Валерий Казаков - Город в лесу. Роман-эссе

Не старилась с годами только Осиновка. Она все разрасталась и молодела, как будто питалась тайными соками революционной Отчизны, заражалась её взрывным энтузиазмом.

Когда Осиновка была большой деревней, она уже тогда представляла из себя довольно сложный организм, а когда постепенно стала превращаться в город – этот организм усложнился многократно. В этом организме появились те условности, которых раньше никто не замечал, те противоречия, о существовании которых никто не подозревал. То есть вдруг оказалось, что настоящая жизнь в маленьком городе вовсе не характеризуется тяжелым трудом на земле или изготовлением каких-либо полезных для жизни предметов своими руками. Она не связана с продолжением рода и сохранением среды обитания. Вовсе нет. Настоящая жизнь – это, оказывается, успешное продвижение человека от одной весьма условной цели к другой, от одного понимания к другому, от одной любовной интриги к другой, где система ценностей весьма условна и далека от христианских заповедей. То есть город бывшим крестьянам вдруг стал представляться страной чужой жизни, где больше всего ценится не тяжелый труд на благо семьи, а успех в обществе. Где разные чудачества принято считать издержками творческого взгляда. Где надо быть здоровым и сильным, жить на полную катушку какое-то время, а потом – будь что будет.

Николай и Лукерья много лет не могли, как следует, вписаться в этот новый для них мир. По инерции они ещё долго держали скотину, громоздили возле дома неуклюжие сараи и хлевы, копались в огороде. По весне строили теплицы и парники, а ближе к осени непременно ходили в лес за грибами, которые, по причине плохого здоровья есть уже не могли, но по инерции собирали, закатывали в банки и солили впрок. И при этом им казалось, что они живут, как все люди, делают свои дела так, как принято, и это придавало их жизни некий понятный смысл. Рационализм и бесчувствие города были им чужды.

То есть, проживая в городе, даже привыкнув к нему, они до конца своих дней оставались глубоко деревенскими людьми, точно так же как большинство жителей Советской России. Даже в городе они хотели чувствовать себя как деревья в лесу. Им нужна была почва под ногами. Им хотелось укорениться так, чтобы ничто не смогло сдвинуть их с этого обжитого места.

Середина шестидесятых стала в России золотым временем освобождения от тирании вождей. Когда утомленная страхом страна, наконец, перестала уповать на всесильную власть государства. Когда из безликого «мы» тут и там стали появляться и прорастать, как красивые ядовитые цветы, свободные личности, имеющие смелость не замечать ни общественных идеалов, ни партийных догм, ни общих для всего советского народа революционных ценностей.

Хлеб в ту пору стал баснословно дешев, в изобилии продавались пиво и водка. В моду стали входить ковры, хорошие шерстяные костюмы, шляпы, норковые шапки, береты и теплая зимняя одежда с красивыми меховыми воротниками. И хотя излишне короткие юбки консервативным советским обществом все ещё воспринимались как нечто ненужное, подаренное нашему народу самодовольным западом, молодежь уже пленилась практичной джинсой, очаровалась вольной поэзией серебряного века и раскрепощающей западной музыкой.

Нельзя сказать, что жизнь в Осиновке в то время резко изменилась. Внешних признаков таких изменений как будто не было вовсе, но внутреннюю раскрепощенность мог почувствовать каждый. Особенно это стало заметно в разговорах, где постепенно исчезла былая настороженность, выверенность каждого слова на предмет возможных интерпретаций, могущих заинтересовать соответствующие органы.

В стране наконец-то появилось целое поколение людей, свободных от предрассудков, воспринимающих окружающий мир с той непосредственностью, которая свойственна детям, не имеющим иной реальности, кроме той, что существует в данный момент. Хотя и для них уходящая в далекое прошлое социалистическая революция, всё ещё имела некую романтическую окраску. Многие из них искренне сожалели, что не родились в то легендарное время, не испытали настоящего накала страстей, не имели возможности лично участвовать в грандиозных событиях.

Дети Николая были типичными представителями того первого послевоенного поколения, которое выросло без искусственных лишений и невзгод, в прямом соответствии с чаяньями отцов и матерей. Это было поколение хорошо образованных, спокойных и относительно свободных людей, для которых на первом месте была уже не работа на производстве и не забота о государстве, их породившем, а досуг, потребность познать мир и обозначить себя в этом мире…

В общем, в конце шестидесятых Осиновка стала напоминать маленький провинциальный город, который случайно возник в вятских лесах. Небольшая пристань на берегу реки, которая всегда находилась в центре Осиновки, вскоре стала превращаться в речной порт.

В эти же годы рядом с Осиновкой прошла железная дорога Москва – Воркута, по которой раз в неделю проезжал громадный и зелёный, громыхающий железными колесами поезд, а сельские жители провожали его завистливыми взглядами.

Потом на окраине городка вырос приличный автовокзал, всегда украшенный яркими транспарантами. И только внушительное стадо коров, проходящее по городу в летнюю пору ранним утром и поздним вечером, вызывало недоумение у случайно заглянувших сюда столичных гостей. Вроде бы город, но налицо все признаки настоящей деревни. Вроде бы культурный центр, но почему-то пахнет навозом.

Немного позднее в южной части Осиновки стали возводиться многоэтажные кирпичные дома со всеми удобствами. Но выглядеть красиво они не могли, потому что постепенно обрастали со всех сторон деревянными хлевами и сараями, неказистыми погребными ямами и железными гаражами.

Впрочем, детские площадки и газоны возле новых домов тоже существовали недолго. Привыкшие к большим земельным наделам жители городка вскоре с энтузиазмом распределяли их под гряды, возводили на их месте теплицы и парники.

Увлечение землей было таким массовым и таким непредсказуемо стихийным, что всем желающим, как водится, этой земли не хватало. Поэтому из-за крохотных участков свободной территории между бывшими соседями постоянно возникали жуткие ссоры, порой переходящие в жестокие кулачные бои.

Первое время в маленьком городке сельские жители чувствовали себя неуютно. Многое здесь казалось им совершенно ненужным, лишенным всякого практического значения. Например, они не могли понять, для чего в небольшом городке обязательно должен присутствовать хорошо обустроенный парк с обычными для этих мест деревьями, если настоящий лес находится рядом? Для чего нужен свой театр, если даже в местный клуб на вечерний сеанс люди редко заглядывают? Для чего нужна своя газета, если все важные новости можно узнать в очереди за хлебом?