Вадим Боратинский - Путь на восток. Летопись Моттеруэля

– Откуда у этого старикашки такие мечи? – с чрезвычайным удивлением спросил Коловари, когда они отошли на порядочное расстояние.

– Да уж, не выглядит, как простой лесник, он, – согласился Ватиньер.

Третий промолчал, лишь обратив пустой взгляд к своим спутникам.

– Сколько еще отделяет меня от овражского пива? – полюбопытствовал юный Уолтер, оторвавшись от мыслей о старике.

– Потерпи, мы отстаем от плана на целый день, столько же нам идти до твоего пива, – не оборачиваясь, ответил Нуреторн. – Путь до Овражья – широко используемая среди купцов, удобная для путешествий и безопасная дорога, поторопимся же.

Дорога действительно была очень удобной, даже несмотря на оставшуюся со вчерашнего дня влагу, кое-где делающую ее слишком скользкой. Тракт прорезали следы колес телег купцов, изредка под ногами лежали кучки конского навоза. А вскоре послышалось и ржание, вдалеке раздался стук колес и копыт, из-за поворота показалась телега, в которую была запряжена старая кляча. На облучке сидел средних лет мужчина, судя по одежде, крестьянин, возвращающийся в Сельн. Скорее всего, он отвозил продукты, выращенные силами семьи, в город. Человек приветливо улыбнулся путникам, приподнял шляпу и поехал своей дорогой, время от времени подгоняя выглядевшую уж совсем жалко тощую кобылу.

Через некоторое время однообразного, но довольно приятного пути по лесу путники прошли через быстрый ручеек по ветхому мостику и попали в новую часть леса: много десятков лет каждый год тут вырубались деревья, которые отличались особой плотностью и ровным стволом. Они были так хороши, что их с радостью забирали жители обоих поселений – Сельна и Овражья, хотя эта часть леса была аккурат между ними. Однако уже довольно давно беспощадные вырубки прекратились, благодаря стараниям нового лесника. Впрочем, и рубить просто уже было нечего… В любом случае сейчас здесь росли лишь невысокие лиственные деревца, а потому света тут всегда было предостаточно.

– Что-то я проголодался, – сказал Ватиньер, поглаживая живот, – а тут как раз и место очень даже подходящее.

– Я бы тоже чем-нибудь поживился, – поддержал его Коловари.

– Вижу, мысль о том, что надо наверстывать упущенное, терзает только меня, – заметил Нуреторн. – Ну, как говорится, правда за большинством, а значит, время обедать. Тут и остановимся. Место и вправду очень даже приятное, – заключил Нуреторн.

Времени все же он много на трапезу тратить не хотел, так что обошлись легким обедом из того, что захватили у лесника: каждому досталось по два тонких ломтика жареного бекона и по куску свежевыпеченного хлеба с хрустящей корочкой. Закусили это дело солеными огурцами.

После короткого привала путники быстро собрались и продолжили путь.

Дорога уходила все дальше в лес, извиваясь, огибая деревья, словно злостный плющ. Солнце, в отличие от нашего отряда, уже давно перевалило за половину своего пути, приближался закат.

Полностью поглощенный мыслями об овражском пиве, Коловари вынул из кармана половину бутерброда, что оставил с обеда, и отправил себе в рот, дабы рассеять эти приятные мысли и вернуться к не менее приятной реальности: вечер выдался теплым, лишь редкие порывы ветра направляли на спины путников все новые отряды мурашек. Резко стемнело. Лес впереди начал сливаться с темнотой, откуда-то пополз туман.

– Он поднимается с ручья, протекающего в овраге, кажется, мы все-таки справились, – объявил Нуреторн.

Его, казалось бы, сонные спутники сразу оживились и чуть ли не бегом добрались до оврага. Через него был перекинут мост, скрипящий под ногами, но нисколько не из-за ветхости, а от влаги, которая выпала на него вечером. Мост-то был сложен исправно, совсем недавно отремонтирован. После него путникам дорогу преградили ворота.

У ворот кутался в теплом плаще человек, седую бороду которого освещала поднимающаяся луна. В одной руке он держал бутылку, другую прятал в рукаве. Завидев приближающихся людей, он поставил бутылку за спиной и выпрямился.

– Кто вы и зачем приблизились к этим воротам? – спросил он дрожащим от холода голосом.

– Мы путешествуем на восток из Сельна и хотели бы переночевать под крепкой крышей и отведать хваленого овражского пива, – ответил Ватиньер.

– Здесь всегда рады гостям из Сельна, заходите, – открыл дозорный ворота, – только не натворите ничего: много постояльцев, не привыкших к местному пиву, в последнее время затевают драки или ломают мебель, отведав его. Оно, знаете ли, покрепче обычного!

– Мы будем вести себя тихо и не нарушим покой жителей, – пообещал Ватиньер, чем вызвал истеричный смех Коловари.

Трое вошли в открытые ворота, и перед ними протянулась мокрая мостовая, по обеим сторонам которой стояли деревянные дома в два или три этажа.

– Постойте! – крикнул вдогонку привратник. – Советую вам остановиться в таверне «Глубокий Овраг», лучшего пива, чем там, вам нигде не найти!

Путники в знак благодарности кивнули.

Под сапогами отраженные от мокрой дороги блестели огни фонарей, из открытых окон судорожно дрожал свет свечей и лучин – всем хотелось вдохнуть вечерней свежести. Улица же была пуста, тишину нарушали только шаги путников да шум, раздававшийся из открытой двери спереди.

– Неужели пришли? – спросил Коловари у товарищей, когда они стояли у двухэтажного дома, из многочисленных окон которого лился свет. В голосе его чувствовалось волнение такое, что даже лучшие друзья и вечные спутники не узнали своего товарища.

Дом этот не был самым большим зданием в городе, но выделялся среди остальных тем, что для его постройки было использовано другое дерево, он был заметно темнее окружающих зданий. Дом был окружен каменным заборчиком, высота которого говорила о том, что используется он в исключительно декоративных целях, также на это красноречиво намекали цветочные гирлянды, свисающие с него повсюду. В том месте, где должна была быть калитка, зияла пустота, видимо, хозяева решили не тратиться на такую мелочь, тем более вход во двор был и без того живописным. Именно за ним и находилась та самая дверь, из-за которой раздавались разговоры и прочие звуки, предвещающие неспокойный вечер. Ее украшала вывеска «Глубокий Овраг».

Войдя внутрь, путники оказались в маленьком коридоре, освещенном несколькими лампами. Справа была широкая каменная лестница, ведущая вниз. Миновав ступени, они оказались в небольшом, но весьма светлом для подобных заведений зале: за низкими круглыми дубовыми столами за кружкой пенного беседовали прилично одетые купцы и крестьяне. Увлеченные беседой и выпивкой, они даже не обратили внимания на вошедших, да и мало ли кого принесло в таверну в такое время. В углу расположилась стойка, за ней ютились стул, крохотный столик с выдвижным ящичком; стеллажи, на которых разместились разного рода бутылки и склянки; очаг, над которым крутился на вертеле весьма аппетитный поросенок внушительных размеров. Из двери справа от него, исходил приятный запах выпечки, будоражащий ноздри порядком проголодавшихся путников.