то неведомым образом измениться, может даже нарушиться закон жизни. Поэтому, соблюдая обет, он не нарушил ни одной заповеди данного обета. И вот, наконец-то, он может говорить со мной. И вот, что он рассказал в этот раз:

Когда-то, очень-очень давно, все, кто жил на Земле, могли выбирать кем они будут. Кто-то выбирал жизнь человека, кто-то хотел быть соловьём, кто-то выбирал жизнь волка, кто-то жизнь берёзы или розы.

– Я захотел быть человеком, – сказал сверчок, и выбрал себе эту жизнь. Ведь это так интересно – быть человеком. Можно научиться рисовать картины, можно писать сказки, можно петь песни, играть, веселиться, дружить. Всю свою человеческую жизнь я так и делал. Резвился и играл, когда был малышом, потом долго учился разным умным и хитрым наукам, потом рисовал, писал музыку и пел. Но мне чего-то отчаянно не хватало.

– Я, – говорил сверчок, никак не мог определить для себя, чего же мне не хватает, чтобы вот-вот и душа моя запела, зазвенела от счастья.

Потом я был волком. Помню долгие зимние ночи. Любовь волчицы, радость погони. Любовь малышей-волчат.

Потом я стал соловьём. О! Какое счастье весна! Солнце! Песни! Любовь! Какие я песни пел, до сих пор их помню! Я помню улыбки людей, которых радовали мои песни.

Потом я стал морем. Какое же это удивительное чувство – волноваться и волновать! Даровать жизнь для живущих внутри и снаружи. О! Эта незабываемая радость доставлять радость другим!

Потом я был котом. Мне было мурчательно-замечательно. Какая вкусная сметанка! М-ммммм! Как приятно петь песенку малышу в колыбели. Я чувствовал, как от моих песен наполняются их сердца радостью и любовью!

Потом я был солнцем и ветром.

Потом был огнём, а потом звездой.

А сейчас я выбрал жизнь сверчка. И нисколечко не жалею об этом.

Вот такую удивительную историю рассказал мне наш сверчок. Я ему верю. А ты?

Был вечер. По стенам причудливо плясали тени от огня, который ярко горел в печи. Слышался разговор огня и поленьев. Я смотрел в окно на загорающиеся алмазные россыпи звезд на темном полотне сине-бархатного неба и ждал сверчка. Услышав его радостное:

– Здравствуй, мой милый друг, – я обернулся, и тоже с радостью поприветствовал его. Сказав, что очень ждал его.

– Ну что же, – промолвил сверчок, – в этот раз расскажу я тебе историю, которую слышал от своей бабушки, в те далекие времена, когда сам был малышом.

– Устраивайся поудобнее и слушай:

Как-то в ярмарочный день мать отправила своих дочерей с плетеными из ивы корзинами на ярмарку. Отец отправился туда еще накануне, нагрузив полную телегу бочонками, да ведрами, а дочери хотели доплести за день ещё несколько корзин. И решили они на семейном вечернем совете, что они присоединятся к отцу на следующий день. Тем более, что ярмарка была в соседней деревне.

Наступило утро, собрались сестры, связали все корзины в две связки. Собрали в узелок пирожков, получили матушкино благословление и направились на ярмарку.

Дорога в соседнюю деревню шла через лес, поле и речку.

Весело напевая, сестры отправились в путь. В соседней деревне они бывали не раз, дорога была им знакома, шли туда с радостью, по пути рассматривая всё, что попадалась им в пути.

Пройдя через лес, хоть и было им немного страшно, особенно когда филин ухнул, вышли они на безлесье перед полем. Оооооо, сколько васильков здесь было, поляна синим лесным озером казалась, а над поляной, будто крылатые волшебницы-феи, перелетая от цветка к цветку, порхали бабочки. Как же захотелось сестрам сплести венки, да на полянке прилечь в шелковый ковер трав луговых, и смотреть-смотреть на бегущие облака-ладьи. Но дело есть дело.

Решили они, что уж на обратном пути обязательно задержатся на этой полянке подольше, сплетут венки и опустят их в реку.

Ну вот и речка показалась. Ярко отсвечивали блики солнца на синей водной глади реки.