Ирина Табакова - Выбор сердца

Утро началось в девять часов. Нина выспалась и пришла рассказать дяде Ване, что солнце встало. Громким голосом в дверях она произнесла сочиненные Верой и прочитанные ей вчерашние строчки:

Доброе утро, родной человёк,

Солнце проснулось и светит в окно.

Пробираясь к кровати, медленно продолжала Нина с выражением:

Мне бы позавтракать надо давно,

Но без тебя не начну я денёк.

Она покачала головой из стороны в сторону, заинтересованно глядя на дядю.

– С добрым утром, моя хорошая, уже как птичка щебечешь, – Иван слегка потянулся.

– Этими словами меня вчера будила Вера, – Нина, улыбаясь, продолжала, – она держала в руках шарики и когда я открыла глаза, протянула их мне. Так началось утро моего вчерашнего дня рождения.

– Заряд радости на целый день, – улыбался Иван.

– Да, – улыбалась Нина, – обещай, что ты мне почитаешь книжку, – настойчиво говорила она, устраиваясь возле Ивана на разобранном диване, большом как «футбольное поле».

– Хорошо, давай после завтрака, – быстро согласился Иван.

Книги в семье любили читать все. Это был своеобразный обычай. На хороших книжках выросло не одно поколение. И в семье Ивана любили собираться вместе и читать. Герои рассказов словно оживали. Слушатели переносились туда, где происходили события. Один читал вслух, остальные в это время могли просто сидеть, или заниматься рукоделием или прочими делами, которые можно было совместить. Из книжек узнавали, что делать нужно, а что нельзя ни при каких обстоятельствах. В семье Ивана любили размышлять над прочитанным, чтобы применять к собственной жизни. Поэтому, когда пятнадцатилетняя Вера говорила маме «давай почитаем книжку», это означало, что ей хочется с мамой поговорить о серьезном, подумать о важном, а порой посмеяться с героями рассказов. Что-то читали в одиночку, но некоторые книжки читали вместе и не по одному разу. Такое совместное чтение и размышление очень сплачивало семью, обозначало путь развития личности, путь становления индивидуальности.

После завтрака, Нина увела дядю в комнату, усадила на диван и дала ему в руки небольшого формата красочную книгу. Страниц в ней было не больше ста. Местами встречались страницы с картинками, что помогало более живо воспринимать описанные в рассказе события. Нине это очень нравилось.

– «Девочка со сломанной флейтой», – произнес вслух Иван название книги, – ты уверена, что хочешь почитать именно ее?

Нина молча кивнула и села рядом с дядей на диване.

– Какое-то грустное название…, – смутился Иван.

– Дядюшка, – ласково сказала Нина, – ты сам говорил, что не внешность красит человека, а человек внешность.

– Так и есть!

– Так и не название красит книгу, а ее содержание, – просто ответила Нина.

– Какая ты у меня умная стала, моими же словами отвечаешь, – улыбнулся Иван и начал читать.

«Эта история произошла в одном маленьком провинциальном городе, где росли липы, и цвела по весне сирень. Весь город наполнялся ее ароматом и люди становились либо ворчунами, либо невероятно счастливыми. Это зависело от того, нравилась им сирень или нет. Ведь если тебе нравится запах сирени, выйдя на улицу, ты будешь радоваться, ощущая его вокруг. Но если нет, то можно легко превратиться в ворчуна.

Арина, казалось, любила все, что ее окружает. Никто не видел ее грустной или расстроенной. В тот год Пасха была ранней и сирень еще не начинала цвести. Похороны пришлись на среду Светлой седмицы. Все были поражены, что пятнадцатилетняя Арина умерла внезапно, совершенно не болев перед этим. Поговаривали, что она знала о дне своей смерти, потому что за три дня раздала все скудное имущество и ходила подозрительно счастливая и радостная. Она словно чего-то ждала. Поздно вечером в Великую Субботу, когда народ стал собираться на светлую заутреню, кланялась в ноги всем и просила прощения. «Даст Бог, увидимся! Даст Бог, увидимся!» – повторяла она. Люди тогда не поняли, что Арина прощалась со всеми.

Когда началась служба, она стояла у самых входных дверей и тихо, затаив дыхание слушала все, что происходило за богослужением. Когда люди начинали ворчать друг на друга, ругаться из-за лучшего места, она говорила: «Бог мира да будет между нами». Так и повторяла, пока люди не успокаивались. Когда наступило время причастия, Арина, сложив руки крестообразно, благоговейно подошла к Чаше, затем к столику запить и снова встала у входных дверей. Когда все уходили, она каждому с улыбкой говорила: «Христос Воскрес!» И люди ей отвечали: «Воистину Воскрес Христос!»

Никто не знает, во сколько часов это произошло, но утром сторож храма нашел Арину, лежащую в белом платье мертвой возле одной из могил у алтарной части храма. Лицо ее было спокойным, руки сложены на груди. Раньше при храмах часто устраивали кладбища…»

Иван сделал паузу.

– Ты действительно хочешь это слушать? – спросил он пристально глядя на Нину.

– Мне девочка из Воскресной школы сказала, что книга интересная, – ответила она, утвердительно кивая головой.

– Вас заставляют такое читать в Воскресной школе? – неподдельно удивился Иван.

– Нет, что ты. Просто у нее мама работает в храмовой библиотеке и следит за новым поступлением книг, – начала объяснять Нина. – Она прочитала эту книгу и ей очень понравилось. Потом рассказала другим, а я не знала, потому что болела. Вот теперь надо наверстывать.

– Чем могла понравиться книга, которая началась со столь мрачного события, как смерть пятнадцатилетней девочки?! – на полном серьезе возмущался Иван, – ну, ладно, – уступил он, – посмотрим, что будет дальше.

Иван снова принялся читать.

«Хоронили всем приходом. У самого гроба стояла невысокая худощавая девчушка, лет семи и внимательно наблюдала за происходящим. Арина лежала в небольшом белом гробу в белом платье, а лицо ее сияло каким-то пасхально-радостным светом. «Разве такое бывает?» – думала маленькая Полина, глядя на Арину, красиво лежащую в белоснежных облаках платья и фаты. Казалось, что она улыбалась. Пять нежных розочек, будто живые, украшали воротник платья. Сложно было представить, что такие цветы можно сделать из тонкого разноцветного шелка.

Погода стояла особенно теплая и солнечная. На душе было спокойно и радостно, словно не умерла Арина, но уснула, или правильнее сказать ушла ненадолго, но обязательно вернется.

– Бабушка, расскажи мне про Арину. Ты ее знала дольше меня, – обратилась Полина к бабушке, Рае Степановне, после того, как похороны и поминки закончились, и все стали расходиться по домам.

– Ну, хорошо, слушай историю про девочку со сломанной флейтой.

– Почему сломанной? У нее не было денег, чтобы купить себе новую? – интересовалась Полина.