Андрей Пшеничников - Ветер в кулере. Жизнь автора в интернете

А первого января, в обед, в подъезде раздался голос дяди Коли Колесникова: «Канализация забилась!» Я оделся, вышел. Стоял ясный морозный день. Свежий снег выпал как раз накануне Нового года и теперь искрился в солнечных лучах. Небо было пронзительно голубым, только кое-где в самой вышине голубизну прорезали белые прозрачные полосы перистых облаков. Собрались я, дядя Коля и Максим из седьмой квартиры – высокий и худой парень лет двадцати восьми. Спустились в подвал. Здесь было сумрачно и тепло от проходящих труб центрального отопления. Освещая себе дорогу фонариком, мы прошли в подвал первого подъезда. Тут уже явственно чувствовался запах канализации, сильно тёк один из стояков. Мы свинтили заглушку, и канализационная жижа водопадом хлынула на заваленный мусором земляной пол подвала – как будто наш корабль-дом получил пробоину и его начало заливать.

Судя по всему, была забита труба, соединяющая первые два подъезда с промежуточным колодцем. Коммунальщиков вызывать было бесполезно – на праздники они бы не приехали, поэтому мы решили чистить сами. Так как трубу разбирать было неохота, то сначала мы попробовали пробить засор через заглушку, но у нас ничего не получилось. Тут ещё сел фонарик. Мы выбрались из подвала наружу и стали думать, что делать дальше. Открыли колодец, однако, ничего необычного там не увидели. В конце концов, нехотя, мы всё-таки решили разобрать трубу. Сбегали за новым фонариком, ещё полчаса искали трос потолще, снова спустились в подвал, сняли трубу, почистили, и, наконец, посадив второй фонарик, разбежались по домам.

Так начался 2016 год. Кстати, уже через пару дней выяснилось, что нам так и не удалась хорошо прочистить канализацию. Она продолжала течь все десять дней, затопив полностью один из отсеков подвала, пока после праздников ни приехали коммунальщики и ни сделали свою работу.

…Зима 2015/16 гг. начиналась несколько раз. Снег выпадал и таял, потом снова выпадал и снова таял. Ещё в середине декабря стояла осенняя погода, шёл дождь, но к Новому году зима всё-таки началась. И только начавшись, стала собирать свою дань. Уже 3 января наша Оренбургская область прославилась на всю Россию. Накануне вечером на трассе Оренбург-Орск, в районе Медногорска, несколько десятков машин попали в метель. Они медленно двигались колонной вслед за снегоуборщиком. В какой-то момент снегоуборщик остановился, чтобы вытащить слетевший в кювет внедорожник. Встала вся колонна. Скоро снегоуборщик двинулся дальше, а легковые машины уже не смогли. Их стало заносить снегом. Пока был бензин, водители прогревали моторы. Бензин закончился. Чтобы согреться, люди начали жечь личные вещи, прямо в салонах своих машин. Первая помощь прибыла только к середине ночи. Группа водителей и пассажиров решила пробиваться к КамАЗу спасателей пешком. Метель продолжала бушевать. Люди шли цепочкой, держась друг за друга. Кто-то упал, и несколько человек отстали. Они повернули обратно к своим машинам, но дошли не все. Утром, когда метель уже улеглась, спасатели обнаружили в стороне от дороги тело одного из водителей, наполовину занесённое снегом…

Зимой я мало выходил на улицу. Чистил гаражи после снегопадов, во время дежурств чистил от снега подъезд, по вечерам ходил выносить мусор – вот и всё. Так что зиму я наблюдал, в основном, в окно своей спальни.

Это окно выходило на улицу Орскую. Прямо перед окном стоял фонарь, а на противоположной стороне улицы, занимая почти весь обзор, – дом №5. Тоже двухэтажка, но поменьше – всего два подъезда и без лоджий. Как раз в этом доме когда-то жил друг моего детства Сашка Городецкий, с которым мы все школьные годы просидели за одной партой. Несколько лет назад он разбился насмерть за рулём своей машины, кстати, тоже незадолго до Нового года. Над крышей дома возвышалась та самая труба котельной, а слева от него находились заросшие кустарником и деревьями огороды, за которыми виднелось нагромождение сараев, гаражей и домов по улице Крестьянской. Если совсем прижаться носом к стеклу, то справа от пятого дома можно было увидеть примерно такую же картину: сильно заросшие деревьями огороды и следующую двухэтажку.

В общем, смотреть было не на что, но с наступлением сумерек картина вдруг преображалась. Небо темнело, только справа, на западе, сквозь переплетение чёрных ветвей деревьев тихо пламенел закат. Зажигался фонарь, то тут то там вспыхивали электрическим светом окна в доме напротив, слева светились какие-то далёкие огни. Эти огни, эти островки света и тепла в темноте и холоде ночи – чем они к себе так притягивают, чем манят, что обещают? Закат скоро догорал, наступала ночь. Помню, в детстве мы с братом любили сидеть на столе перед окном и ждать, когда в пятом доме погаснут все окна. Это было соревнование: кто выдерживал – не ложился спать, тот и побеждал. Сейчас брата со мной не было, но на письменном столе под абажуром лампы сидел ещё один друг моего детства – плюшевый мишка… Но наиболее красивая картина из окна открывалась по вечерам во время сильного снегопада, а ещё лучше, метели. Тогда весь мир сужался до небольшого пространства, освещённого фонарём, в котором бешено кружились белые снежинки.

Однако если вы думаете, что зимой по вечерам я часами стоял и смотрел в окно, то ошибаетесь. Я уже давно ничего такого не чувствовал, меня давно не манили к себе ночные огни, не баюкала снежная вьюга. Я просто перед сном бросал беглый взгляд в окно и тут же ложился. Оранжевый свет фонаря сквозь задёрнутую штору тускло пробивался в спальню. Я лежал под одеялом в тёплой постели, а там за окном стояла зимняя стужа. Люди давно привыкли к удобствам и не ценят их. А каково было бы сейчас оказаться где-нибудь в степи или в лесу? Я задавал себе этот вопрос, но всё равно не чувствовал ни тепла, ни уюта, в голову мне лезли самые мелочные мысли, утомившись от которых, я, наконец, засыпал.

Зимой мои дни текли особенно однообразно. Я вставал часов в 9 утра, умывался, завтракал и садился за свой компьютер. Запускал клиентскую программу ПокерСтарс, в лобби занимал очередь на длинные столы безлимитного Холдема по ставкам 0,01/0.02 доллара и часов до четырёх, с перерывом на обед, играл в покер. Играл не для развлечения – я зарабатывал так себе на жизнь. Расскажу, как я докатился до этого.

Вообще, мне всегда с трудом удавалось заработать себе на кусок хлеба. Такой я человек, и ничего с этим не поделать. Когда я закончил 11 классов в 1992 году, я понятия не имел, куда поступать учиться дальше. Я не знал, кем я хочу стать в жизни, кем работать. Единственное, что я мог сказать про себя, так это то, что в школе в старших классах мне как-то ближе были гуманитарные предметы. По крайней мере, математику я точно не любил. Поэтому на семейном совете было решено, что я буду поступать на исторический факультет Оренбургского пединститута. Я был согласен, только сразу сказал, что учителем работать не буду. На это отец меня успокоил словами, что исторический факультет заканчивали все начальники, что я тоже буду начальником, он это устроит (отец тогда работал в администрации Курманаевского района). Начальником я тоже быть не хотел, но промолчал. Однако после окончания института, так получилось, что отец сидел в тюрьме, помочь мне было некому, и мне пришлось идти работать в школу. В школе я проработал три с половиной года и бросил. Как я и знал с самого начала, учительский труд был не для меня. Так выявился тот факт, что я не могу работать по профилю своего образования. И это, на самом деле, печальный факт. Впрочем, я ничуть не жалею о пяти годах, проведённых в аудиториях исторического факультета ОГПИ.