Ева Голдева - Эмигранты или тоска по березкам

– Девушка, принесите еще чаю, – вольготно сказала она, крутя в руке вилку с орешком со сгущенкой.

– Хорошо, – с трудом сдерживая смех сказала Лида.

Хоть и бабушка выпила 5 стаканов чая, чаевых она оставила ровно 19 центов…

За соседним столиком в это время элегантные джентльмены в деловых костюмах деликатно ели пельмени ножом и вилкой, а на десерт заказывали блинчики с икрой, которые тоже осторожно разделывали ножом и вилкой. Даже медовик нанизывали на вилочку и затем по кусочку отправляли в рот.

Но некоторые посетители давали щедрые чаевые красивой блондинке, особенно, когда она красила губы яркой красной помадой.

Однажды, то ли из-за вкусного борща, то ли из-за красной помады, богатые адвокаты оставили ей очень приличные чаевые.

– Вот. Возьмите весь кошелек, – сказали они, протянув Лиде блестящий кожаный кошелек.

– Как? Весь кошелек? Ну что вы, – засмущалась Лида.

– Вы так прекрасны. Вы заслуживаете этого.

– Спасибо, – сказала Лида и приняла подарок.

Лида взяла кошелек и обнаружила там приличную сумму, которую уже хотела спрятатъ в лифчик, как и другие чаевые. Благодаря припрятанным чаевым ее размер груди к концу дня магически увеличивался без всяких операций.

Между тем веселье за столом адвокатов продолжалось.

– На здоровье, – произнес один из них тост.

– Встретимся под столом! – поддержал его другой.

– Девушка, принесите нам еще грузинского вина.

Грузинского вина больше не было, им стало в тот день молдавское, но посетителям, по всей вероятности, уже было все равно.

А после их друг вернулся из туалета.

– Нужно оставить чаевые, – сказал он.

– Ты уже оставил чаевые. И заплатил за всех, – рассмеялись его друзья.

И тут Лида поняла, что его коллеги-адвокаты разыграли его, и отдали ей весь кошелек. Она вернула ему кошелек, а он за честность оставил очень щедрые чаевые.

…А однажды Лида подносила горячий борщ к столу. Вдруг один из посетителей обернулся и глубоко посмотрев в Лидины глаза, безумно красивым баритонным голосом произнес фразу:

– Мне бы еще пельменей, девушка.

Роскошный смокинг, небесно-голубые глаза и голливудская белоснежная улыбка – у Лиды от вида такой красоты закружилась голова и подкосились ноги…

И борщ неожиданно оказался на его брюках…

– Простите, я все уберу – сказала Лида, покрываясь багровым румянцем от стыда и смущения, и начала судорожно вытирать полотенцем борщ на столе.

– Оставьте, девушка, ничего страшного.

Ее коллеги-официантки во всю уже смеялись на кухне.

– Лида, нужно держать себя в руках. Не надейся. Он голубой. Не видишь что-ли, он с мужем пришел…

Лида выглянула в окно и увидела, как его партнер любовно оттирал боргц с его брюк.

– Я, вообще-то, тоже замужем.

– Что он попросил? Пельменей? Голубцов им надо! Ее коллеги продолжали подтрунивать.

А затем, поев борща и пельменей и оставив щедрые чаевые, голубки сели в свой кабриолет и уехали…

…Так Лида работала в русском ресторане, а потом параллельно училась в университете.

А вскоре Лида забеременела. И родила блондинку-дочку от своего мужа. А затем она выучилась в университете, перекрасилась в брюнетку и стала менеджером.

В его жизни было много женщин: мама, бабушка, кошка и Клава, т. е клавиатура, которую он ласково называл женским именем.

Однажды его мама сообщила:

– Сын, я тут почитала, что программист – профессия будущего. Я все порешала – будешь программистом.

– Хорошо, мама, – подчинился послушный сын.

– Заботливая мама перевезла на Запад, отправила его учиться на программиста.

Скромный воспитанный мальчик до 30 лет жил с кошкой и Клавой. Холостяцкая жизнь была скучной: днем – учеба, а по вечерам – ужин, игры на компьютере и объятия кошки. Ни один день не проходил без строчки кодов, глаза краснели от работы, и иногда он засыпал среди компов. День за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем, год за годом…

Так он и проживал в скромной съемной неряшливой квартирке, катаясь на работу на неряшливом метро, а местные девушки не были заинтересованы в иностранце-ботанике в неряшливой не глаженной клетчатой рубашке, потрепанных джинсах и говорящем с жутким акцентом. В глубине души он мечтал о такой доминантной женщине, как его мама.

В один прекрасный морозный день он решил посетить один уличный фестиваль. Музыканты пели на иностранном языке и фестиваль был немного скучноват. Он скромно стоял в уголке и задумчиво слушал музыку. И вдруг как гром среди ясного неба он услышал:

– Бл***, горячо.

И как-то потеплело от этого залихватского, но вдруг приятного «бл***»… Всегда казалось, что это такое неуважительное обращение. Но в этот морозный день это родное слово согрело его душу лучше всех обогревателей.

Он повернулся и увидел девушку в пальто и с клетчатым шарфом. Почти таким же, как и его клетчатая рубашка.

– Простите, Вы говорите на русском, – вежливо сказал он.

– Да, а что, не слышно, – бойко ответила она.

Он был сражен наповал. Это была любовь с первого взгляда. Перед ним стояла бойкая доминантная альфа-самка, о которой он всю жизнь мечтал.

– Разрешите пригласить Вас на чай, – он почему-то впервые в жизни преодолел скромность.

– Хорошо.

И так слово за слово они разговорились. Девушка покорила скромного программиста.

Однажды он пригласил ее к себе домой. Чтобы показать «берлогу одинокого программера». Она долго думала – чего с собой принести. Остановилась на сардельках. Какой мужчина не любит мясо, подумала она. Ее бабушка всегда говорила, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Поэтому мясо, то есть сардельки, оказались ее секретным оружием.

Поднялась на второй этаж, и нажала кнопку звонка. Он открыл дверь и сказал:

– Проходи, пожалуйста, и будь любезна – надень тапочки, – рассеяно сказал он, разглядывая сардельки в её руке.

– Может тебе еще и пол помыть? – спросила она с максимальной долей сарказма.

Глаза у него радостно загорелись:

– Вообще-то, я давно уже жду, кто мне пол помоет.

– Слушай, а чего мы в дверях стоим, – засуетился вдруг он. – Прошу в мою скромную обитель. Только предупреждаю, у меня не до конца прибрано.

Она гордо отодвинула его рукой в сторону и вошла в квартиру.

Это называется – не прибрано? Картина напоминала взрыв динамитной шашки в цистерне с макаронами. Давно она такого не видела. Нет, конечно она догадывалась, что программисты живут в некотором беспорядке, но повсюду разбросанные железяки, груда грязной посуды – это было уже слишком.