Владимир Аверкиев - След во времени (сборник)

Арбат, Арбат… Переменчив, историчен, многолик… Воспет пиитами… И по-прежнему привлекателен, а современная «архитектурная косметика», страдающая историческим склерозом, бизнесом, не властна над его общим, отчасти уже забытым образом. Арбат – место прогулок, встреч, приют псевдо- и настоящих художников, мелких коммерсантов и просто жуликов. Вот прогуливается, видимо, после обеда, троица хорошо одетых «управленцев нового формата», страдающих плоскостопием. «Восточным экспрессом» прокладывает путь к тайнам Арбата вереница горластых китайцев под флагом гида, с трудом управляющегося со своим выводком. Менее многочисленные выходцы из тех же краев беспрестанно делают селфи на фоне всего, что встречается на пути. Я, тот самый наблюдатель, тоже здесь. Пришел я на Арбат не просто так, а – «по случаю»: у меня встреча с девушкой. В ожидании рассматриваю оживленную толчею москвичей и гостей столицы. Странно, если увидишь в людском потоке знакомого или ожидаемого человека, то он как бы «выныривает» из толпы и движется дальше независимо от окружения; но, по всей видимости, это психолого-оптический обман. Вот и моя собеседница вынырнула из людской пучины и золотой рыбкой приближалась к месту нашей встречи. Одета: по-моде-погоде… Накрапывал дождик, но зонтик открывать не хотелось, и она тоже была без зонта. Короткое приветствие – и вместе направились к трапезной. Еще одна необычность здешних мест – чувствуешь себя будто в гостях у хозяина Арбата, который знаком с художественными образами Пушкина, героями Окуджавы, покровительствует букинистам и малоизвестным художникам. Во время обеда и темы беседы какие-то необычные появляются, вроде подсказывает кто-то. Возник вопрос, скажем, по поводу отношений автора литературного произведения и его героя. Моя собеседница с завидной увлеченностью – не влияние ли это арбатской атмосферы? – «разрабатывала» тему, «заворачивая» ее в подарочную упаковку, видимо для меня. И трудно не поддаться и шарму девушки, и неожиданному подарку.

Но время вышло, видение исчезло – я проснулся, я дома: пора «выйти из приятного сумрака».

Прошло три года. Я учился на четвертом курсе физического факультета МГУ специализация – ядерная физика. Функция наблюдателя все эти годы не активировалась. Сдав летнюю сессию, я поехал с группой однокурсников в Крым, в Алушту, где находилось уже знакомое местечко под названием Голубовские камни. Располагалось оно на нейтральной полосе между территорией санатория «Кристалл» и морем. Здесь нас не беспокоили ни администрация санатория, ни пограничники, несмотря на то, что это была зона патрулирования.

Добравшись до Голубовских камней, я отправился в Алушту телеграфировать матери, что доехали благополучно. На почте меня ждала телеграмма с кодовым словом «Атлас» и с требованием срочно вылететь в Одессу, где меня встретят. Пришлось, сославшись на домашние дела, объявить друзьям о своем отъезде.

В Одессе меня встретил албанец. Он объяснил, что меня рекомендовали как специалиста по радиационной безопасности и я должен поработать (не бесплатно) в этом качестве. Я понял, что это начало очередной миссии, но в реальном времени. Мне была предоставлена свобода действий, и в то же время ощущался контроль над происходящим, что придавало необходимую уверенность. Мы отправились в одесский порт, на «кладбище» малоразмерных кораблей, на одном из них, с небольшой командой на борту, меня ожидала группа из четырех албанцев и англичанина. И тут я неожиданно будто вспомнил, что моя мать наполовину албанка и с малых лет учила меня албанскому языку, хотя «воспоминания» – действие механизма адаптации при выполнении миссии. Но, тем не менее, для общения выбрали английский.

Озадачили меня следующим: подобрать материалы для защиты при перевозке оборудования с радиоактивными источниками. Я попросил данные по активности источников, но их не было. Мне предоставили полтора десятка дозиметров японского производства, рулон трехмиллиметровой стали, как меня уверяли, – бористой. Я поинтересовался, где находятся радиоактивные источники и есть ли на них маркировка, так как она необходима для расчетов радиационной защиты. Получил ответ, что фотографии с маркировкой будут готовы завтра. Я предупредил своих работодателей, что имеющаяся сталь вряд ли бористая, поэтому требуется анализ, а параллельно надо искать свинцовые листы, для этого нужны деньги. Мне выдали пять тысяч долларов и выделили два дня для решения проблем. Я направился в хранилище радиоактивных отходов, расположенное в шестидесяти километрах от Одессы. Там узнал, что три дня назад были похищены тринадцать ритэгов, которые использовались в акватории порта как маяки. Я попросил продать десять свинцовых листов для лаборатории МГУ (письмо из университета, как оказалось, лежало у меня в кармане вместе с командировочным предписанием). Все было сделано быстро. Аргумент «оплата наличными» действовал безотказно. Листы погружены на грузовичок и отправлены в порт на указанный мной склад. Я же направился в Одесский политехнический, чтобы проверить сталь, предоставленную похитителями, на наличие бора. Оказался прав: бора не было и в помине, о чем мне выдали справку. Вечером привезли фото источников – это были пропавшие ритэги. Просчитал интегральную активность встроенных в ритэги радиоактивных источников, оказалось, что она составляет 10 миллионов кюри. Попади они «не в те руки», беда могла стать долголетней, ведь уже начали забывать о «грязной бомбе», а в данном случае опасность была реальной.

Следующим вечером на старом баркасе собрались основные игроки, чтобы выработать план действий. На пирсе стояли деревянные ящики под ритэги. Мне дали двое суток на установку радиационной защиты. С помощью выделенных мне помощников выполнили работу меньше чем за сутки. Погрузка на баркас осуществлялась мощным автокраном ночью. Через день груз должен быть доставлен на один из кораблей, стоящих на рейде Одессы. Допустить этого нельзя… Меня заперли в каюте без иллюминатора. Интуитивное чувство, что я действую не один, не покидало меня. Примерно через час мы остановились, стали слышны топот и выстрелы. Вскоре моя «темница» открылась, и вошел капитан 2-го ранга: «Свободен, студент, и большое тебе спасибо за выдержку». Мы вышли на палубу, и я увидел пришвартованную к борту нашего корабля подводную лодку, матросов с автоматами, моих «бизнесменов», «капитана корабля» в наручниках, команду, понуро сидящую на юте. По направлению к нам двигались два катера: «полиция» и «таможня». Так закончилась моя очередная миссия, и спустя сутки я вернулся к товарищам на Голубовские камни.